Андрей Мовчан о связи между всеми крупными терактами, случившимися в мире за последние десятилетия: «СМИ стремятся, поскольку зрители и слушатели этого хотят, использовать краткосрочные новости в качестве новостей глобальных, они подаются как новости, даже если новостями не являются. Посмотрите внимательно: теракт в Европе, в Париже, падение российского самолета, страшные трагедии, на самом деле произошли на фоне постоянной непрерывающейся цепи терактов, которые происходят в мире в течение десятилетий.
Всего за прошлый год в мире погибло больше 32 тыс. человек в терактах. По сравнению с этой цифрой, 500 человек, погибших в последних двух терактах, — это всего лишь статистика, как бы это цинично ни звучало. Ничего нового в этом нет. Естественно, когда в мире идет массированная террористическая война, и эпицентром ее являются Ближний Восток и Африка, какие-то удары случайным или менее случайным образом будут наноситься по другим территориям. Новые ли эти удары? Является ли это чем-то принципиально новым в войне с терроризмом или в войне терроризма? Нет.
Десять лет назад в Мадриде и в Лондоне были совершены похожие по масштабам теракты. Незадолго до этого происходили теракты и в Москве с захватом «Норд-Оста», падали взорванные самолеты, был Беслан. И понятно, что в каждом конкретном случае исполнители и организаторы терактов абсолютно не зависимы друг от друга, идеи у них разные и требования у них разные. Но все равно это часть одной большой цепи, как малярийные комары, которые вас кусают каждый в одиночку, но, тем не менее, они существуют потому, что где-то есть болото, в котором они размножаются. Говорить о том, что произошло что-то новое, нельзя. Говорить о том, что новостью является война с запрещенным «Исламским государством», бессмысленно. Мы сейчас как коалиция развитых стран воюем намного меньше, чем в начале 2000-х, когда шла война с Ираком, когда была операция в Афганистане до этого, американская, и так далее. Война эта не прекращается уже десятилетия, перетекает из одной формы в другую, терроризм перетекает из одной организации в другую, из одного названия в другое, чуть меняет территории, сдвигается ближе к Африке, дальше от Африки, мы отрубаем одну голову гидре — вырастают три. Совершенно понятно, что подобный способ борьбы с гидрой абсолютно неэффективен, гидра только развивается, увеличивается, и мы все время с ужасом ждем, когда эта гидра получит новые типы вооружений, например, ядерные бомбы. И если дальше так будет продолжаться, конечно, когда-то это произойдет».
О том, что может выступить химиотерапией для «раковой опухоли» ИГ: Я боюсь, что никакая химиотерапия не поможет, как часто не помогает в онкологии. Я боюсь, что помогает только повышение иммунитета, как и в области опухолей. Надо повышать иммунитет территории. Не своих — до нас долетают щепки от леса, который там рубят. Необходимы какие-то стратегические решения во взаимодействии с местными умеренными и разумными конструктивными силами, с местными лидерами, которые в состоянии совместно с развитыми странами поменять порядок мироустройства на этой территории. Я могу предположить, что для этого нужно что-то похожее на то, что происходило по окончании Второй мировой войны. Нужно понимать, что, во-первых, вся эта территория будет делиться заново, и разделение этой территории должно происходить с учетом всех сил, которые на ней действуют, интересов, которые там есть. Нужно абсолютно другое отношение к людям, которые живут на этой территории. На сегодня даже крупные политики проводят серьезную грань между терактом в Париже и терактом в Кении, скажем. Пока вас теракт в Кении волнует меньше, чем теракт в Париже — ничего не получится. Пока люди, живущие на этих территориях, будут видеть в западных странах агрессора, который чуть что сбрасывает на их головы бомбы, силы, которые заинтересованы в терроризме, будут провоцировать Запад на сбрасывание бомб и тем самым получать поддержку внутри этого населения. Этот круг надо разрывать. Надо давать массированную экономическую помощь. Нужно сорганизовывать систему так, чтобы местные обычаи, местные порядки, местные традиции могли свободно функционировать. Нельзя приходить и насильно демократизировать территорию, которая этого не хочет, которая к этому не готова. Невозможно бесконечно влезать как слон в посудной лавке со своими идеями».