Казахстан строит новый мировой финансовый центр с британским правом, готовит массовую приватизацию и хочет стать логистическим хабом для Средней Азии. В соседнем государстве меньше, чем у нас, коррупции, у него значительно выше место в рейтинге Doing Business. В 2015 году Казахстан впервые обгонит Россию по ВВП на душу населения.
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Фото: Коммерсантъ / Мария Плотникова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Фото: Reuters
После обретения независимости в 1991 году Казахстан все время догонял Россию. Но 2015-й, скорее всего, станет переломным: ВВП на душу населения в Республике Казахстан (РК) впервые выше, чем в РФ,— $11 тыс. против $8,4 тыс. (в текущих ценах). 2015 год не очень показателен из-за курсовых скачков, однако прогноз МВФ на 2016-й, уже учитывающий эффект девальвации в обеих странах, тоже в пользу наших соседей: $9,7 тыс. и $8,1 тыс. соответственно. А последующие годы, вероятно, закрепят лидерство (см. графики).
Отрыв от России
Структурно экономики Казахстана и России очень похожи. Та же зависимость от сырьевого экспорта (около 80% в РФ, учитывая углеводороды, металлы и удобрения, и около 90% в Казахстане). Тот же бум начала нулевых — бурное развитие экспортных отраслей стимулировало сектора, ориентированные на внутренний спрос. Темпы роста ВВП Казахстана были одними из самых высоких среди стран СНГ (около 10% в 2000-2006 годах). Расцвели розничная торговля и строительство (его доля в ВВП выросла с 5,5% в 2000 году до пика в 9,8% в 2006-м). Помогло и решение о переносе столицы из Алматы в Астану, а также строительство нефтепроводов. Подъем в эти годы продемонстрировал и банковский сектор, который обслуживал строительство, ипотеку и потребительский бум.
Кризис в Казахстан пришел тогда на год раньше, чем в Россию. Банки активно кредитовались за рубежом, а качество активов было сомнительным (к концу 2007 года внешняя задолженность банков составила 46% ВВП против 6% в 2000-м). В России на пике бума, в третьем квартале 2008 года, этот показатель был на уровне 11,2%. Как только летом 2007-го в США начался ипотечный кризис, у казахстанских банков появились проблемы с привлечением средств с международного рынка. Классический sudden stop — внезапная остановка. А осенью 2008-го рухнули цены на нефть. В феврале 2009 года Нацбанк Казахстана объявил об отказе от прежнего валютного коридора — около 120 тенге/$ — и девальвировал тенге до уровня 150.
Параллельно пришлось разбираться с банками. Крупнейшие частично или практически полностью национализировали. По итогам реструктуризации часть банковских акций перешла в собственность суверенного фонда "Самрук-Казына". Зарубежным кредиторам предложили несколько вариантов "стрижки": выкуп долга с дисконтом, отсрочку выплат со снижением ставок, конвертацию в акции.
В целом быстрая очистка от плохих долгов помогла. В 2009 году, когда российский ВВП обвалился на 7,8%, в Казахстане был рост, пусть и небольшой,— 1,2%.
После кризиса 2007-2009 годов экономические траектории Казахстана и России начали расходиться. В 2010-2011 годах рост ВВП РК превышал 7%, хотя в 2012-2014 годах снизился в среднем до 5,1%. Это почти втрое больше, чем в России, которая вошла в стагнацию уже в 2013 году.
Переоценка инвесторами рисков на развивающихся рынках в 2014 году и последующее падение нефти оказались для Казахстана болезненными. Первая девальвация произошла еще в феврале 2014-го — тогда атаке подверглись валюты развивающихся стран по всему миру, курс просел с 155 до 182 тенге/$. В 2015-м тенге держался до августа, когда стало ясно, что весенне-летний отскок нефтяных цен себя исчерпал и при стоимости барреля нефти ниже $50 тенге слишком дорог. В августе 2015 года нацбанк отпустил тенге, и его курс к доллару на момент подготовки статьи снизился до 280. Тенге на двухлетнем горизонте с задержкой повторил падение рубля, но все же он сейчас чуть дороже к российской валюте, чем два года назад (4,4 против 4,8 тенге/руб.).
Выход из неопределенности
"Если бы кризиса не было, стоило бы его придумать",— говорит министр финансов РК Бахыт Султанов. Крах сырьевой модели — повод для реформ. По словам одного из авторов рейтинга Doing Business, экс-ректора РЭШ Симеона Дянкова, Казахстан долгое время колебался между осуществлением реформ и стабильностью: "Реформы начались только в последние три-пять лет, сейчас видны улучшения в бизнес-климате. Но эти реформы происходят после 10-15 лет, в течение которых страна размышляла, по какому пути пойти. Хотя некоторые реформы, например пенсионной системы, страна осуществила достаточно рано (в 1998-м; за основу была взята накопительная система в Чили.— "Деньги")".
Сейчас времени на размышления нет. И направление понятно. В Doing Business 2016 Казахстан попал в топ-10 экономик, предпринявших наибольшее количество реформ за прошедший год (семь реформ в десяти сферах). Страна поднялась в рейтинге сразу на 36 позиций — с 77-й до 41-й (Россия, для сравнения, на 51-м месте).
Самый амбициозный проект РК на сегодня — создание мирового финансового центра в Астане (МФЦА). "Проект создания МФЦ в Астане — декларация стратегического выбора страны,— говорит экс-глава (освобожден от должности 2 ноября 2015 года) Нацбанка РК Кайрат Келимбетов.— Мы интегрируемся в международные рынки и хотим капитализировать наше уникальное геостратегическое положение. Создание МФЦА предполагает защиту бизнеса с помощью английского права и независимого суда. Полагаем, что для инвесторов это будет весомым аргументом. В качестве модели развития мы выбираем финансовый центр Дубай, уже доказавший свою успешность. Мы понимаем, что реализация такого сложного проекта потребует много времени и сил, особенно сегодня. Но у руководства страны есть политическая воля и четкое понимание конкретных шагов, которые надо сделать".
По официальной информации, Кайрат Келимбетов освобожден от должности главы нацбанка "в связи с переходом на другую работу", но на какую именно, пока неизвестно. Его место занял Данияр Акишев (1976 года рождения). Акишев уже работал в нацбанке зампредом (с 2007 по 2014 год), а в последнее время был помощником президента Назарбаева. Собеседники "Денег" пока затрудняются хоть как-то охарактеризовать это назначение и уж тем более воздерживаются от прогнозов, что и как может измениться в политике нацбанка.
Запуск МФЦ планируется на 2017 год. Здесь надо сказать, что Астана готовится провести ЭКСПО-2017, под это мероприятие возводится огромное количество выставочных и иных объектов. Общие инвестиции достигают $3 млрд, и оставлять все построенное бесхозным после выставки нерационально. Поэтому один из мотивов создания МФЦ — использование инфраструктуры ЭКСПО. Резиденты МФЦ сразу получат новые офисы и жилье. Визовый режим для них обещают сделать максимально либеральным.
Успешно реализуется и транспортная часть проекта. "Мы хотим внедрить в Казахстане Open Sky Policy — максимально либерализовать полеты самолетов над территорией страны,— говорит директор департамента по развитию финансового центра и исламского финансирования Нацбанка Казахстана Ернар Нургалиев.— Одна из крупнейших авиакомпаний мира — Emirates — уже заявила, что готова использовать Астану в качестве транспортного хаба. Алматы не очень удобен из-за частых туманов и гор, Астана с технической точки зрения предпочтительнее. Дело за юридической стороной".
Впрочем, проблемы могут возникнуть даже не с правовой или физической инфраструктурой, а со спросом. Чем может Астана заинтересовать инвесторов? На этот вопрос исчерпывающего ответа нет — в конце сырьевого суперцикла привлекательность развивающихся рынков падает, причем повсеместно. Впрочем, конъюнктура изменчива, и в 2017 году она может существенно отличаться от нынешней.
Одним из решений может стать рынок исламского финансирования. Казахстан планирует на 2016 год выпуск исламских облигаций на $3 млрд, сумма пока невелика. "Астану можно развивать именно как хаб для исламского финансирования на евразийском пространстве, но тогда главная проблема, пожалуй, в том, что традиционным инвесторам исламского мира приходится долго объяснять, где находится Казахстан и что из себя представляет. Первый выпуск исламских облигаций, например, разместили в Малайзии, но с большим трудом, ведь там пока мало знают про Казахстан, так что встанет и вопрос своего рода investor education. Другая проблема — недостаток квалифицированных кадров, специалистов по исламскому финансированию в самом Казахстане",— отмечает глава представительства Deutsche Bank в РК Ульф Вокурка.
Следует упомянуть, что еще в 2006 году Казахстан хотел построить региональный финансовый центр (РФЦ) в Алматы, но проект провалился. Не случится ли то же с Астаной? Министр национальной экономики РК Ерболат Досаев уверяет, что ошибки будут учтены: "Мы учитываем опыт Алматы. Не зря очень остро встал вопрос, на базе какого законодательства будет развиваться МФЦА". В Астане будет создана отдельная административно-территориальная единица, по сути, государство в государстве, где будет действовать британское право, а официальный язык будет английский. Для РФЦ в Алматы был разработан просто закон РК, встроенный в национальную систему. Самое важное — не было законодательства на основе английского права и независимого суда РФЦ, который гарантировал бы права резидентов (было создано подразделение при обычном суде РК). Кроме того, в Алматы не были предоставлены существенные налоговые льготы, в Астане же резиденты МФЦ до 2066 года освобождаются от уплаты корпоративного и индивидуального подоходного налогов с доходов от деятельности в МФЦ.
Учиться у лучших
За образец МФЦ взят Дубай, но зарубежные модели ищут и в других сферах. "В сфере майнинга нам нравится опыт Австралии,— говорит министр по инвестициям и развитию РК Асет Исекешев.— Там 27 тыс. junior-компаний добывают руду. Мы тоже собираемся ориентироваться на небольшие компании с целью повышения эффективности майнинга — выдавать лицензии не на огромные площадки неповоротливым монстрам, а предоставлять минимальные по площади участки маленьким компаниям. Они, как правило, заинтересованы в быстрой и эффективной отдаче от месторождений, более гибки в решениях и инвестициях. Мы думаем, что этот опыт хорошо подойдет Казахстану. В свою очередь, мы готовы предоставлять до 30% компенсаций по капитальным издержкам и освобождение от налогов на десять лет".
В туризме тоже идет изучение иностранных моделей. "Нам интересен опыт США в использовании туристического потенциала космических запусков,— говорит начальник управления туризма Алматы Тимур Дуйсенгалиев.— Космический центр имени Кеннеди — это одновременно и туристический комплекс, сочетающий музеи, автобусные туры и даже два кинотеатра. Мы намерены внедрить подобную практику на Байконуре и затем расширять ее. И хотя Роскосмос пока еще слишком увлечен вопросами режима и секретности, думаю, вопросы целесообразности и экономики возьмут верх. Конечно, сейчас туризм дает всего лишь 0,3% ВВП нашей страны, но без диверсификации экономики — никуда, сейчас это стало понятно всем".
Люди, далекие от вершин власти, тоже ориентированы на лучшие практики. Фермер Сержан Корганбек из Шымкента (славящийся предпринимательским духом город на юге Казахстана), с которым я познакомился на рейсе Астана--Алматы, интересуется зарубежным опытом. Он только что вернулся из Германии, где изучал агротехнику выращивания огурцов.
Впрочем, представители мелкого и среднего бизнеса на условиях анонимности говорят о коррумпированности местных властей. Один из знакомых коммерсантов рассказал, что после строгого внушения президента Назарбаева целый год не было никаких проверок бизнеса, но в последний месяц коррупционеры опять осмелели. В Corruption Perceptions Index 2014 страна занимает 126-е место из 174 (в России, правда, дела еще хуже — 136-е место).
А вот упоминание российских моделей энтузиазма не вызывает. "Главный минус Сколково — упор на теорию, отрыв от конкретного спроса. Мы не Россия, мы не можем себе позволить стрелять из пушки по воробьям,— отмечает Санжар Кеттебеков, гендиректор автономного кластерного фонда Almaty Tech Garden.— Наш принцип — идти в хайтеке исключительно от спроса. Мы приходим в крупные компании и спрашиваем: что вам нужно? И пробуем решать задачи. Пока мы в начале пути, хвастаться чем-то рано, но интересные решения уже есть — например, гидрометаллургический проект: будем помогать горнодобытчикам рафинировать редкоземельные металлы".
Нет восторгов и по поводу Таможенного союза. По мнению ряда собеседников "Денег", это полная фикция, так как стороны часто применяют нетаможенные барьеры на пути экспорта товаров, используя надзорные органы в качестве орудия для ценовых войн.
Зато на девальвации рубля казахстанцы попытались заработать. Зимой 2014-2015 годов они скупили в России около 200 тыс. автомобилей по сильно просевшим в тенге ценам. Только ленивый не ехал тогда в Россию за автомобилем, говорят мои собеседники. Впрочем, сейчас выгода приобретения неочевидна: рынок вторичных авто просел после девальвации теперь уже тенге.
Готовность к удару
Увы, реформы и ориентация на лучшие мировые практики цены на углеводороды и другое сырье не повысят, и зависимому от них Казахстану все равно предстоят тяжелые времена.
"Инвестиционная привлекательность развивающихся рынков падает катастрофически. Мы ожидаем низкие цены на нефть в течение ближайших пяти-десяти лет,— говорит Ерболат Досаев.— Но мы готовы к этому. Бюджет Казахстана в 2016 году будет сформирован из расчета цены нефти $40 за баррель, при этом дефицит будет небольшим, всего 1,6% ВВП". Отметим, в России бюджет на 2016 год предполагает дефицит в 3% ВВП, имея в виду цену барреля нефти в $50.
Если в России на покрытие дефицита в основном пойдут средства из Резервного фонда, то в РК рассчитывают на массированную приватизацию. При этом объем Национального фонда в Казахстане (аналог Стабфонда) — $68 млрд, у России же в ФНБ — $73,5 млрд, в Резервном фонде — $65,7 млрд, при населении соответственно 17 млн и 146 млн человек. То есть бюджетных резервов на душу населения в Казахстане в четыре с лишним раза больше.
Планируется выставить на торги 60 крупнейших госкомпаний. Программа основана на принципах "Yellow Pages Rule" Сингапура. Суть в том, что приватизации подлежат предприятия, у которых есть хотя бы один конкурент из числа частного бизнеса (который упоминался на страницах справочной "Желтой книги").
Болашак, а не большевик
Но все амбициозные планы невозможны без реформаторов, которые имели бы волю и квалификацию для их осуществления. Такие люди в Казахстане есть. 22 года назад в стране была запущена программа "Болашак" ("будущее" в переводе с казахского). Талантливые студенты по ней отправлялись в лучшие западные университеты. Но при этом строго оговаривалось их возвращение на родину, в залог бралось жилье. Впрочем, постепенно условия смягчались, сейчас выпускникам разрешается работать на казахстанские компании за рубежом. Несмотря на несовершенство программы (трудности в применении полученных знаний в Казахстане), она дала весомые плоды. Сегодня "болашакцев" в стране более 10 тыс., многие из них занимают высокие посты: например, недавно Бауыржан Байбек стал акимом (мэром) Алматы.
Престиж высшего образования высок. В городе университетов, Алматы, очень много студентов. А среди них — выходцев из села. Сельские жители в Казахстане, как правило, не бедные: среди них много скотоводов, а даже среднее стадо — приличные деньги. Поэтому селяне не нуждаются и даже помогают молодежи в городе. Видимо, именно этим объясняется достаточно низкий коэффициент Джини (показатель расслоения общества по доходам) — 26,4 (против 39,9 в РФ). Более остро стоит проблема моногородов вроде Темиртау (градообразующее предприятие — металлургическая компания "АрселорМиттал Темиртау"), именно здесь, как и в РФ, возможно появление очагов безработицы и бедности при падении спроса на продукцию основного производителя.
Пробиваться же выпускникам как местных, так и российских, и даже западных вузов пока тяжело. В Казахстане нет клановости в классическом понимании, когда для продвижения вверх опираются на родственные связи, зато есть клиентелизм — патрон-клиентские отношения, основанные не на родстве, а на лояльности вышестоящему. Традиционные группы племен, жузы (младший, средний и старший), по мнению моих собеседников, больше интересны этнографам, а в повседневной жизни их роль ничтожна. В клиентелистские же сети входят неродственники — казахи, русские. Этим казахи заметно отличаются от других среднеазиатских народов. Но от западного меритократического принципа управления (упор на наиболее способных профессионалов) клиентелизм все равно далек.
"Ни в Казахстане, ни в России пока не научились ценить кадры. Но в Казахстане, я вижу, эта позиция начала меняться",— указывает Санжар Кеттебеков, кстати, один из первых "болашакцев". В России, кажется, уже почувствовали эту перемену. На данный момент в базе резюме hh.ru есть 26 тыс. резюме соискателей, которые не живут в Казахстане, но готовы переехать туда на работу. Доля соискателей из России — 85%, причем наиболее многочисленны представители топ-менеджмента (4301 резюме) и IT (2754). В начале года в РК готовы были переехать лишь 9 тыс. соискателей (60% — из России).
Поглядывает в сторону соседней страны и бизнес. В "Деловой России" любят рассказывать, что многие российские предприниматели, особенно из пограничных регионов, переводят бизнес в Казахстан. Налоги, дескать, ниже, а коррупция менее изощренная.
К тому же никакой национальной напряженности в РК нет: все казахи прекрасно говорят по-русски, равенство народов подчеркивается даже на уровне билбордов (скажем, девушка и парень разной национальности), а 550-летие основания казахского ханства отмечается с таким же размахом, как и 70-летие Победы над фашизмом.