 |
Игорь Костиков, председатель Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг. Не боюсь. На самолетах я летаю с 12 лет и налетал уже столько часов, сколько хватит на пилота первого класса. Сегодня самолет самый быстрый и удобный вид транспорта, и отказываться от него я не намерен даже в связи с участившимися терактами и авариями. Сейчас мне предстоит поездка в Петербург, и я обязательно полечу самолетом. А от судьбы не улетишь.
Александр Жуков, председатель комитета Госдумы по бюджету. Страх есть, но небольшой. В моей богатой летной практике есть несколько неприятных происшествий: один раз была страшная болтанка, в нескольких случаях самолеты, на которых я летал, не могли выпустить шасси, и мы летали над городом больше двух часов. В такие моменты в голову приходят не самые лучшие мысли. Если же говорить о качестве полетов и обслуживания, то оно в последнее время значительно улучшилось. И самолеты наши пилоты сажают лучше западных.
Стас Намин, продюсер, художественный руководитель Московского театра музыки и драмы. Для меня самолет что дом родной. Мой отец заслуженный летчик страны, а дед самолеты создавал. И я с младенчества очень хорошо знаю и самолеты, и аэродромы, и все, что с этим связано. А перелеты для меня такая же повседневность, как для гинеколога стриптиз.
Сергей Алексашенко, заместитель гендиректора холдинга "Интеррос". Страшно не летать, а потерять работу из-за того, что боишься летать. А по работе нужно часто подниматься в воздух. Другого, более быстрого способа передвижения пока не придумали. У меня не было неприятных случаев в полете, и мне все равно, на самолете какой компании летать: и наши неплохи, и западные.
Сергей Леонтьев, президент Пробизнесбанка. Я постоянно испытываю неприятные чувства в полете. Я же нормальный человек и не лишен чувства самосохранения. Но это чувство не страха, а, скорее, незащищенности: в самолете рассчитываешь не на свои силы и умение, а на профессионализм пилотов и надежность летательного аппарата.
Альфред Кох, гендиректор компании "Газпром-медиа". Не боюсь, хотя после последних авиакатастроф я еще никуда не летал. Небольшие неприятности в воздухе у меня случались. Несколько лет назад на рейсе Денвер--Нью-Йорк в салоне загорелась система вентиляции и салон наполнился дымом. Нас посадили на военную базу, а через четыре часа за нами пришел новый борт.
Андрей Нечаев, президент Российской финансовой корпорации. Побаиваюсь. Но без самолета пока обойтись не могу: в начале прошлой недели летал по России, а сейчас уже лечу в Лос-Анджелес с посадкой в Нью-Йорке. И воздушные перелеты меня сильно выручают — там я высыпаюсь.
Иван Шацких, гендиректор компании United Parcel Service (Rus). Меня все больше настораживает техническое состояние российского авиапарка. Хотя до сих пор, несмотря на очень приличное количество времени, проведенное в полетах, никаких нестандартных ситуаций со мной не было, кроме многочасовых задержек в аэропорту. И террористов я боюсь в значительно меньшей степени, чем, например, каких-то технических неполадок или человеческой халатности.
Владимир Брынцалов, депутат Госдумы, гендиректор компании "Брынцалов А". Я всегда боялся летать и сейчас боюсь. А после того как наш самолет не мог сесть и мы были вынуждены кружиться над аэродромом три раза, я вообще думал, что это в последний раз. Но жизнь есть жизнь — без самолета обойтись невозможно.
Олег Сысуев, первый заместитель председателя совета Альфа-банка. "Железо" у нас крепкое. Я хорошо представляю состояние отечественной гражданской авиации, а по своей основной профессии знаю и всю материальную часть самолетов до последнего винтика. Сложнее с людьми. Но риск летать на самолете ничуть не выше риска жить в современной России.
Лев Черной, президент межрегионального объединения "Мобилизация и развитие". Бояться я разучился давно. Но границы разумного риска ощущаю точно. Мои предпринимательские и общественные обязанности просто не оставляют времени для других способов передвижения, кроме самолета. Если изобретут что-то более быстрое, что-то вроде телепортации, то я попробую одним из первых.
Николай Макаров, гендиректор группы компаний "Континенталь-инвест". А у меня выбора нет.Что же, мне в Сибирь поездом добираться? Страха перед полетом нет, но иногда призадумываюсь, тем более что у меня была одна очень неприятная ситуация. Я летел из Парижа аэрофлотовским рейсом. Самолет начал разбег, переднее шасси отрывается от бетонки, и вдруг — сбой двигателя. Нос самолета резко опускается на землю, пилот давит на тормоз, чтобы самолет не слетел с полосы. Благодаря мастерству пилотов успели завернуть в последний карман полосы. В тот день я все же улетел домой, но сначала пришлось успокоить нервы с помощью спиртного.
Алексей Калинин, управляющий партнер компании Baring Vostok Capital Partners. Я провожу в воздушных перелетах более 250 часов в год — и страх давно притупился. Но полностью он не исчезает. А тут еще эти теракты и аварии. Но больше всего пугает состояние авиационного парка российских компаний. Он продолжает стареть, что особенно заметно на коротких внутренних линиях. Вот это страшно.
Сергей Лебедев, гендиректор завода "Ростсельмаш". Еще чего не хватало! Каждый выбирает свой жизненный путь и вид деятельности. Я выбрал тот, при котором конструктивность делового сотрудничества зависит от личных встреч с представителями госвласти и партнерами по бизнесу. Воздушные перелеты важная составляющая жизни делового человека, поэтому летаю я много и часто. И не боюсь.
Ирина Привалова, олимпийская чемпионка по легкой атлетике. Я стараюсь об этом не думать, да и отвлекают всякие мелочи. Например, при перелетах часто вещи теряются. Однажды я прилетела на соревнования в Испанию, где выяснилось, что мой багаж на место не прибыл — а там шиповки, в которых я должна бежать. Соревнования закончились, я уехала домой, а мой багаж еще несколько дней добирался до меня.
Сергей Борисов, президент Российского топливного союза. Если зацикливаться на происходящем, то придется передвигаться на собаках или оленях. Правда, однажды, когда я летел на вертолете, в катастрофу мы попали. Четыре года назад во время экскурсионного полета над Колорадо. Что-то случилось с бензоподачей, и приземлились мы только благодаря опыту пилота.
Александр Шохин, председатель комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам. Я фаталист и своих планов в связи с катастрофами менять не собираюсь. Был случай, когда самолет, в котором я летел, чуть не сел мимо посадочной полосы из-за тумана.
Элизабет Хиберт, гендиректор управляющей компании "Паллада Эссет Менеджмент". В авиакатастрофах гибнет меньше людей, чем в разных бытовых ситуациях. Посмотрите, сколько людей гибнет, поскользнувшись в ванной. А аэропорты сегодня самое безопасное место, и охраняются от террористов они значительно лучше, чем, например, банки.
Анатолий Даурский, директор кондитерской фабрики "Красный Октябрь". А как без самолетов обходиться? Поэтому я не задумываюсь о том, что со мной может в воздухе произойти.
Сергей Григорьев, вице-президент компании "Транснефть". Я не побоялся летать даже после того, как чуть не разбился. Несколько лет назад я летел чартерным рейсом, и во время посадки пилот из-за нулевой видимости ошибся и сел в 100 метрах от посадочной полосы. Но я тогда и испугаться толком не успел, все произошло за секунды. Страх пришел позже. Спасло нас еще и то, что все были пристегнуты, хотя на чартерах это редкость.
Игорь Игошин, депутат Госдумы. Что толку бояться? Все равно ведь летать придется. А вообще, если авиакатастрофы будут происходить с такой частотой, как этой осенью, то каждый перелет будет как в анекдоте: "Сидоров без парашюта прыгнул".— "Как, опять?"
 |
|