 |
| Александру Мамуту удалось напугать Виктора Геращенко |
Три года назад, в конце сентября — начале октября 1998 года на ежегодной сессии международных финансовых организаций в Вашингтоне одной из самых обсуждаемых тем был недавний дефолт в России. Эксперты МВФ и Мирового банка были на редкость эмоциональны — фамилии господ Смоленского и Чубайса склонялись исключительно в ругательных выражениях. Новым российским переговорщикам (тогда в Вашингтон приехал Михаил Задорнов) поставили чуть ли не ультиматум: отныне кредиты будете получать только после радикального оздоровления российской банковской системы. Естественно, выдвигались и другие требования, для простого перечисления которых не хватило бы места, отведенного на эту статью. Но требование хирургического вмешательства в больное банковское сообщество не подлежало обсуждению. Не случайно в совместное заявление правительства и ЦБ об экономической политике в 1999 году среди первых были включены фразы об усилении прозрачности и надежности российской финансово-кредитной системы, а также ликвидации 7-8 наиболее проблемных банков. Конкретных названий в заявлении не было. Но во время переговоров с миссией МВФ чаще всего мелькало предложение: "Ликвидируйте СБС!" Кстати, готовность тогдашних российских переговорщиков, возглавляемых бывшим первым вице-премьером Юрием Маслюковым, идти навстречу МВФ именно в банковской сфере во многом привела к тому, что в июле 1999 года правительство уже Сергея Степашина получило последний на сегодняшний момент кредитный транш валютного фонда.
После того как в прошлом году российское правительство отказалось от кредитов МВФ, а в этом — от реструктуризации долгов Парижскому клубу, проблема оздоровления российской банковской системы перестала волновать экспертов фонда. Тем более что и новых дефолтов не последовало. Однако их коллеги из Мирового банка не успокоились. Ликвидация проблемных банков, конечно, уже неактуальна. Все сохранившиеся активы давно переведены в новые надежные места, а с пассивами худо-бедно разбирается АРКО. Крови Смоленского тоже уже никто не требует. В Мировом банке наконец поняли, что это бесполезно. Но вот от идеи собственно банковской реформы в МБ не отказались.
Ключи к реформам
Прежде всего в Мировом банке продолжают настаивать на том, что банковская реформа — это ключевой момент всех структурных реформ в России.
С этим трудно спорить. Не будет стабильно работающей современной банковской системы — не будет инвестиций; не будет инвестиций — не будет и дальнейшего экономического подъема. А инвестиции не возникнут из ниоткуда, их возможные источники хорошо известны: это собственные средства предприятий, банковские кредиты, госбюджет и, наконец, фондовый рынок. Госбюджет как серьезный и долговременный источник всерьез рассматривать нельзя. Во-первых, в российском бюджете еще долго просто не будет денег на инвестиции, а во-вторых, когда они появятся и их бросят в народное хозяйство, это будет свидетельствовать только об одном: к власти вернулись коммунисты. Собственные средства предприятий, как известно, и обеспечивают сейчас почти весь экономической рост в России. Но их явно не хватает для долговременного роста, а кроме того, деньги есть только у экспортно-ориентированных сырьевых отраслей. А их деньги либо идут только на их же гипертрофированное развитие, либо становятся основой для создания замкнутых финансово-промышленных групп наподобие южнокорейских корпораций. В любом случае свободные деньги от экспортеров не попадают в тот сектор финансового рынка — кредиты для малого и среднего бизнеса,— который особо в них нуждается.
Что касается российских банков, уровень капитализации в них невысок и, несмотря на рост кредитов в реальный сектор (до 1 трлн рублей), инвестиционных ресурсов в банках явно недостаточно. Но самое главное даже не это. Банки — это одна из основ существования фондового рынка, через который в цивилизованном мире и привлекается большая часть инвестиций. По словам руководителя Высшей школы экономики Евгения Ясина, существуют страны (например, Швейцария), где есть развитая банковская система, но нет фондового рынка, а вот наоборот не бывает.
Банковские миссии МБ приезжают ежегодно, и предложений по реформированию российской банковской системы было высказано немало. Однако их можно свести к двум основным положениям.
Во-первых, необходимо создать реальную конкуренцию. Сделать это можно, лишив наконец ЦБ коммерческих функций, а остальные госбанки приватизировать. ЦБ должен выйти из состава акционеров Сбербанка и Внешторгбанка, которому должна быть передана от ЦБ сеть росзагранбанков. Правда, в МБ понимают деликатность ситуации с крупнейшим российским банком (Сбербанком) и не настаивают на чрезмерно быстрых шагах. Во-вторых, в МБ подчеркивают, что о серьезной банковской реформе можно говорить только в том случае, если будет обеспечено внедрение международных стандартов отчетности, пруденциальных норм и требований к раскрытию информации. Лишь после этого могут обсуждаться условия распространения на российские банки схем страхования депозитов.
Баламут
До июля этого года специалистов МБ в России никто особенно не поддерживал. Во всяком случае, публично. В ЦБ вообще до сих пор уверены в том, что никакая реформа отечественным банкам не нужна. Она уже проведена сразу после дефолта, а теперь необходима тонкая и длительная настройка банковского механизма: например внедрение, причем без поспешности, международных принципов бухучета и оптимизация налогообложения. Требования к размерам и достаточности капитала, конечно, тоже надо ужесточать, но очень осторожно и последовательно. Не зря руководство ЦБ даже избегает самого слова "реформа" в своих документах. Речь идет либо о концепции развития банковского сектора, либо, как в последнем варианте, о "совместной стратегии Банка России и правительства РФ о развитии банковского сектора".
Ситуацию буквально взорвал председатель совета директоров МДМ-банка Александр Мамут. 11 июля на заседании бюро РСПП он предложил свой сверхрадикальный вариант банковской реформы. В отличие от многостраничных документов ЦБ, основные идеи в которых зачастую глубоко завуалированы, Мамут написал своего рода манифест банковской реформы, в котором все свои главные идеи изложил кратко и намеренно выпукло. Добивался ли он сознательно скандала или это получилось непроизвольно, не так уж важно. Первой цели — привлечь всеобщее внимание к своей концепции — Александр Мамут, безусловно, добился. Документ был одобрен РСПП, а спустя несколько дней (16 июля) обсуждался на заседании совета по предпринимательству при премьере. Михаил Касьянов предложения Мамута с порога не отверг, а предложил доработать. В ЦБ и в банковском сообществе переполошились: неужели правительству пришлись по душе радикальные построения главы МДМ-банка?
Однако премьер, конечно, отнюдь не собирался поддерживать Мамута. Ему, скорее всего, нужно было использовать сложившуюся ситуацию в своих целях. Во-первых, показать олигархам--членам РСПП, что он прислушивается к их мнению. Все же они, хотя и ограниченно, но вхожи к президенту. Во-вторых, похоже, что премьер, разыгрывая карту Мамута, решил подтолкнуть руководство ЦБ к более быстрой разработке своих предложений, а также к более тщательному учету взглядов правительства на банковскую реформу: например, в правительстве, по неофициальной информации, хотели бы усилить требования к выдаче банковских генеральных лицензий. Дело в том, что только на банки, имеющие такие лицензии, предполагается распространить схему страхования депозитов.
Чем же Александр Мамут взорвал ситуацию? Среди его предложений наиболее острыми оказались разделение банков на федеральные и региональные и ограничение деятельности госбанков заявленными изначально целями. Банковский реформатор предложил вместо двухуровневой системы перейти на трехуровневую: ЦБ — федеральные банки — региональные банки. Федеральным банком (ему разрешены все банковские операции на территории всей страны, включая корреспондентские отношения с иностранными банками) может стать банк, уставный фонд которого в первый год деятельности превысит 1 млрд рублей, а в дальнейшем дорастет до 3 млрд. Региональным (можно действовать только на территории определенного региона) — только тот банк, уставный капитал которого достигнет 200 млн рублей. Остальные потеряют статус банков. Александр Мамут объяснял необходимость такого шага тем, что усилится концентрация банковского капитала, а ЦБ сможет более надежно контролировать 40-60 крупных федеральных банков, чем все нынешние, числом более 1300. А значит, и укрепится доверие Запада ко всей российской банковской системе.
Кстати, специально отметим здесь один очень показательный факт. Правительственные источники "Власти" отмечают, что, собственно говоря, Мамут и его сторонники преследовали прежде всего цель укрепления доверия к ним иностранных кредитно-финансовых институтов. А для этого необходимо, чтобы в первую очередь родное государство в лице ЦБ и правительства доверяло своим банкирам.
В принципе никто не против укрепления доверия Запада к российским банкам. Но и в ЦБ, и в правительстве, да и в среде банковского сообщества резко выступили против тех мер, за счет которых (деления банков на чистых и нечистых) Александр Мамут и хотел этого добиться. Что же касается предложения ограничить деятельность Сбербанка лишь операциями с физическими лицами, Внешторгбанка — кредитованием экспортно-импортных операций, а столь близкого Михаилу Касьянову Российского банка развития — гарантированием экспортных кредитов, то нетрудно было предположить, что и на Неглинке, и в Белом доме его встретят в штыки.
Откат
В бюро РСПП поняли, что добиться своей главной цели — поражения в правах госбанков — не удастся. Резко сократить количество банков — тоже. Появились опасения, что мнения ряда крупных банкиров на заседании правительства 27 сентября, когда будет обсуждаться концепция развития банковского сектора, полностью проигнорируют. На помощь Мамуту бросили Петра Авена. И это при том, что отношения между МДМ-банком и Альфа-банком далеко не всегда отличались безоблачностью. Кроме того, господин Авен не является членом бюро РСПП.
Два заседания подряд (12 и 19 сентября) члены бюро РСПП отыгрывали назад, как только могли. 12 сентября Авен заявил, что РСПП поддерживает цэбэшный вариант устройства банковской системы, то есть двухуровневый. Идея региональных банков умерла. Перестали педалировать и тему госбанков. Через неделю речь вообще зашла о том, что РСПП не предлагает реформы как таковой, а лишь предлагает включить ряд предложений по совершенствованию банковской системы в стратегию ЦБ и правительства. Все. Кавалерийская атака олигархов на власть захлебнулась. ЦБ может торжествовать. Неплохо и правительству, выторговывавшему у ЦБ ряд уступок. Особенно же интересно то, что Виктор Геращенко 20 сентября заявил о своем возможном досрочном уходе (его срок заканчивается в сентябре 2002 года) с поста председателя ЦБ. "Нужно подумать о здоровье",— объяснил Геращенко. К тому же, по его мнению, ситуация в денежно-кредитной сфере прочна, как никогда.
Вполне вероятно, что Виктор Геращенко может уйти под давлением правительства и Кремля. И его методы управления (например, нежелание усилить сейчас контроль за банковской деятельностью), и многие люди из его ближайшего окружения вызывают недовольство у обитателей Кремля и Белого дома. В общем, председатель ЦБ отстаивает верную с точки зрения правительства концепцию развития банковской сферы, но реализовывать ее могут поручить уже другому человеку, более близкому к Кремлю.
Подслащенная пилюля
Впрочем, олигархам дали сохранить лицо. Целый ряд их предложений было обещано учесть, например перевод банков на международные стандарты отчетности. Правда, на год позже — с 1 января 2004 года,— чем они предлагали. Кроме того, в правительстве им обещали распространить на все банки с генеральной лицензией единые правила гарантирования по вкладам с одновременным увеличением требований к достаточности и размерам капитала (как тут не вспомнить последний призыв Александра Мамута: "Пожалуйста, с пеной не выплесните и нашего любимого ребенка — размер капитала!"). Наконец, ЦБ заберет свои доли из капиталов коммерческих банков, а всем банкам обеспечат равные конкурентные условия. Непонятно только, какой из российских банков сможет все же на равных конкурировать со Сбербанком и ВТБ.
Чтобы не проигрывать в будущем, олигархи решили не ограничиваться общением на уровне РСПП--Кремль--Белый дом. 19 сентября бюро РСПП направило Михаилу Касьянову письмо, в котором настоятельно попросило включить их представителей во все правительственные комиссии, чтобы еще на стадии разработки решений влиять на их содержание. Реакция премьера еще неизвестна. Но отмахнуться от этого письма он не сможет.
КОНСТАНТИН СМИРНОВ