На этой неделе МВФ принимает решение о включении китайского юаня в список своих резервных валют — он добавится к американскому доллару, евро, британскому фунту и иене. Тем самым фонд подчеркивает свою нужность и современность.
Фото: flickr.com/dcmaster
Глава МВФ Кристин Лагард 14 ноября объявила о том, что сотрудники фонда пришли к выводу о пригодности юаня к роли резервной валюты. При этом он будет единственной резервной валютой, курс которой является фиксированной и которую нельзя продавать и покупать свободно (в начале ноября китайские власти объявили, что свободно конвертируемым юань станет только к 2020 году). Инвесторы и спекулянты на мировом финансовом рынке восприняли это известие с большим энтузиазмом: 17 ноября китайский фондовый индекс Shanghai Composite вырос сразу на 1,4%, а гонконгский Hang Seng — вообще на 2,1% (рост последовал за значительным повышением котировок на Нью-Йоркской фондовой бирже).
Понятие корзины резервных валют возникло у МВФ летом 1969 года — эту корзину фонд назвал "специальными правами заимствования" (Special drawing rights — SDR, в кириллическом варианте — СДР). Само понятие СДР неразрывно связано с существовавшей до начала 1970-х годов системой фиксированных курсов. Каждое государство обязывалось поддерживать фиксированный курс своей валюты по отношению к американскому доллару. Для этого государство должно было иметь возможность покупать на международном валютном рынке свою валюту, тратя резервы — золото или доллары. Мощностей золотодобывающей промышленности, а также американского печатного станка не хватало для того, чтобы обеспечить все страны. Поэтому МВФ решил создать дополнительный резервный актив, на который также можно было покупать валюты на мировом валютном рынке.
Правда, вскоре после создания СДР система фиксированных курсов рухнула, и стало не совсем понятно, для чего нужно нововведение. В официальных документах МВФ об СДР говорится: "Сегодня СДР имеет крайне ограниченное использование в качестве резервного актива, и его главная функция — служить счетной единицей в МВФ и ряде других международных организаций. Необходимо подчеркнуть, что СДР не является ни валютой, ни долговым обязательством МВФ. СДР можно определить скорее как потенциальное право приобрести валюты стран, входящих в МВФ. Держатели СДР могут получить эти валюты двумя путями: во-первых, заключив добровольные соглашения с другими странами об обмене СДР на реальные валюты; во-вторых — по указанию МВФ, согласно которому страны с большим профицитом платежного баланса должны купить СДР у стран с большим дефицитом".
Сейчас в корзине СДР хранится валюта на общую сумму $280 млрд — большинство представляют американские доллары, затем с небольшим отрывом следуют евро, и по 10% приходится на фунты и иены (см. график).
Особый интерес к СДР проявился весной 2009 года, перед саммитом стран G-20. Глава китайского Центробанка Чжоу Сяочуань выступил с докладом "Реформа международной валютной системы", и в докладе сообщалось: "Развертывание нынешнего кризиса и его распространение по миру вновь поставили перед нами давний, но до сих пор не решенный вопрос: какая международная резервная валюта нам нужна для обеспечения глобальной финансовой стабильности и стимулирования международного экономического роста, то есть для выполнения тех задач, ради которых был создан МВФ? Во-первых, международная резервная валюта должна быть привязана к некоему стабильному базовому уровню и эмитироваться в соответствии с четким набором правил, обеспечивая таким образом бесперебойную поставку денежной массы. Во-вторых, эмиссия должна быть в достаточной степени гибкой, чтобы гарантировать своевременное реагирование на изменения спроса на деньги. В-третьих, это реагирование должно обрести независимость от экономических условий и суверенных интересов любой отдельно взятой страны. Принятие национальных кредитных денег в качестве главных мировых резервных валют — то, что мы наблюдаем сейчас,— является редким и временным историческим явлением".
Глава китайского ЦБ, призывал к созданию единой мировой валюты, эмитируемой неким наднациональным центром. В качестве потенциальной единой мировой валюты Чжоу Сяочуань предложил рассмотреть СДР. Глава китайского ЦБ призвал выпускать побольше СДР, шире использовать их в коммерческих расчетах и даже определять в них сырьевые цены: "Нужно активнее продвигать СДР в международной торговле, особенно сырьевой, в инвестициях и корпоративной бухгалтерии. Это увеличит роль СДР и уменьшит колебания цен на активы, номинированные в национальных валютах, тем самым снизив валютный риск. Появление долговых инструментов, номинированных в СДР, послужит хорошим стартом".
Российские власти перед встречей G20 также с большой похвалой отозвались о СДР. В конце концов на встрече действительно было принято решение о дополнительном выпуске СДР на $250 млрд и распределении их между странами, которые в наибольшей степени пострадали от финансового кризиса.
Правда, это решение поддержали не все. Член исполнительного совета Европейского центробанка Юрген Штарк указал на инфляционные последствия такого решения: "Да это просто печатание денег. Это вертолетные деньги для всего мира. Никто даже не потрудился выяснить, есть ли в мире сейчас реальная потребность в дополнительной ликвидности (выражение "вертолетные деньги" — это намек на кличку главы американской ФРС Бена Бернанке "Вертолетный Бен", которую тот получил в 2002 году, когда процитировал экономиста Милтона Фридмана, указывавшего, что при опасности дефляции деньги нужно давать экономике любым способом — хоть разбрасывать с вертолета.— "Власть")".
Причисление юаня к категории резервных валют приведет к тому, что центробанки всех стран будут смелее покупать юани, а частные институциональные инвесторы — вкладывать деньги в китайский фондовый рынок. По оценке глобального банка Standard Chartered, после включения юаня в СДР за пять лет инвесторы дополнительно поместят в китайские активы $1 трлн. Конечно, выглядит необычным, что резервной становится валюта, курс которой полностью определяется местным ЦБ, китайцев ограничивают в перечислении денег за рубеж, а иностранцев — в перечислении денег в Китай. Но, как подчеркнул в августе нынешнего года МВФ, свободная конвертируемость не является необходимым условием помещения валюты в корзину СДР. Для этого есть только два необходимых условия. Во-первых, выпускающая валюту страна должна быть крупным экспортером. Здесь у Китая проблем нет — с 2009 года он является крупнейшим экспортером в мире. Во-вторых, эта валюта должна широко использоваться в мире. Пока китайская валюта используется не очень широко, однако прогресс налицо (см. график). Если в 2012 году юань был на 20-м месте в мире по широте использования, то сейчас — на 5-м.
В любом случае можно заключить, что МВФ продолжает искать свое место в современном мире. До Первой мировой войны ни о каких международных финансовых организациях и речь не шла — в мире все определял золотой стандарт. Этот период характеризовался свободным движением капитала и фиксированными валютными курсами, поэтому странам не было нужды проводить собственную независимую денежную политику. Но для сохранения золотого стандарта необходимо было в скрытой форме осуществлять кооперацию между странами. Это было нетрудной задачей, так как речь шла о сравнительно небольшой группе стран Европы и Северной Америки. На остальные страны можно было не обращать внимания, так как они в основном находились под колониальным управлением. Эта система рухнула в межвоенный период, основными чертами которого были гиперинфляция в Германии, Великая депрессия, протекционистская политика всех стран и постоянное повышение налогов. Именно в условиях общемирового экономического хаоса возникла идея глобального управления, которая и была реализована на Бреттон-Вудской конференции в середине 1940-х годов — на ней все определяли США и Великобритания. Появились МВФ, Мировой банк и Международная торговая организация (которая не начала действовать, но привела к появлению ГАТТ, а затем ВТО). Золотой стандарт преобразовался в систему фиксированных обменных курсов (с возможностью их корректировки) и контроля над движением капитала, позволившую каждой стране проводить независимую денежную политику. Именно для контроля над этой системой был необходим МВФ.
Если в 2012 году юань был на 20-м месте в мире по широте использования, то сейчас — на 5-м
То, что МВФ, Мировой банк и ООН базировались в США, символизировало переход экономической и политической власти от Европы к Америке. Развивающиеся страны в целом приняли систему фиксированных курсов и контроля над движением капитала, начали проводить политику импортозамещения с целью развития собственной промышленности, а потом ряд из них перешли к политике поощрения промышленного экспорта.
В 1970-е годы эта система рухнула из-за того, что США осуществляли слишком мягкую денежную политику, которая вызвала у других стран сомнение в том, что удастся сохранить фиксированный курс доллара к золоту. Крах системы создал нынешнюю картину, при которой в большинстве индустриальных стран имеется плавающий курс валют, относительно свободное движение капитала и самостоятельная денежная политика.
В 1980-е годы произошли очередные изменения в глобальной экономике: политика Рейгана и Тэтчер ввела в моду рыночную ориентацию, которая усилилась в мире после распада СССР и характеризовалась полной свободой в движении капитала и открытием финансовых рынков для нерезидентов. До 1970-х годов МВФ имел право полностью запретить вывоз капитала из стран в случае возникновения проблем с платежным балансом, поэтому банковские и долговые кризисы были редки. Каждая страна могла брать взаймы у МВФ средства только в размере 100% своей квоты в капитале фонда, причем не более 25% в год. В условиях свободы движения капитала доступ стран к средствам фонда значительно расширился. Плавающие курсы, свободное движения капитала и резкий рост нефтяных цен привели к тому, что кризисы стали более частыми и глубокими: в 1970-2011 годах в мире было 147 банковских кризисов, 218 валютных кризисов и 66 долговых кризисов. Большинство из этих кризисов случилось в развивающихся странах, в результате чего сложились две группы стран: кредиторы (индустриальные страны) и должники (развивающиеся). Однако после начала мирового финансового кризиса 2008-2009 годов ситуация изменилась: произошло 20 банковских кризисов — и большинство из них в индустриальных странах. Теперь группу кредиторов представляют развивающиеся страны, а индустриальные представляют группу должников. Сотрудники МВФ постоянно напоминают, что в современных условиях роль фонда возросла — как кредитора в последней инстанции.
Возросли и размеры кредитов: если в 1981 году Индия получила кредит $5 млрд долларов для решения проблем платежного баланса, каждая нынешняя программа МВФ для небольших индустриальных стран, таких как Португалия, Ирландия и Греция, превышает $25 млрд. Теперь МВФ осуществляет шаг, который подчеркивает современность и своевременность фонда,— впервые включает в свою корзину валюту развивающейся страны, отвечая тем самым на упреки в том, что он представляет интересы исключительно США и других богатых стран.