Утрата привычного уровня жизни заставляет людей иначе относиться ко многим вещам. К примеру, за год россияне со средними доходами стали куда больше ценить шоколад. Но растущему в численности бедному населению остается ценить разве что оставшийся с лета запас овощей.
Лучший Дед Мороз приносит не только подарки детям, но и индексацию зарплаты взрослым
Фото: РИА Новости
Если бы Дед Мороз на самом деле существовал, мир, пожалуй, был бы чуть менее несовершенным. Компенсировать отсутствие мифического дедушки людям почти никогда не удается. Все хотят получить в подарок на Новый год что-нибудь стоящее: деньги (52%, данные Deloitte), путешествие (35%), смартфон (30%),— однако все больше вероятность, что получат только шоколадку.
Шоколад в этом году стал лидером в списке потенциальных подарков взрослым (34% против 27% год назад), несмотря на то, что опрос Deloitte проводился в интернете, и, как отмечается в отчете, это делает выборку "более репрезентативной" для людей со средним и высоким достатком. Впрочем, сейчас разочарование от такого подарка будет меньше, чем год назад: шоколад в списке желаний поднялся с 27-го места на седьмое, хотя прежде никогда не входил в десятку. Да и шансы на получение денег также выросли — до 20% с 19%, у них теперь третье место в списке того, что граждане намерены друг другу дарить (на втором — косметика и парфюмерия с неизменными 33%). Хотя не факт, что получатели денежных подарков не начнут потом с сожалением приговаривать, что дело не в деньгах, а в их количестве.
Участники опроса Deloitte планируют сократить общие расходы на праздник в среднем на 7% к прошлому году — до 15,5 тыс. против 16,7 тыс. руб., из которых собственно на подарки останется меньше 7,3 тыс. руб. Это включая примерно 1 тыс. руб. на подарки себе, любимым. Причем на каждого одариваемого придется в общем не больше: по данным "Ромира", оценившего расходы жителя города-миллионника на подарки в близкую сумму — 6,5 тыс. руб., на эти деньги предполагается порадовать в среднем шесть человек. Не говоря уж о том, что 8% не собираются делать подарки никому, а из тех, кто собирается, 6% не собираются тратить на них деньги, а 25% респондентов оценили свой подарочный бюджет всего в 1-3 тыс. руб.
Эти попытки сэкономить на праздниках — логичное продолжение затяжного пике, в котором оказалась розничная торговля на фоне падения доходов населения. Согласно отчету Deloitte, от 2016 года россияне ждут лишь дальнейшего снижения покупательной способности, а уходящий 2015-й жестоко обманул надежды на ее рост, еще остававшиеся у них в конце 2014-го. По данным Росстата, за январь--октябрь 2015 года (данных за ноябрь на момент сдачи номера еще не было) среднедушевые доходы выросли на 8,8% к аналогичному периоду 2014-го, однако инфляция за это же время составила 15,9%.
Годы тающих зарплат
2015-й оказался вторым за последние 15 лет годом, когда реальные доходы населения снижаются, причем вторым таким годом подряд (в 2014-м падение составило 0,5%). Но если в 2014 году и пенсии, и зарплаты в реальном выражении оставались хотя бы в символическом плюсе (0,9% и 1,2% соответственно), то в 2015-м на это не осталось ни малейших надежд. По данным Росстата, в октябре средняя пенсия составила 12,1 тыс. руб., средняя начисленная зарплата — до 33,2 тыс. руб., номинально за десять месяцев выросло и то и другое (пенсии — на 11,2% к 2014 году, зарплаты — на 5,1%), но в реальном выражении пенсии за это время стали меньше на 4%, а зарплаты — на 9,3%.
Экспресс-опрос работодателей, проведенный в ноябре консалтинговой компанией Hay Group, показал, что на повышение зарплат в уходящем году решилось 87% компаний (средний рост по выборке — 7,2%), но лишь 13% настолько уверены в себе, что "в связи с девальвацией" готовы проиндексировать зарплаты еще раз. Во всех остальных надеяться на то, что доходы догонят инфляцию, работникам не приходится. Даже в сельском хозяйстве и добыче полезных ископаемых, где, по данным Росстата, динамика номинальной зарплаты была "сходна с показателями 2014 года" (рост в третьем квартале 2015-го на 9-10% год к году), в реальном выражении зарплата сократилась на 5-6%, говорит Мария Кириллова, ведущий научный сотрудник Института социального анализа и прогнозирования (ИнСАП) РАНХиГС.
Больше всех, судя по статистике, не повезло работникам сферы государственного управления и обеспечения военной безопасности, финансового сектора и строительства (см. таблицу), причем в двух последних снижение зарплат сопровождалось еще и большими сокращениями (на 7,4% и 9%). Перспективы 2016 года тоже не радужные. По данным Hay Group, более 60% компаний пока "не решили, будут ли они предпринимать какие-то меры для сокращения фонда оплаты труда, и более 38% не знают, пройдут ли в их компаниях сокращения". А в тех компаниях, где индексация в 2016 году уже запланирована, повышение составит "скромные 7%, что фактически говорит нам о том, что реальные доходы продолжат сокращаться", полагает руководитель отдела исследования Korn Ferry Hay Group Ирина Чернозубова.
Вопрос лишь в размере падения: согласно базовому прогнозу Минэкономики, оно составит 0,2%, но стоит учесть, что ожидание правительством инфляции в пределах 6,4% уже многим кажется необоснованным, последний консенсус-прогноз Центра развития ВШЭ — 7,5%. Если индексация зарплат в частном секторе сохранится на уровне 2015 года, падение в реальном выражении составит 2-3%, отмечает аналитик Райффайзенбанка Мария Помельникова. Но и это не худший сценарий — инфляция может оказаться выше. Рост цен поддерживают новая волна обесценивания рубля, введение сборов с грузового транспорта (система "Платон") и объявление санкций против Турции. Хотя ограничения на импорт турецкого продовольствия вступают в силу лишь 1 января, в декабрьском среднесуточном росте цен на 0,027% и подорожании помидоров на 9% за неделю с 8 по 14 декабря трудно не заподозрить "антитурецкий" след. После выхода этих данных Росстата оценки главного экономиста Альфа-банка Натальи Орловой, которая после объявления санкций против Турции повысила свой прогноз по инфляции с 8% до 10%, больше не представляются чрезмерно мрачными.
Возвращение к бедности
Даже по базовому, довольно оптимистическому прогнозу Минэкономики, реальная заработная плата и в 2018 году будет ниже уровней 2014-го, напоминает Мария Кириллова. Но больше, чем снижение средней по экономике зарплаты, тревожит динамика заработков в отдельных отраслях. Если в госуправлении и обеспечении военной безопасности или финансах, которые до кризиса наряду с добычей полезных ископаемых были в тройке лидеров по уровню зарплаты, ее снижение можно рассматривать как полезное для экономики выравнивание межотраслевых дисбалансов, то в социальной сфере ситуация иная.
В последние годы в общественном секторе (куда относятся госуправление и обеспечение военной безопасности, образование и здравоохранение) наблюдались разнонаправленные процессы, указывает Кириллова. Численность работников в госуправлении и обеспечении военной безопасности росла, в здравоохранении и образовании — оставалась неизменной или даже сокращалась. И, несмотря на опережающий рост зарплат в общественном секторе в целом, социальная сфера "сохранила существенное отставание от других видов экономической деятельности, не характерное для рыночных экономик". Тем не менее заморозка зарплат коснулась не только госуправления, но и образования и здравоохранения.
Риски бедности для работников этих двух отраслей существенно выросли. "Снижение доли работающих бедных, рабочих мест с крайне низкой оплатой труда" было "одним из важных достижений последних лет", но, подчеркивает Кириллова, "обследование, проведенное Росстатом в апреле 2015 года, зафиксировало рост данного показателя". В целом по экономике долю работающих бедных Росстат оценил в 10,7% — после 7,8% в 2013 году. Но в образовании показатель вырос с 16% в апреле 2013 года до 24% в апреле 2015-го, и "в значительной доле регионов более трети работников образования имеют зарплату, не превышающую величину регионального прожиточного минимума для трудоспособного населения", отмечает эксперт.
Такая тенденция позволяет сильно усомниться в перспективах развития "человеческого капитала" в России. Граждане с доходами ниже прожиточного минимума (в среднем за первые три квартала — 20,3 млн человек, 14,1% населения) вряд ли смогут найти выход из нищеты с помощью образования. Скорее уж с помощью огорода. Что, кстати, и происходило в третьем квартале, когда сезонное снижение стоимости "продуктовой корзины" привело к снижению прожиточного минимума с 10 017 до 9673 руб., а численность тех, чьи доходы меньше, сократилась до 17,9 млн (12,4%). Но это в чистом виде сезонность — к Новому году бедных опять станет больше.