Тело погибшего в Сирии российского военнослужащего Вадима Костенко доставили к его дому в селе Гречаная Балка Краснодарского края. В российском Минобороны заявили, что солдат покончил с собой на авиабазе «Хмеймим». Обозреватель «Коммерсантъ FM» Константин Эггерт полагает, что конфликт в Сирии принесет еще много неприятных сюрпризов.
Фото: Александр Щербак, Коммерсантъ
Вадим Костенко покончил жизнь самоубийством, сообщает Генштаб. Родственники солдата не верят. «Мы поражаем только объекты "Исламского государства" (террористическая организация, запрещенная в России. — "Ъ-FM")», — докладывают военные. «Нет, вы регулярно уничтожаете мирных жителей», — говорят журналисты и сотрудники неправительственных организаций. «Российские летчики воюют с террором», — утверждают генералы и Кремль. «Вы защищаете Асада!» — отвечают им все, кроме правительств Ирана и Ирака.
Чем дольше российские военнослужащие будут находиться в Сирии, тем, увы, выше риск их гибели. Ее, несмотря на официальную секретность, утаить невозможно. Объективности ради нужно заметить: наше общество, скорее всего, будет эти потери воспринимать более спокойно, чем смерть советских солдат в Афганистане в 80-е годы. Ведь в Сирии воюют контрактники, а не призывники.
Ракеты регулярно попадают мимо цели и калечат невиновных абсолютно у всех армий мира — и это людям в погонах приходится признавать, пусть и неохотно. Российская армия, как и любая другая, состоит из людей, периодически допускающих ошибки.
Наконец, неуступчивость Москвы в вопросе о судьбе Башара Асада демонстрирует: она прежде всего стремится сохранить его в политическом поле, причем как можно дольше. По масштабам международного вмешательства нынешний конфликт чем-то напоминает войну во Вьетнаме, один из многих эпизодов противостояния двух враждующих систем и мировоззрений — коммунизма и капитализма. Сегодняшняя Сирия — место, где параллельно с гражданской войной Иран и его клиенты плюс Россия борются с США и их союзниками.
Но двух систем больше нет. Россия, хотя бы формально, живет по тем же представлениям и правилам, что и Америка. Ясно, за что воюют иранцы — за уже 30 с лишним лет критически важный для выживания тегеранского правительства мулл региональный плацдарм. Российское же руководство, по моему личному мнению, главным образом хочет пресечь то, что оно считает попыткой «смены режима» в Дамаске и, таким образом, нанести принципиальное политическое поражение США. Российская операция в Сирии — прежде всего своего рода символический «ответ Майдану», предостережение Вашингтону. И лишь во вторую очередь — борьба с исламистами.
Однако, какие бы ошибки ни допускали другие страны в сирийском вопросе, именно Асад несет исходную ответственность за все, творящееся в Сирии. Расстреливать мирные демонстрации собственных граждан начал он. И вернуть себе контроль над практически уже не существующей страной ему не удастся. Эта война будет долгой.