19 ноября в честь 50-летия санкт-петербургского музыканта ЕВГЕНИЯ ФЕДОРОВА, которое он отметил 3 октября, на сцене столичного клуба YotaSpace выступят три созданные им группы — Tequilajazzz, Optimystica Orchestra и Zorge. В преддверии юбилейного концерта БОРИС БАРАБАНОВ расспросил юбиляра о том, каково ему в статусе классика, который недополучил массовой популярности.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
— Никак не могу привыкнуть к тому, что наши музыканты празднуют настоящие юбилеи. Вот с твоим образом 50-летие вообще не вяжется. А некоторым ведь уже за 60.
— О 50-летии мне напомнили люди, которые предложили сделать концерт сразу трех моих групп — Tequilajazzz, Optimystica Orchestra и Zorge. Я-то об этом не задумывался как-то. Мой внутренний возраст — 38 лет. Так что юбилей — это скорее информационный повод. Но если бы не он, вряд ли удалось собрать в одном месте музыкантов всех трех групп. Что касается старших коллег, то мне позвонил Вовка Шахрин из группы «Чайф» и сказал: «Не волнуйся, мы уже все здесь, и в 50 лет жизнь только начинается». А я и не волнуюсь, я не думаю об этом вообще.
— На концерте будут играть три группы. Но раз юбилей твой, не было ли желания вспомнить что-то, что было до них? Например, «Объект насмешек».
— Для этих целей у нас есть песня «Бляха-муха». Это песня, которую написал мой старший брат Дюша в 1979 году, с нее у меня все началось и я играю ее во всех своих составах. Так мы обозначаем тот факт, что наши корни — в безответственном, хулиганском панке.
— И в Optimystica Orchestra ее играете?
— Пока еще нет, но это хорошая идея. Optimystica Orchestra — это эстрадный оркестр, который я придумал в память о своем папе, неизвестном музыканте, который играл джаз для себя, официальную эстраду для партии-правительства и музыку для народа на танцплощадках. И эта наследственность для меня важнее, чем яркие, но все же промежуточные вещи, такие как «Объект насмешек», при всей к нему нежности.
— Недавно я узнал, что у тебя еще была группа «Четыре ветра».
— На сайте Kroogi.ru оттуда есть одна песня — «Солнце, постой», а вообще у меня в компьютере лежат 10–12 песен, которые я никому никогда не покажу. Они созданы в период, когда заканчивался «Объект насмешек», но еще не началась «Текила». «Четыре ветра» — это желание делать музыку с романтическими текстами в духе Tears For Fears. Эти песни — свидетельство моего нежного отношения к поп-музыке. Это характерно вообще для всех, кто полюбил рок в период «новой волны». Попса и актуальный рок тогда слились воедино.
— Мне кажется, у Optimystica Orchestra тоже могла бы быть более громкая история далеко за пределами альтернативного сообщества.
— Сослагательное наклонение я бы убрал. Я не ставлю на этом крест. Просто мы пока этот момент не дожали. Optimystica Orchestra — вариант панк-рока наоборот. Когда все вокруг играют говнорок, мы попытались сделать немного эстетскую, буржуазную историю петербургского интроверта в поп-оболочке.
— Но когда группе Tequilajazzz вдруг удавалось сделать поп-песню, вы как будто даже стыдились этого. Я говорю, конечно, о «Зимнем солнце».
— Я его очень люблю. Но нам не хотелось, чтобы люди слишком фокусировались на этой песне, чтобы на концерты не приходили только ради нее, а все остальное просто терпели. На репетициях Tequilajazzz мы время от времени играем даже самые наши острые, хардкорные вещи типа «Педро» или «Кокаина», например, в босса-нове или диско — просто для развлечения. Вся Tequilajazzz, если вслушаться, сделана по лекалам поп-музыки, просто она очень жестко и экспрессивно сыграна. Если ты посмотришь плейлист, который я включаю на досуге, там будут Пол Маккартни, Стиви Уандер и Берт Бакарак. Это лучшие композиторы на планете.
— Ты говоришь, что вы что-то там не дожали с Optimystica Orchestra, но вот дискуссии о том, что Tequilajazzz могла бы быть более популярной, народной, если бы ее правильно раскручивали, ставили бы на радио, они ведь тоже не утихают. Ты согласен с тем, что Tequilajazzz — группа, которой не повезло? Или она заняла ровно то место, которое заслуживает?
— Tequilajazzz — это русский Radiohead по смыслу. Всеобъемлющая группа для всех возрастов и социальных категорий. И для ватников, и для белоленточников, и для молодых, и для старых. Такой там был заложен потенциал. То , что недодано… Знаешь, моя жена и боевой товарищ время от времени упрекает меня в том, что в интервью я рассказываю, как езжу на метро или на велосипеде. Я постоянно говорю «мы», а не «я»: «Мы написали песню». То есть, выгляжу таким скромнягой и лузером. Я изначально вел себя не как рок-звезда, и это был сознательный выбор. Может быть, поэтому выше и не прыгнул. «Я такой же, как вы, ребята». А звезды так себя не ведут. Если хочешь стать звездой, нужно делать все максимально громко и нагло, иногда даже пошло. А пошлость — это вовсе не запретная категория в шоу-бизнесе, это просто принцип, если тебе нужно быстро стать звездой. Значит, мне это было не нужно. Мой нынешний статус полузвезды я сам себе запрограммировал.
— Многие настоящие, без преувеличения, звезды, считают тебя своим авторитетом, учатся у тебя, приглашают продюсировать альбомы, как тот же «Чайф». Существует ли «школа Tequilajazzz»?
— Вот, например, Рома Зверь, у которого я недавно снялся в клипе, говорит, что собрал группу, потому что хотел быть как Tequilajazzz. Ну, у Ромы даже псевдоним на Facebook какой?
— Не знаю.
— «Рок-звезда». Молодец. Но вообще очень много людей из тех, что пишут мне, что находятся под нашим влиянием, никакие не звезды. В основном — такие же рефлексирующие, как и я. Скромные. Изначально неправильный посыл. Для себя я понял, что я — экспериментальная модель. Вот я сейчас зуб языком потрогал. Как-то в школе нас повели к стоматологу, и мне поставили пломбу на здоровый зуб. Врач-стажер сверлила, сверлила и поставила на здоровый. Сказала потом, что тренировалась. Понимаешь? Это, конечно, и о нашей советской действительности многое говорит. Но и о моей жизни. Вся наша история с гранжем, вся карьера независимой группы Tequilajazzz на «большой эстраде» — это все время был какой-то эксперимент. Я постоянно пробую то, что будет потом. Мы постоянно в начале. На нас техники настраивают новые модели аппаратуры и обкатывают какие-то там технологии, говорят потом: а на ком еще тренироваться-то? Вот и выработалась привычка постоянно что-то начинать с нуля. Сегодня утром я, например, придумал для смеха новую группу с абсолютно гениальным названием. Это кавер-бэнд, который будет исполнять песни «Аквариума» в панке, а я буду играть на барабанах. Борис Гребенщиков, кстати, поздравил меня с 50-летием трижды!
— Жаль, что, признавая музыкальный масштаб Tequilajazzz, тебя редко ставят в один ряд с лучшими поэтами рока. Мне кажется, твои тексты этого заслуживают.
— В книге «Поэты русского рока» я в одном томе с Цоем. И при этом — ну, какой я поэт? Если бы я писал тексты на все мелодии, которые у меня рождаются, у группы Tequilajazzz было бы не семь альбомов, а 18. Если что-то хорошее и есть в текстах Tequilajazzz, то это интимность, которая прячется за громкими гитарами. Это бесконечный разговор одиночки с самим собой.
— Из него вырастает довольно редкий для русского рока образ частного человека, мужчины, который сам принимает решения. Вот ты, например, взял и переехал жить в Грузию. Неожиданный и смелый жест, который тебе потом пришлось не раз комментировать.
— Мы прожили в Тбилиси год и чувствовали себя там как дома. Перестали снимать квартиру в Петербурге и сняли в Тбилиси. Наше общество еще не было так сильно разделено, еще не было Крыма. И все равно для многих Саакашвили был враг, ему оставалось две недели до конца срока. А я, соответственно, был предатель. Специально для таких, ратующих за возвращение к Советскому Союзу и тому подобное, я говорил, что уехал жить в Грузинскую ССР, одну из 15 республик. Из их Советского Союза я не уезжал. А в самостийной Грузии, соответственно, немного обиделись уже на эту фразу, вырвав ее из контекста... Приезжая туда, ты в самом деле оказываешься в «небесном СССР», там осталось ощущение общего пространства. Торгуешься с таксистом: «Пять лари».— «Нет, три».—«Нет, пять». А потом он спрашивает: «Откуда сам, брат?» — «Из Ленинграда».— «Почему не сказал? Бесплатно довезу». Наш отъезд в Грузию случился в момент, когда у меня прекратились все иллюзии насчет того, что нужно постоянно появляться в Москве, постоянно контактировать с медиа, акцентировать свое присутствие. Собственно, я его и не акцентирую, меня до сих пор некоторые близкие друзья спрашивают: «Ну, как дела в Грузии?» А мы уже два года как оттуда вернулись.