После двухнедельного перерыва, 6 октября, в Северо-Кавказском окружном военном суде возобновились слушания по делу кубанского бизнесмена Сергея Зиринова. Его и еще пятерых подсудимых обвиняют в бандитизме. Судебное заседание началось с ходатайства прокуроров о продлении ареста подсудимым. А рутину процесса нарушило незапланированное и очень эмоциональное выступление подсудимого Эдуарда Паладьяна.
Заседание началось с решения вопроса об определении меры пресечения подсудимым. Срок предыдущего решения об аресте истекает 2 ноября. Прокуроры убеждены, что к этому времени процесс не завершится. Поэтому они предложили продлить арест шестерым обвиняемым на следующие три месяца. До 2 февраля 2016 года. Адвокаты уверены, что этот аргумент не выдерживает никакой критики. Они просили суд избрать вместо ареста другую меру пресечения. Отпустить подсудимых под залог или назначить им домашний арест.
«Верховный суд четко указал, что, ходатайствуя о продлении ареста, сторона должна представить доказательства. Мы здесь таких доказательств не услышали,— заявил адвокат Роман Кржечковский.— Суд должен дать оценку доказательствам стороны обвинения».
Адвокаты недоумевают: как суд их будет оценивать, если на заседании не озвучены факты, указывающие на необходимость продления ареста?
С аналогичным заявлением выступили и новые адвокаты Сергея Зиринова, назначенные судьей. Им приходится сейчас работать в тяжелых условиях. С одной стороны, Сергей Зиринов не признает их своими адвокатами и не желает общаться с ними, с другой — суд предоставил им для изучения 90 томов дела всего две недели. Анна Ставицкая, прежний адвокат Сергея Зиринова, продолжает посещать судебные заседания, но участвовать в них не может.
Одному из подсудимых — Эдуарду Паладьяну — 60 лет. Адвокаты настаивали на изменении меры пресечения ему на любую, не касающуюся лишения свободы. Дело в том, что Эдуард Паладьян страдает множеством серьезных заболеваний, большинство из которых возникли, когда он сидел в СИЗО. Адвокат Паладьяна Роман Карпинский уверен, что дальнейшее содержание под стражей его подзащитного будет нарушать ч. 3 Европейской конвенции о правах и основных свободах человека и может усугубить и без того подорванное здоровье обвиняемого.
ЕСПЧ неоднократно говорил, что тяжесть предъявленного обвинения не является основанием для содержания под стражей на поздних стадиях судебного процесса.
«Несмотря на это, у нас в российских судах складывается такая печальная практика, когда лица, заключенные под стражу на начальном этапе следствия, не выходят из СИЗО вплоть до вынесения приговора. Это противоречит и позиции ЕСПЧ, и позиции Верховного суда»,— уверен адвокат Роман Карпинский.
Защита Паладьяна настаивает, что, помимо данных о состоянии его здоровья, необходимо, рассматривая вопрос об его мере пресечения, учитывать условия его содержания в СИЗО.
«После задержания Эдуарда Паладьяна 26 марта 2013 года вплоть до окончания следствия его регулярно пытали. Мы будем говорить об этих пытках постоянно, пока нас не услышат,— заявил Роман Карпинский.— На момент задержания у Паладьяна не было телесных повреждений. Уже в СИЗО на нем были обнаружены многочисленные повреждения от ударов тупыми предметами и действием электрическим током. Это подтверждено судмедэкспертизой».
Когда судья предложил высказаться другим адвокатам стороны подсудимых, слово неожиданно взял сам Эдуард Паладьян. Он лично заявил о пытках на стадии предварительного следствия.
«Как вы считаете, уважаемый суд, это нормально, когда я сижу в клетке Краснодарского суда, а ко мне приходит прокурор и дает телефон. По телефону мне угрожает один из сотрудников ФСБ и говорит: „Если не подпишешь все документы, у тебя будут проблемы“. Прокурор все слышит, понимает и молчит. Три месяца меня медленно убивали, истязали током. На меня надевали маску, связывали и избивали. Чтобы я против Зиринова документы подписал… В конце концов, сколько можно нас мучить! Уже терпения не хватает. Сидеть больно, стоять больно — поотбивали почки».
Эдуард Паладьян рассказал также, как проводились следственные действия.
«У меня было 16 адвокатов, которых мне назначали и меняли следователи. Я их в лицо не знал, зато на каждом протоколе допроса они ставили свои подписи, что якобы были со мной. Меня привозили куда-то — опознавать место преступления. Я не знал, где я и что это за место. Обычно все опознания проходили по ночам. Работал со мной следователь Андрей Константинов. Я инфаркт получил после ваших следователей».
Паладьян заявил, что не знает главного свидетеля стороны обвинения Дмитрия Сапожникова.
«Тот утверждает, что знаком со мной с 2004 года, а я его в глаза не видел!» — возмущался подсудимый.
Когда начался перерыв, Паладьян несколько раз повторил в лицо прокурору Александру Коробейникову, проходившему мимо «аквариума» с подсудимыми, одну и ту же фразу: «Ищите настоящих убийц!» Прокурор проигнорировал это замечание.
А после этого на судебном заседании обвинение заявило, что юридических фактов, доказывающих пытки, нет.
«Чтобы заявлять о пытках, нужно иметь на руках обвинительный приговор в отношении следователей»,— заявил прокурор.
Адвокаты называют циничным это выступление прокурора.
«Уважаемые прокуроры, вы говорите, нет фактов. Я могу поименно перечислить всех, кто меня бил. Мне предложили закрыть дело за 100 млн руб. Откуда у меня такие деньги?! Миллионеров нашли?! 109 дней на предварительном следствии меня на частных машинах катали по всем СИЗО Краснодарского края. Прятали! В СИЗО Армавира ко мне приходил московский следователь по особо важным делам. У меня все здесь написано! — Паладьян показывает всем записную книжку.— Он мне сказал: „Вот эти все документы подпишешь, а потом в суде будешь то же самое говорить“. Но почему я должен был оговаривать Зиринова? Я до сих пор не понимаю! Я этого человека хорошо знаю. Девять лет на него работал. Я с плохой стороны его не видел. Зачем Зиринову кого-то убивать? У него и так в жизни всего хватало!» — Паладьян уже не мог сдерживать себя. Он кричал, едва сдерживая слезы.
Судья прервал подсудимого и объявил перерыв, чтобы тот мог успокоиться. После перерыва Паладьян добавил, что не знал даже, по каким статьям его задержали.
«Когда мне сказали, что я задержан по ст. 105 и 209, я связался с женой и спросил, что это за статьи и сколько лет по ним дают. Она была в шоке, когда узнала, что это убийство и бандитизм».
Все это время судья внимательно слушал Паладьяна. Даже появилась надежда, что он изменит ему меру пресечения. Но после очередного перерыва, когда Олег Волков стал все тем же будничным тоном зачитывать свое постановление, стало понятно: в этом судебном заседании ничего пока не меняется. Какими бы красноречивыми и эмоциональными ни были выступления подсудимых и участников процесса, они не были услышаны.
«Суд полагает, что ходатайство обвинения законно и обоснованно и подлежит удовлетворению. На свободе данные лица могут продолжить заниматься противоправными деяниями, скрыться от суда либо иным путем воспрепятствовать производству по делу. Суд полагает необходимым продлить задержание подсудимых под стражей до 2 февраля 2016 года»,— торопливо зачитывает свое постановление судья.
Что будет на следующем заседании, предсказать трудно. Возможно, новые адвокаты снова заявят ходатайство о продлении сроков для изучения дела, а Сергей Зиринов, в свою очередь,— о возвращении в процесс Анны Ставицкой. Процессы по Зиринову — это фильм, который кто-то ставит на постоянный повтор. До каких пор продолжится эта борьба и чем она закончится, неизвестно. Ясно только одно — что Сергей Зиринов сдаваться не намерен и вести диалог с назначенными судом адвокатами не собирается. Процесс превращается в «хождение по мукам», и похоже, что судья уже сам не рад, что почти месяц назад вывел Ставицкую из процесса.