В Союзе театральных деятелей по инициативе общества "Друзья Большого балета" состоялось знакомство французского хореографа Ролана Пети с московской балетной общественностью. Классик ХХ века, по его собственному выражению, "поработал клоуном" и через полтора часа бесповоротно покорил столичных балетоманов.
Публика, забившая Овальный зал СТД, была разогрета: искусствовед Виолетта Майниеце предварила встречу неформальным рассказом о жизни и творчестве мэтра. Там фигурировала жена Пети — очаровательная дикарка Зизи, которую Ив Сен-Лоран называл "моя черная пантера"; парижские варьете, на 20 лет оторвавшие хореографа от большой сцены; бурные ссоры и примирения с Нуреевым...
Ролан Пети (Roland Petit) приехал после репетиции в Большом тоже возбужденным: преподнесенный букет приставил к затылку (по законам старобалетной пантомимы так обозначается корона), живо скинул пиджак и тут же отразил фундаментальный вопрос, назвав без запинки главные события своей жизни: поступление в десять лет в Парижскую оперу; время оккупации ("самые замечательные артисты оказались заперты в Париже. В 15 лет я перезнакомился со всеми. Они мне очень помогали, и к концу войны ремесло хореографа было уже у меня в руках"); постановку "Кармен" с Зизи ("она танцевала как никто — ни до, ни после нее. Она подарила мне свою технику, свой талант"). "И дочь,— добавил мэтр пунктом четвертым.— А все остальное — знаете, как бывает... Ну, ставил много и в разных странах..." И, не дожидаясь вопроса, заговорил о своем последнем детище — "Пиковой даме".Не скрыв, что главное в будущем спектакле — дуэты Германна и графини, мэтр подчеркнул, что речь идет не о сексе: "Это — бой, коррида, в которой умирают и бык, и тореадор". Но, похоже, наезды отечественных ревнителей благопристойности все-таки достали 78-летнего жизнелюба. "Это не чисто русская история, это мировая классика",— оборонялся он, призывая в союзники Марселя Пруста, некогда проронившего по поводу пушкинской повести: "К счастью, существуют еще молодые люди, которым нравятся старухи".
"Старуху" для Германна-Николая Цискаридзе в Большом театре наконец-то нашли. Ей станет Илзе Лиепа, чрезвычайно воодушевившая пылкого хореографа. "Я встретился с настоящей актрисой. Как только мы начали работать, она уже знала, что должна делать. Она настолько хороша, что я сказал ей: 'Мадам, я делаю балет для вас и дарю его вам'". Впрочем, и молодежь не ускользнула от внимания хореографа. Осыпав комплиментами и вогнав в краску сидящую в зале юную артистку кордебалета, Ролан Пети сообщил о другой находке: "Двадцатилетняя девочка. Красивая, умненькая, прелестные ноги. Она станцует в моей 'Пассакалье' главную партию" (этот небольшой балет на музыку Веберна дополнит одноактную "Пиковую даму".— Ъ). Зал взволновался: "Кто, кто?" Общими усилиями удалось вычислить, что речь идет о Светлане Лунькиной.
Тут разговор перекинулся на мировые просторы. Лучшей труппой мэтр назвал балет Парижской оперы: "Раньше было так: Большой, Кировский, Grand Opera. Теперь французы вышли на первое место". Естественный вопрос о ленинградцах вызвал у хореографа бурную реакцию: "Я работал в Мариинском, и у меня там ничего не получилось. Балетный руководитель — абсолютное ничтожество. Я определил состав первых спектаклей и ясно сказал, что не хочу видеть в нем господина Рузиматова. Я всегда работаю только с первым составом. Другие исполнители — дело внутренней политики театра. Но премьеру танцевал именно Рузиматов. Я тогда написал на контракте: 'Этот балет можно показывать только в России'. С Большим театром не так. Я сам выбирал танцовщиков, сценографа, музыку и полностью отвечаю за 'Пиковую даму'". Поручиться за результат мэтр, однако, не рискнул. Проскользнувшее "кордебалет Большого нуждается в твердой руке" обнаружило некоторую неуверенность хореографа. Почувствовав это, Пети быстро перевел разговор в шутку: "Постановка — это как рождение ребенка. Вы же не можете предугадать, будет ли он умным и красивым. Я поставил 180 балетов. Хороших из них примерно двадцать. Больше всех мне нравится 'Кармен'".
Блиц-опрос выявил следующее. Мировая знаменитость Сильви Гиллем (Silvie Guillem) господина Пети не интересует ("Ногу поднимает за ухо. А что дальше?"). Изумительную форму ему помогает сохранить гимнастика ("Сегодня занимался два часа вместо обычного часа. Потому что в Москве ем слишком много пирожных с кремом"). Секрет молодости? — "Не буду говорить то, что мне хотелось бы сказать". Классическую технику считает основой развития балета ("Молодые хореографы ее не знают. Это все равно что заниматься живописью, не умея рисовать"). Вопрос, не он ли придумал покрывать сцену линолеумом, привел хореографа в восторг. Мигом растянувшись на ковре, он показал свой первый "линолеумный" дуэт, пояснив, что уложил танцовщика на пол, чтобы скрыть, что балерина на голову выше него. Далее неуемный танцовщик-хореограф исполнил дайджест балета "Бал прачек" с комментариями: "Борис Кохно написал либретто: 'Прачки. Очень разные. Танцуют'. Я поставил вот что. Ему не понравилось. Тогда я сделал вот что"...
Публика страстно аплодировала. Пиаровская акция прошла с блеском: покоренные балетмейстером, балетоманы Москвы уже не будут столь пристрастны к его "Пиковой даме". Отечественным хмурым и воинственным творцам впору поучиться у французского классика умению завоевывать публику задолго до премьеры.
ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА