|
Строчное дело |
 |
Собираясь на "Большевичку", я решила заглянуть в шкаф — там должен был висеть свадебный костюм моего супруга. Костюм был приобретен весной 1991 года, и сам факт его покупки тогда можно было расценить как крупную удачу. Во-первых, найти что-либо подходящее по цене-качеству для студенческой семьи — задача в принципе не простая, а во-вторых, вспомните прилавки магазинов тех лет. Дело осложнялось тем, что мой суженый имел весьма тощий вид при довольно высоком росте. Тем не менее в этом костюме он был просто неотразим... Поиски мои увенчались успехом, и догадка подтвердилась: на подкладке я обнаружила ярлык: "МПТШО 'Большевичка'. Сделано в СССР по лицензии фирмы 'Вестра Юнион СА', Франция".
Сейчас фабрика "Большевичка" пришивает другие ярлыки — со стилизованными иностранными названиями вроде Senio Gepar или Bacard. Это и понятно — наш покупатель традиционно ориентирован преимущественно на зарубежные товары, что учитывают многие отечественные производители. К тому же право на торговую марку "Большевичка" фабрика потеряла: ее опередило одноименное питерское предприятие по пошиву женской одежды — зарегистрировало марку первым. Кстати, на московской "Большевичке" к этому относятся вполне спокойно: "Они нам не конкуренты". Недавно фабрика зарегистрировала новый логотип "1929. Большевичка" (1929 — год основания треста "Москвошвей", переименованного в 60-е годы в "Большевичку"), соответствующий ярлык в скором времени будет украшать эксклюзивные костюмы.
Международный опыт
 |
| Качество ткани необходимо проверить вручную |
— Директор у нас очень хороший,— сказала мне вахтерша, узнав, к кому я иду.— Владимира Эдуардовича у нас все уважают, и вообще он на "Большевичке" вырос.
На самом деле Владимир Гуров был здесь директором с 1987-го по 1996 год. Сейчас он советник генерального директора, представитель фабрики "Большевичка". Должность же гендиректора с июня этого года занимает Лариса Матвеюк. Владимир Гуров занимается связями с общественностью, а еще — подбором персонала, заказом оборудования, ассортиментом, поиском тканей для производства и переговорами с иностранными специалистами — с ними "Большевичка" тесно сотрудничает и даже нанимает в качестве консультантов.
Нельзя сказать, что опыт международного сотрудничества был для "Большевички" неизменно положительным. О конфликте с английским инвестором Аланом Льюисом здесь вспоминают с содроганием. В 1993 году 49% акций предприятия были выставлены на продажу, и по результатам инвестиционного конкурса право их выкупа досталось британской Illingworth Morris Limited (IML). Председатель совета директоров компании Алан Льюис пообещал фабрике $5,5 млн инвестиций в течение пяти лет плюс возможность производить и продавать костюмы под всемирно известными марками Crombie и Christian Dior — как в России, так и за рубежом. При этом лицензионные права были оценены инвестором в $2,5 млн и включены в общую сумму инвестиций. (Впоследствии их стоимость была пересмотрена Международным институтом промышленной собственности — по его оценке, это $72 тыс.) А право на реализацию костюмов, как выяснилось, распространялось на территорию всего двух стран — России и Великобритании и было не бессрочным, а временным. Кроме того, график инвестиций нарушался.
В свою очередь, господин Льюис обвинял руководство "Большевички" в том, что оно не предоставляло IML информацию о состоянии дел на фабрике и игнорировало условия подписанного соглашения, что, в частности, выражалось в отказе осваивать предоставляемые компанией средства. Взаимное недовольство переросло в конфликт, и в результате долгих судебных разбирательств конкурс был признан незаконным. 49% акций ушли в управление государству, а контрольный пакет и поныне принадлежит трудовому коллективу.
Владимир Гуров: Мы сожалеем о том, что с Льюисом ничего не получилось. Цель-то была в том, чтобы всем от этого сотрудничества было хорошо. Мы хотели получить от иностранного инвестора ноу-хау и адаптировать производство к рыночным условиям, только тогда мы были зелеными, и в условиях реформ это было не очень-то просто сделать.
Как бы то ни было, с 1997 года "Большевичка" спокойно занимается своим делом — шьет мужские костюмы. Фабрика производит и реализует 150 тыс. костюмов в год. При этом пятая их часть приходится на дорогие, стоимостью от 7 тыс. рублей. Через собственную сеть уходит почти 80% изделий. У "Большевички" уже сформировался свой контингент покупателей — это, как правило, обеспеченные люди, с которыми интересно работать. Правда, на международный рынок, как планировал Алан Льюис, фабрика так и не вышла.
Человеческий фактор
Швейная фабрика — традиционно женское предприятие. Тем не менее мужчины в цехах "Большевички" попадаются. Один стоит у длинного стола с гигантскими ножницами — не каждая женщина их поднимет. А у гладильного пресса молодой человек в шортах (в цеху жарковато) утюжит только что отшитые детали пиджака. Конструкторов-модельеров на фабрике раньше было 12, теперь — двое. Скорее всего, в большем их количестве фабрика не нуждается — классический мужской костюм за всю свою четырехвековую историю претерпел немного изменений. На вопрос о зарплате дама-конструктор скромно ответила: "Получаем много. Мы всем довольны".
Сейчас на фабрике работает около 800 человек, а в 70-е годы число сотрудников производственного объединения (вместе с филиалами) достигало трех тысяч. Раньше фабрика работала в две смены, теперь — в одну.
Владимир Гуров: Костюм — это самое сложное швейное изделие, которое требует знаний, а у нас в стране их уже просто нет. Швейный бизнес — ремесло высочайшего класса. К сожалению, в России нет инженеров, которые смогли бы работать на костюмной швейной фабрике. Нет уже и преемственности поколений. Причина — деградация системы управления. Чтобы восстановить это ремесло, нужны опытные специалисты. И для того чтобы конкурировать с заграницей, нам приходится нанимать иностранных. Пока это неизбежно.
Канал сбыта
 |
| Владимир Гуров: "Костюм — это самое сложное швейное изделие, которое требует знаний. А у нас в стране их уже просто нет" |
— Вы приезжайте в субботу, у нас тут такое творится! На улице огромный хвост выстраивается, работают две бригады продавцов, покупателей только по талонам пускают. А счетчик нужен, чтобы хоть как-то упорядочить очереди,— говорит Лена Пиреева, руководитель рекламной службы и наш экскурсовод.
Прохожу мимо стола с табличкой "Информационно-справочная служба" — один компьютер и две девушки. По компьютеру можно справиться, в каком из фабричных магазинов имеется та или иная модель костюма, если вдруг ее не оказалось в фабричном салоне (впрочем, это маловероятно — к магазину примыкает склад готовой продукции). На столе лежат стопкой образцы тканей — для индпошива, не массовых, как сказали мне.
— Что значит "не массовых"?
— Их не закупают в больших объемах для массового производства, качество самое высокое. Цена, конечно, тоже выше.
— А какова наценка при индивидуальном пошиве?
— От 30 до 100%. Все зависит от выбранного материала.
— Видимо, индпошив предполагает особый подход к клиенту?
— Конечно. После того как покупатель заявил, что хочет шить костюм на заказ, ему предложат примерить образец подходящего размера и фасона. Затем будет вызван специалист или конструктор, который оценит посадку по фигуре, снимет необходимые мерки и определит, что подлежит корректировке.
Все данные незамедлительно заносятся в компьютер --это может пригодиться, когда заказчик созреет до следующего костюма. Фабрика — не ателье, и на примерку приходить не надо. Готов костюм будет через три-четыре недели. Для индивидуального пошива это не такой уж большой срок — дело решают готовые лекала и мастерство конструктора.
Красная метка
Если понравившаяся модель в магазине не обнаружилась, покупателя отведут на склад. Это огромное помещение с рядами стоек, на которых в полиэтилене и строго по размерам висят костюмы — в поражающем воображение количестве. Здесь же отпускают товар мелким оптовикам.
На некоторых ценниках можно заметить зеленые или красные ярлыки. Красные прикрепляют на новые модели костюмов либо на костюмы из новых тканей. Это — сигнал для продавца-консультанта: если покупатель выбрал костюм с таким ярлыком, продавец незамедлительно связывается со специалистом-конструктором из экспериментального цеха. Конструктор будет присутствовать на примерке с тем, чтобы понять, требует ли модель доработки — мнение покупателя тоже важно.
Зеленый цвет означает, что костюм — из отечественной ткани. При таком выборе продавец никого вызывать не будет.
Надо сказать, что перед тем, как попасть в производство, ткань проходит через цех подготовки и приема. Там оценивают ее потребительские свойства, проводят испытания по физико-механическим показателям, например на износостойкость и сминаемость.
Полнота линий
 |
| Главное - подобрать манекен по размеру |
Сейчас "Большевичка" выпускает четыре линии мужских костюмов — Basic, Gepar, Senio Gepar и Bacard. Каждая рассчитана на определенного покупателя. Стоимость костюмов Basic — от 2 до 3,5 тыс. рублей, их шьют из недорогих отечественных полушерстяных тканей. Для Gepar используются полиэфирные и недорогие импортные ткани, такой костюм обойдется в сумму от 3 до 4 тыс. рублей. Надпись Senio Gepar указывает, что костюм пошит из дорогого полушерстяного или чистошерстяного импортного материала. За такой придется отдать от 3,5 до 5 тыс. рублей.
Особая гордость "Большевички" — марка Bacard, здесь используются самые качественные и дорогие итальянские, английские и немецкие чистошерстяные ткани. Пуговицы, нитки, подкладочная ткань — только импортного производства.
О высоком качестве ткани говорит ярлык на внутренней стороне борта пиджака. Надпись "Super 100" означает, что для производства ткани из 1 кг шерсти была вытянута нить длиной 100 км! А еще бывает Super 120 и Super 180, когда толщина нити не превышает 16 микрон. Модели линии Bacard стоят в среднем от 5 до 7 тыс. рублей, бывают и дороже. Костюмы из таких тканей не следует использовать ежедневно, они требуют отдыха, по крайней мере через день. Кстати, это золотое правило эксплуатации любого костюма.
Владимир Гуров: Наша стратегия построена на четком определении, где заканчивается качество и начинается собственная глупость покупателя, его чванливость и амбициозность. Поэтому мы апеллируем к богатому и воспитанному клиенту, который умеет грамотно распоряжаться деньгами. Можно с уверенностью сказать, что на внутреннем рынке мы по полной программе конкурируем со многими известными западными производителями. Конкуренция идет уже без скидок, у покупателя огромный выбор. К тому же мы не защищены таможенными тарифами, как это бывает в других странах. Часто бывает, что человек отдает сумасшедшие деньги и думает, что приобрел что-то из ряда вон выходящее. А на самом деле эта вещь оказывается либо подделкой, либо действительно оригинальной, но никак не стоящей потраченных средств. Так, себестоимость приличного импортного костюма — порядка $350 плюс таможня и транспортные расходы, в результате его цена вырастает до $700-800. Все, что платится свыше,— от лукавого. Сам Владимир Гуров носит костюмы родной фабрики.
Фабричная кухня
Раскрой — основа основ. Автоматизированная система раскроя американской фирмы Gerber вместе с системой автоматизированного проектирования лекал позволяет оптимально расходовать ткань. При раскрое нож повторяет все изгибы компьютерных лекал. Число слоев ткани может достигать 60. А ведь еще 10-15 лет назад все это приходилось делать вручную — с соответствующими качеством и затратами по времени.
В цехе влажной тепловой обработки (ВТО) происходит отглаживание и отпаривание после каждой операции по пришиванию той или иной детали. Это важнейшая составляющая костюмной технологии. Как следствие: качество гладильного оборудования — залог общего успеха.
Похоже, к швейному оборудованию таких строгих требований на "Большевичке" не предъявляют: здесь стоят машины уважаемой немецкой фирмы Pfaff, но старенькие, потертые. На замену изношенного оборудования в год уходит $200-300 тыс., причем меняют его, только когда оно окончательно отказывается работать.
Не тот костюм
На прощание я еще раз заглянула в фабричный салон-магазин. Там уже было многолюдно — клиентов прибавилось, к тому же они предпочитают выбирать обнову вместе с женами или друзьями. И правильно, дело серьезное.
Пожилой господин придирчиво разглядывает себя в зеркале. Он явно недоволен — примерка затянулась. Рядом жена и дочь — пытаются его успокоить. Мужчина, не слушая их, поворачивается к продавцу: "Нет, скажите мне как специалист! Что-то тут не так: я чувствую себя клоуном!" Должно быть, причина — в сочетании белых кроссовок и строгого костюма.