21 ноября 1917 года большевики начали подготовку к массовой конфискации недвижимости, запретив вскоре все сделки по ее купле-продаже. В ходе начавшейся кампании теряли собственность даже владельцы небольших домов. Но в результате жилищные условия рабочих не улучшились. А в выигрыше от муниципализации недвижимости оказались близкие к новой власти граждане.
Фото: Коммерсантъ / РГАКФД/Росинформ
Фото: П. Вознесенский/фотоархив журнала "Огонек" / П. Вознесенский/фотоархив журнала
Фото: Коммерсантъ / РГАКФД/Росинформ
"Обязаны погасить все обязательства"
Еще до прихода к власти большевики обещали рабочим не только фабрики и заводы, но и улучшение жилищных условий путем конфискации недвижимости у буржуазии и прочих имущих и враждебных пролетариату классов. К реализации обещания новое правительство России приступило 21 ноября 1917 года, когда рассматривался первый проект национализации городской недвижимости. А положивший начало изъятию декрет Совета народных комиссаров РСФСР, опубликованный 14 декабря 1917 года, гласил:
"1. С 18 декабря 1917 года, ввиду предстоящего обобществления городской земли, приостанавливаются какие бы то ни было сделки по продаже, покупке, залогу и т. п. всех недвижимостей и земель в городах.
2. Советам Рабочих и Солдатских Депутатов и городским самоуправлениям предписывается установить наблюдение за исполнением нотариусами настоящего Постановления.
3. Лица, продолжающие продажу и покупку и т. д. недвижимых имуществ и земли и не подчиняющиеся настоящему Постановлению, по решению местных судов, подлежат денежным взысканиям вплоть до конфискации имущества".
Следующим шагом на пути к изъятию недвижимости у собственников стал декрет "Об отмене наследования", утвержденный Всероссийским центральным исполнительным комитетом 27 апреля 1918 года, который объявлял:
"Наследование как по закону, так и по духовному завещанию отменяется. После смерти владельца имущество, ему принадлежавшее (как движимое, так и недвижимое), становится государственным достоянием Российской Социалистической Советской Федеративной Республики".
Исключение делалось только для сельскохозяйственных участков и для недорогих домов:
"Если имущество умершего не превышает десяти тысяч рублей, в частности состоит из усадьбы, домашней обстановки и средств производства трудового хозяйства в городе или деревне, то оно поступает в непосредственное управление и распоряжение имеющихся налицо супруга и родственников, перечисленных в ст. II настоящего декрета".
Казалось бы, интересы тех, кто на свои трудовые деньги построил небольшие дома, были соблюдены. Но в декрет ВЦИК от 20 августа 1918 года, который запускал кампанию по конфискации недвижимости в городах, эта цифра не попала. Декрет "Об отмене права частной собственности на недвижимости в городах" устанавливал общие правила муниципализации собственности:
"Статья 1. Отменяется право частной собственности на все без исключения участки, как застроенные, так и не застроенные, как принадлежащие частным лицам и промышленным предприятиям, так и ведомствам и учреждениям, находящиеся в пределах всех городских поселений.
Статья 2. В городских поселениях с числом жителей свыше 10 000 отменяется право частной собственности на все строения, которые вместе с находящейся под ними землей имеют стоимость или доходность свыше предела, установленного органами местной власти".
Но муниципализация могла распространяться и на малые города:
"Статья 20. Органам местной власти предоставляется право с разрешения центральной государственной власти делать постановления о распространении действия настоящего декрета также на поселения, имеющие менее 10 000 жителей".
Бывшим собственникам компенсация за изъятое имущество выплачивалась лишь в случае их нетрудоспособности, в ограниченном размере. Но отсутствие выплат за конфискуемые дома, как гласил декрет, не освобождало их от обязательств:
"Бывшие собственники недвижимостей обязаны погасить все связанные с владением недвижимости и управлением ими свои обязательства перед государством, прежними (городом и земством) или настоящими органами местной власти и частными лицами, оставшиеся на них к моменту перехода владений в распоряжение органов местной власти".
"Кипит гражданская война"
Точные правила муниципализации в отдельных городах устанавливались местной властью, и исполнительный комитет Московского совета рабочих и крестьянских депутатов установил их постановлением от 1 ноября 1918 года.
"Положение о муниципализации жилищ и земель в гор. Москве" предусматривало:
"Отменяется право частной собственности на все владения, расположенные в пределах новой муниципальной черты гор. Москвы (утвержденной 23 мая 1917 г. и последующим актом от 12 апреля 1918 г.), совокупный валовой доход коих на 1-е января 1917 г. превышал 750 руб. в месяц".
При дороговизне аренды квартир в Москве это означало конфискацию всех домов, имеющих более двух-трех квартир. Но в том же положении была статья, позволявшая муниципализировать любую недвижимость, в которой сдавалась жилая площадь:
"По ходатайству жильцов, а также в иных отдельных случаях районным Жилищно-Земельным Отделам предоставляется право распространять действие статьи 1-й и на владения, совокупный валовой доход коих на 1-е января 1917 г. не превышал 750 рублей в месяц".
Тогда же были установлены правила управления муниципализированными домами и их содержания жильцами домов. Появились и правила перераспределения жилой площади в пользу трудящихся. Но результаты муниципализации получились не теми, на которые надеялись рабочие. 10 ноября 1922 года газета "Правда" писала:
"К началу 1918 г. в Москве имелось 27 872 домовладения с числом квартир 231 597, из коих негодных для жилья квартир было лишь 6975 (3,01 проц.) По данным на 1921 г., насчитывается домовладений 24 490, в коих годных для жилья квартир имеется всего 163 651. Негодных же разрушенных 60 971 квартира (37,25 проц.). В числе 24 400 домовладений водопровод имеется в 9682, канализация в 8500 и центр. отопление в 8462. Из означенных благоустроенных домовладений вполне исправных (с действующим водопроводом, канализацией и отоплением) домов имелось всего 3001. Часть зданий разрушилась от пожаров и во время октябрьских боев в Москве, часть же — от неподдержания их своевременным ремонтом и разборки (деревянных) на топливо".
Большие надежды тогда возлагались на появившиеся коллективы по управлению домами:
"Жилищные товарищества, являясь типовым видом аренды, несомненно, благотворно повлияли на состояние владений, так как важнейшими пунктами договоров является обязательство не только сохранять владение от дальнейшего разрушения, но и произвести необходимый ремонт, причем на наблюдение за выполнением этих пунктов договоров обращено особое внимание. С жилищными товариществами заключено 3568 договоров на 3846 помещений".
Но 23 декабря 1922 года та же газета писала, что в условиях новой экономической политики новые предприниматели — нэпманы — сделали жизнь рабочих в жилищных товариществах очень сложной:
"Никто не будет отрицать, что на жилищном фронте рабочие больших городов с началом НЭП оказались в положении довольно-таки слабом. Хозяевами домов стали в большинстве случаев явные или скрытые нэпманы. В лучшем случае — имущие верхние слои интеллигенции, близкие к нэпманам по духу. Рабочие хозяйничают только в домах-коммунах. В остальных домах не они, а над ними хозяйничают.
Нэпманы бегут в инстанции несудебные и получают бумажки самого поразительного свойства
Каждый дом превратился в некую маленькую учредилку (Учредительное собрание.— "История"). Тут все равны в правах: сверхспекулянт и рабочий. Совсем, как в Америке. И в результате рабочие почти бесправны и беспомощны в жилтовариществах.
Я не говорю уже о таких буржуазных домах, где рабочий элемент в меньшинстве. Там над ними и вовсе глумятся. Мне известны случаи, когда рабочих снова спускают из человеческих квартир в подвалы, а их квартиры продают за миллиарды.
Но даже там, где рабочим и трудовой интеллигенции удалось организоваться во фракцию и завоевать законным порядком большинство в правлении, буржуи ухитряются повернуть революционный закон "что дышло" — совсем в другую сторону.
Вот вам дом N26 по Б. Афанасьевскому переулку. Тихий переулок и тихий дом. Между тем в нем кипит гражданская война. На одной стороне — подавляющее большинство жильцов, примыкающих к коммунистам. На другой стороне — 3 нэпмана. Последние добились того, что в их защиту выступали: управление делами Совнаркома, управление делами ВЦИК, Мосздравотдел и даже... Машинотрест, не считая еще судов.
На одной стороне — 20 коммунистов, на другой стороне — 3 нэпмана. Коммунисты уже потеряли около ста рабдней в ходьбе по учреждениям. А нэпманам это нипочем, они продолжают сутяжничать и добывать "бумажки" от всяческих инстанций.
Вкратце дело обстоит так. При сдаче 10 проц. площади председатель правления жилищного товарищества адвокат Жудро, сдал комнаты не из своей квартиры, где как раз имеются свободные комнаты, а из густо населенных трудовым элементом квартир. Фракция коммунистов этого дома разоблачила проделки председателя и добилась в районе отмены его фокусов и постановлений об изъятии площади именно в его квартире.
Кроме того, на общем собрании жильцов выбрано новое правление...
Старый председатель обжаловал в суд решение собрания и добился его приостановки. Так он остался у власти. Коммунисты перенесли дело в другую инстанцию и добились аннулирования первого приговора.
Тогда нэпманы бегут в инстанции несудебные и получают бумажки самого поразительного свойства".
"Составляется из дачевладений"
В том же 1922 году жилищные условия и возможности для отдыха трудящихся решили улучшить за счет муниципализации пригородных дач. Совет народных комиссаров РСФСР 24 мая 1922 года принял постановление об образовании коммунального дачного фонда. А в инструкции НКВД N186 от 9 июля 1922 года описывались правила создания этого фонда местной властью:
"Установив требующийся размер коммунального дачного фонда, надлежит немедленно приступить к образованию его, закончив работы по составлению фонда в двухмесячный срок.
Коммунальный дачный фонд составляется из дачевладений следующих категорий:
а) Дачи, владельцы коих отсутствуют.
б) Барские дачи. Таковыми признаются дачи, обладающие одним из следующих признаков: оборудование удобствами (водопровод, ванна, электричество, отопление и т. п.); наличие специальных служебных построек (конюшни, гаражи и т. д.); наличие садов, парков, угодий и т. п.; роскошная отделка помещений и т. п.
в) Дачевладения тех владельцев, кои в той же местности имеют по нескольку дачевладений (под дачевладением следует понимать один земельный дачный участок, со всеми находящимися на нем строениями). За владельцем оставляется одно дачевладение.
В случае недостаточности для целей образования коммунального дачного фонда дачевладений вышеуказанных трех категорий, в дачный фонд могут быть включены также и
г) дачи тех лиц, кои владеют одним лишь дачным участком, но с несколькими жилыми строениями. За владельцем оставляется во всяком случае одно жилое строение".
Но в ходе этой работы выяснилось, что много дач занято без всяких документов гражданами, состоящими на руководящей работе. И поскольку они представляли справки о том, что это жилье — их единственное, лучшие дачи оставили им.