Казенные дети

В России 72 тыс. детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Оказавшись в казенной системе, эти дети часто теряют свои права. Несмотря на то что приоритет интересов ребенка закреплен в российском законодательстве, в реальной жизни важнее оказываются политические или корпоративные интересы.

Ольга Алленова

"Из-за какой-то мифической угрозы ребенка заперли в сиротской системе"

Эльвире четыре года, она с рождения живет в доме ребенка в Приморском крае. В июне 2014-го о ней узнали жители Германии Юлия и Али Бейсеновы. Юлия — русскоязычная гражданка Германии, программист, Али — гражданин Казахстана, индивидуальный предприниматель. У них трое биологических детей. "Я была волонтером в проекте "Дети в беде" российского фонда "Волонтеры в помощь детям-сиротам",— говорит Юлия.— В рамках этой программы мы искали медицинские клиники для детей-сирот, имеющих нарушения развития и нуждающихся в лечении. Так я узнала о том, что в Приморье живет Эля, у которой из-за внутриутробных нарушений деформировались руки и кисти. Ребенок не может самостоятельно одеваться, полноценно играть со сверстниками, из-за этого она отстает в физическом развитии, хотя это замечательная девочка с огромным потенциалом. Мы нашли две клиники в Германии, которые специализируются на лечении патологий рук у детей и готовы принять Элю на лечение и реабилитацию". Поначалу Бейсеновы не думали об удочерении Эльвиры — просто хотели помочь ей с лечением. "Но мы о ней много думали и говорили, и постепенно, когда мы поняли, какой объем работы должны сделать врачи и какие перспективы у Эли, мы решили, что наша семья сможет ей помочь,— рассказывает Юлия.— У нас большая семья, наши родители живут недалеко от нас, они восприняли наше решение позитивно".

В департаменте образования Приморского края Бейсеновым сообщили, что Эльвира может быть удочерена иностранными гражданами, поскольку за четыре года ее жизни ни один из российских кандидатов в приемные родители не захотел взять ее в семью. Потом в решении суда появится запись: "В период с 2011 по 2014 год кандидаты в усыновители из российских граждан (20 семей) были ознакомлены со сведениями о ребенке, но отказались от направления на его посещение по состоянию здоровья". Бейсеновы начали собирать документы: прошли школу приемных родителей, посетили врачей и социальные службы. Сходили к психиатру, который дал заключение о том, что они являются гетеросексуальной парой и нет никаких данных о том, что они могут сменить ориентацию. К марту 2015 года пакет документов на удочерение Эльвиры был готов, Бейсеновы получили статус кандидатов в приемные родители в России и отправились в Приморский край знакомиться с ребенком. "Мы приехали в дом ребенка и сразу поняли, что делали все это не зря,— вспоминает Юлия.— Этот маленький человечек оказался настолько нашим, что нам не хотелось от нее уходить. Обещать мы ей ничего не могли, потому что понимали — все зависит от суда. Мы просто сказали ей: "Мы Юля и Алик, пришли к тебе в гости поиграть". Но она уже со второй нашей встречи стала всем говорить, что мы ее мама и папа".

Весной 2015 года Бейсеновы встретились с Элей шесть раз. В сентябре перед судебным заседанием — еще раз. С марта по сентябрь они звонили Эле и говорили с ней по телефону, присылали ей свои видеозаписи, а из дома ребенка получали видеокадры, на которых Эля пела для них песни.

На судебном заседании 4 сентября прокурор и органы опеки поддержали Бейсеновых, сообщив, что удочерение в эту семью отвечает интересам ребенка. Однако Приморский краевой суд отказал Бейсеновым в удочерении Эльвиры. "Мы предполагали, что нам могут отказать, потому что еще в августе нам сказали, что на судебное заседание можно не приезжать,— говорит Юлия.— Но все же мы не могли поверить, что такое возможно. Ребенок с инвалидностью нуждается в семье, заботе, лечении, а его лишили такой возможности". Мотивировочное решение суда они получили только через девять дней. В нем говорится, что по законодательству ФРГ усыновленный ребенок может быть переустроен в другую семью, а поскольку в ФРГ разрешены однополые партнерства, теоретически ребенок может оказаться в однополой семье. Кроме этого, в решении суда говорится о том, что между РФ и Германией отсутствует договор о сотрудничестве, в котором было бы зафиксировано, что решение о переустройстве ребенка в другую семью не может быть принято без согласия соответствующего компетентного органа РФ. По мнению суда, отсутствие возможности проконтролировать определение Эльвиры в другую семью при возникновении необходимости переустройства нарушает права ребенка.

Германия не входит в список стран, в которые запрещено усыновление из России. Судья просто на всякий случай подстраховалась

"Мы молоды, у нас крепкая семья, наши родственники и родители живут неподалеку от нас,— говорит Юлия.— Мы не собираемся умирать. Не собираемся переустраивать куда-то ребенка. Мы все очень ждем Элю дома. Германия — это страна традиционных ценностей. В ней не разрешены однополые браки. Да, однополые партнерства разрешены, но им запрещено усыновлять детей. Получается, что из-за какой-то мифической угрозы переустройства в однополую семью ребенка заперли в сиротской системе. Если решение суда останется в силе, до 18 лет Эля будет жить в детском доме, а потом пойдет по этапу — в ПНИ или дом инвалидов".

Адвокат Бейсеновых Александр Голованов называет решение судьи Приморского краевого суда Соловьевой "чистым произволом": "Нет никаких оснований для отказа в удочерении, я не видел более идеальной семьи, чем Бейсеновы. Это гетеросексуальная семья, выходцы из СССР, говорят по-русски, у них есть дети, достаток и желание помочь Эле. Ребенку улыбнулась удача — но ему отказывают в праве на нормальную человеческую жизнь по каким-то странным причинам. Германия не входит в список стран, в которые запрещено усыновление из России. Судья просто на всякий случай подстраховалась".

В октябре Юлия Бейсенова написала обращение в Министерство образования РФ с просьбой ответить на вопрос, разрешено ли усыновление российских сирот в Германию. В ноябре ей пришел ответ из ведомства, в котором сообщалось, что в 2014 году гражданами Германии были усыновлены (удочерены) 44 ребенка, из них два ребенка-инвалида, а по состоянию на 26 ноября 2015 года граждане Германии усыновили в России 30 детей.

"Если в прошлом году в Германию из России было усыновлено 44 ребенка, то встает вопрос: а кто прав — суды Российской Федерации, которые 44 раза только в 2014 году разрешили гражданам Германии усыновить российских сирот, или судья Приморского краевого суда? Ну не может государство 44 раза ошибиться. Значит, в деле Эли было принято ошибочное решение",— объясняет адвокат Голованов. По его словам, в германском законодательстве закреплено понятие брака — это союз между мужчиной и женщиной: "С учетом гуманистического подхода к личности немецкое государство дало возможность людям регистрировать однополые партнерства, чтобы урегулировать отношения по наследованию, совместному пользованию имуществом. Но партнерство не является браком, и закон запрещает усыновление детей такими партнерами. Если бы это было иначе, Россия не разрешила бы такое количество усыновлений в Германию. Я расцениваю решение Приморского краевого суда как умышленное деяние против ребенка, обрекающее ребенка на ухудшение его жизненных условий и медленное умирание. Судья нарушает российское законодательство, в котором интересы ребенка объявлены приоритетными. Я надеюсь, действиям судьи будет дана соответствующая оценка Верховным судом РФ".

Бейсеновых поддержал уполномоченный по правам ребенка в РФ Павел Астахов. В его заключении говорится, что выводы и решение Приморского краевого суда являются "ошибочными", а удочерение Эльвиры супругами Бейсеновыми "будет в полной мере отвечать ее интересам". "В случае, если удочерители Бейсеновы по каким-либо причинам не смогут выполнять свои родительские обязанности в отношении Эльвиры, ребенок не может быть переустроен в "однополую семью", поскольку германским законодательством возможность такого переустройства не предусмотрена",— говорится в заключении Астахова. Кроме этого, детский омбудсмен посчитал безосновательными выводы судьи о том, что у России и Германии нет соглашения о контроле за условиями жизни и воспитания усыновленных в России детей. Такой контроль на территории ФРГ осуществляет организации "Центрумфюр Адопцьонен" — как пишет в заключении Павел Астахов, полномочия организации подтверждены свидетельством от 21 мая 2014 года, выданным Центральным департаментом по усыновлению Союза общин по делам молодежи и социальной политике земли Баден--Вюртемберг. Представительство этой же организации в России имеет разрешение на осуществления контроля от Министерства образования и науки РФ (приказ N88 от 1 февраля 2010 года). Таким образом, подтверждается межгосударственное взаимодействие в вопросах контроля за судьбой усыновленных в России детей, живущих в Германии.

Апелляция Бейсеновых на решение Приморского краевого суда будет рассмотрена в Верховном суде РФ 15 декабря. Если Верховный суд отменит решение Приморского краевого суда, Эля сможет встретить Новый год в семье и через какое-то время забудет свою казенную жизнь, которая зависела от решения чужих людей, трактующих законодательство в собственных интересах.

"Анкеты Леры не было, но я знаю, что она в детском доме"

Три года назад в России был принят "закон Димы Яковлева", запрещающий усыновление российских сирот в США. 196 детей, познакомившихся с американскими кандидатами в приемные родители и ожидавших усыновления, остались в России. "Власть" следила за судьбой этих сирот на протяжении трех лет. Детей из "американского списка" региональные власти пытались устроить в семьи в первую очередь, потому что эта тема оказалась одной из самых болезненных для российского общества. В первый же год в семьи забрали детей без инвалидности или детей с инвалидностью, но с сохранным интеллектом. На рост внутрироссийского усыновления повлияли специальные меры, принятые правительством в конце 2012 года: в частности, единовременные федеральные выплаты за усыновление детей старше семи лет и братьев-сестер, единовременные региональные выплаты, некоторое упрощение процедуры оформления опеки и отчетности приемных родителей. В некоторых регионах для стимулирования усыновления власти даже пошли на выдачу приемным семьям социальных квартир. Так, в Москве приемная семья, взявшая на воспитание не менее пятерых детей, из которых трое — дети старшего возраста или дети с инвалидностью, может рассчитывать на социальную квартиру.

Однако детей с синдромом Дауна или аутизмом по-прежнему берут в семьи неохотно. Так, еще в прошлом году в "американском списке" оставалось 40 детей, из них около половины — с синдромом Дауна и сложными генетическими диагнозами, а вторая половина — дети старше десяти лет, подростки. К концу 2015 года "американский список" существенно сократился: сейчас в нем всего 15 детей (их анкеты представлены в Федеральном банке данных детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, ФБД). В аппарате уполномоченного по правам ребенка в РФ Павла Астахова утверждают, что список значительно меньше, а из ФБД еще не успели убрать анкеты детей, устроенных в семьи. Руководитель портала "Усыновите.ру" Армен Попов подтверждает, что между семейным устройством ребенка и изъятием его анкеты из ФБД проходит в среднем две-три недели, и зависит это от оперативности работы региональных операторов банка данных. "Власть" проследит за обновлением ФБД в январе.

"По всем детям из так называемого списка Димы Яковлева делались запросы главам регионов,— пояснили "Власти" в аппарате уполномоченного по правам ребенка в РФ.— Во всех областях, кроме Санкт-Петербурга и Владимира, нам ответили, что дети устроены в семьи. Двое детей из Смоленской области находятся в гостевой семье. В Чувашии есть уникальный опыт устройства четырех братьев и сестер в приемную семью. Их приемная мама работает фельдшером, папа — бывший сотрудник МЧС". По данным детского омбудсмена РФ, в Еврейской автономной области устроены почти все дети из "списка Димы Яковлева". Правда, брат и сестра Ирина и Евгений Х. устроены в разные семьи: "У детей сложились непростые взаимоотношения между собой, при таких обстоятельствах было принято решение о передаче детей в разные семьи. Ребята поддерживают связь".

Больше всего в "американском списке" было детей из Санкт-Петербурга — 33. По официальным данным, сейчас в списке остались два питерских ребенка: четырехлетняя Дарья с синдромом Дауна и 15-летняя Настя, которая "сама не хочет в семью". "Как утверждают власти Петербурга, остальных детей устроили в семьи",— говорят в аппарате детского омбудсмена РФ.

В начале декабря американская гражданка Катрина Моррис написала мне, что из ФБД исчезла анкета десятилетней сироты из Санкт-Петербурга Валерии, которую Катрина собиралась удочерить. "Я регулярно проверяла ее анкету в базе данных,— пишет Катрина.— 30 октября, когда я зашла в базу в очередной раз, анкеты Леры не было. Но я знаю, что она в детском доме: 25 ноября там были немецкие журналисты, и я видела ее в их сюжете". На запрос "Власти" о судьбе детей из "американского списка" откликнулась детский омбудсмен в Санкт-Петербурге Светлана Агапитова: "Из 33 детей "американского списка" нуждается в уточнении информация о восьми, в том числе и о девочке Валерии". По словам Агапитовой, власти города предоставили ей устную информацию о том, что эти дети устроены в семьи, однако ее аппарат сейчас проверяет эту информацию: "Как только сведения будут мною получены, я предоставлю их редакции "Коммерсантъ-Власти"".

"Власти" удалось связаться с директором детского дома-интерната N1 Валерием Асикритовым. Он сообщил, что Валерия по-прежнему живет в детском доме, но одна из сотрудниц интерната оформила для нее режим гостевой опеки: "Она иногда на выходные забирает Леру в гости, девочка очень хорошая, может быть, привыкнут друг к другу". Информацию, что анкеты Леры нет в базе данных, директор детского дома воспринял с удивлением. Между тем гостевая опека не может быть причиной для удаления анкеты ребенка из ФБД, утверждают специалисты. "Режим гостевой опеки не может считаться семейным устройством,— поясняет руководитель "Усыновите.ру" Армен Попов.— Гостевой режим оформляется, если семья не решила окончательно, берет ли она ребенка в семью, или не успела подготовить все документы. При гостевой опеке ребенок продолжает жить в детском учреждении и на попечении государства и подлежит семейному устройству". В аппарате уполномоченного по правам ребенка в РФ отмечают, что четверо детей из "американского списка" сейчас живут в режиме гостевой опеки, однако их анкеты есть в ФБД, и дети имеют шанс найти семью. Если учесть, что данные Леры из ФБД исчезли накануне очередной годовщины "закона Димы Яковлева", непонятно, сколько еще российских детей из "американского списка" "устроено" в семью подобным образом.

В Чувашии есть уникальный опыт устройства четырех братьев и сестер в приемную семью. Их приемная мама работает фельдшером, папа — бывший сотрудник МЧС

Катрина Моррис очень беспокоится о Валерии и чувствует свою ответственность за нее. "Я очень хотела бы найти для Валерии семью,— говорит она.— Мы с мужем потеряли надежду забрать ее домой. Европейский суд не смог рассмотреть наш иск в этом году, а недавно мы узнали, что в России принят новый закон, который делает неважными для вашей страны решения Европейского суда. Поэтому вся наша надежда сейчас на тех людей в России, которые могли бы взять Леру в семью. Ей очень нужна семья".

В сиротской системе остается и девятилетняя Оксана с синдромом Дауна из Владимирской области — она должна была уехать в Пенсильванию в семью к медицинской сестре Джоди Джонсон, но по-прежнему живет в интернате для детей с умственной отсталостью в Кольчугино. В ФБД также активна анкета шестилетнего Вани из Смоленской области — у него сложное генетическое заболевание, его собиралась усыновить и лечить семья Пардью из штата Теннесси.

Пятилетняя Катя с таким же генетическим заболеванием, как у Вани, в "американский список" не попала: кандидаты в приемные родители не успели с ней познакомиться и только начали собирать документы на удочерение, когда был принят "закон Димы Яковлева". Бывший специалист по иностранному усыновлению координатор программы "Близкие люди" фонда "Волонтеры в помощь детям-сиротам" Алена Синкевич говорит, что таких детей, как Катя,— не успевших увидеть кандидатов в приемные родители и не попавших в "американский список", но имевших перспективу уехать в американскую семью,— немало. Однако узнать, какова их судьба, невозможно. "Когда приняли "закон Димы Яковлева", я работала с семьями, которые хотели усыновить шестерых детей из России,— рассказывает Синкевич.— Четверо детей имели диагноз синдром Дауна, еще двое — другие генетические заболевания. Детей с синдромом Дауна забрали российские семьи, и это замечательно,— но для их устройства в семьи часто применялся административный ресурс. Например, одного из мальчишек с синдромом Дауна отдали "в нагрузку": семья уже брала одного ребенка с синдромом Дауна, им сказали в опеке: "Возьмите еще одного". И они не смогли отказаться. Все это вызывает опасения о будущем детей в семьях, не имевших должной мотивации. Хотя в целом то, что российские семьи стали больше принимать детей с инвалидностью, меня радует".

Катя — единственный ребенок из личного "списка" Синкевич, которого до сих пор не устроили в семью. Сложный генетический диагноз и необходимость регулярных оперативных вмешательств отпугивает многих потенциальных усыновителей. Несколько лет назад Кате сделали очередную операцию, удалив "лишние" наросшие кости черепа. Во время другой операции ей разделили пальцы рук. Катя лежала в больнице одна и грызла бинты. Врачам это не понравилось. Они так и сказали: "Если она все время будет грызть бинты, мы не сможем ее снова оперировать, у нас не хватает персонала, чтобы за ней следить". На самом же деле Кате нужен не персонал, а ее собственная персональная мама, но шансы найти маму для Кати резко сократились три года назад.

"Лишить Катю прав мы всегда успеем"

Матвей родился в Тульском роддоме N1 16 ноября 2014 года. Через три дня медицинский персонал положил его под лампу фототерапии, лампа взорвалась, ребенок получил 75% ожогов тела и 15% ожогов внутренних органов. Матвей выжил и с тех пор скитается между Тульской детской областной клинической больницей и Детской городской клинической больницей N9 имени Сперанского в Москве. 13 апреля 2015 года кровная мать Матвея Екатерина отказалась забирать ребенка домой, написав согласие на его усыновление любым другим лицом. А 15 июня жительница Москвы Наталья Тупякова, увидевшая сюжет о Матвее в группе приемных семей в социальных сетях, начала собирать документы для устройства ребенка в свою семью. У Тупяковой один кровный ребенок и двое приемных детей с инвалидностью, она имеет медицинское образование и в прошлом работала медсестрой. Сотрудники сопровождающих ее некоммерческих организаций — фондов "Волонтеры в помощь детям-сиротам" и "Обереги жизнь" — рассказывают, что ее дети адаптированы и социализированы. Кроме того, Наталья готова поддерживать контакт между Матвеем и его кровной мамой Екатериной.

В течение полугода Наталья трижды получила отказ от тульских властей в оформлении предварительной опеки над Матвеем, хотя закон разрешает предварительную опеку в целях ускорения процедуры семейного устройства ребенка. Все это время отдел опеки московского района Ясенево, где живет Наталья, не давал ей официальный статус опекуна, потому что у нее в Москве нет собственного жилья (собственное жилье в регионе она сдает в аренду, а в Москве снимает трехкомнатную квартиру). По закону отсутствие собственного жилья не может быть причиной для отказа в оформлении опеки, но на практике такое случается часто. Сама Наталья говорит, что не испытывает ни в чем нужды: есть удаленная работа, детские пособия, алименты на старшего сына. Ей намерен помогать и фонд "Обереги жизнь".

Когда Наталья Тупякова наконец получила разрешение от органов опеки в Ясенево, выяснилось, что в Туле для Матвея нашелся другой опекун — почетный гражданин города Наталья Сарганова, вырастившая 38 приемных детей. У нее есть и опыт, и положительные характеристики, но ей 56 лет, а Матвей требует постоянного ухода. Представителей органов опеки Тулы возраст кандидата не смутил, и 15 июля Наталья Сарганова написала согласие на прием ребенка в семью.

Однако в семью Матвей так и не попал — 3 августа его кровная мать Екатерина отозвала свое согласие на усыновление ребенка другими лицами, и он опять "завис" в сиротской системе. По словам начальника отдела опеки и попечительства Тулы Ольги Большаковой, с 3 августа "Катя так и не появилась ни разу в больнице". Однако представители органов опеки Тулы вышли в суд с иском о признании ребенка оставшимся без попечения родителей только в октябре. Суд этот иск удовлетворил, и решение вступило в силу 21 ноября.

В октябре Матвея привезли в Москву в ГКБ N9, где его и увидели волонтеры. Вскоре руководитель фонда "Обереги жизнь" актриса Ольга Будина и режиссер документального фильма о социальном сиротстве "Блеф, или с Новым годом" Ольга Синяева сообщили в социальных сетях, что ребенок, пострадавший от действий тульских медиков, до сих пор не передан в семью, хотя есть кандидаты, желающие его принять. По мнению общественников, тульские власти намеренно затягивают процедуру семейного устройства Матвея, поскольку законный представитель ребенка сможет представлять его интересы в уголовном деле против роддома, которое до сих пор не закрыто. Как говорится в официальном ответе прокуратуры Центрального района Тулы, сегодня защиту прав и законных интересов Матвея в уголовном деле осуществляет орган опеки и попечительства. "Предварительное следствие по данному уголовному делу в настоящее время не окончено",— сообщило ведомство в ответ на запрос общественных активистов. Требование волонтеров о взыскании с тульского роддома N1 ежемесячного пожизненного содержания в пользу Матвея прокуратура называет "преждевременным", поскольку ребенок находится "на полном государственном обеспечении".

Одного из мальчишек с синдромом Дауна отдали "в нагрузку": семья уже брала одного ребенка с синдромом Дауна, им сказали в опеке: "Возьмите еще одного". И они не смогли отказаться

"С момента трагедии, причиной которой стала халатность медперсонала и которая сломала ребенку жизнь, прошел год,— говорит Ольга Синяева.— Совершенно непонятно, почему до сих пор не закончено "предварительное следствие". Неужели так сложно выяснить, кто в роддоме нарушил правила безопасности? Я думаю, что власти Тулы, испугавшись, что независимый опекун Матвея будет настаивать на расследовании преступления, стали срочно искать "управляемого" кандидата в опекуны-усыновители".

Скандал вылился из социальных сетей в СМИ, его участников пригласили на телевизионную программу "Прямой эфир", где кровная мама Матвея Екатерина заявила, что воспитывать сына не собирается и не понимает людей, которые хотят взять его в семью. Из слов Екатерины стало ясно, что весь последний год на нее давили представители СМИ и властей, пытаясь "дать ей шанс" воспитывать ребенка, хотя сама она этого не хотела. По словам Синяевой, маме Матвея нужны профессиональная помощь и сопровождение психолога. Гражданский муж Екатерины заявляет, что никакой психологической помощи она не получала. В свою очередь, руководитель городского отдела опеки и попечительства Ольга Большакова в программе "Прямой эфир" сообщила, что социальные службы оказывали помощь Екатерине, но безуспешно. Родительских прав мама Матвея до сих пор не лишена. "Лишить Катю прав мы всегда успеем",— говорит Большакова. На вопросы участников публичного обсуждения, почему органы опеки не думают об интересах ребенка, который до сих пор не устроен в семью, представитель опеки не ответила. Примечательным эпизодом телепрограммы стало заявление заместителя главы представительства Тульской области при правительстве РФ Евгении Шохиной. "На меня вышел еще один потенциальный опекун из благополучной московской семьи, она просит не называть ее имя, потому что является представителем достаточно крупной структуры,— сообщила она.— И она собирает сейчас документы". Вскоре стало известно, что нового кандидата в опекуны зовут Светланой, а ее страничка в интернете размещена на домене, зарегистрированном на организацию "РСПП Телеком". Сама Светлана написала, что намерена усыновить Матвея, но не намерена раскрывать конфиденциальную информацию о себе.

"Мы хотели бы узнать, когда она успела в такой короткий срок пройти школу приемных родителей и собрать все документы для оформления усыновления Матвея,— говорит Ольга Будина.— У нас есть опасения, что ее решение принять в семью Матвея имеет под собой не желание помочь ребенку, а иные мотивы. В таком случае Матвей может снова оказаться в детском доме, а мы не хотим, чтобы это случилось". После того как на канале РЕН ТВ вышел сюжет о Матвее, где, в частности, упоминалась Светлана как сотрудница РСПП, кандидат удалила свою страницу с домена, принадлежащего этой организации, сообщив, что новую информацию предоставит после усыновления. А администрация Тульской области написала на своей странице в Facebook, что для Матвея нашлась мама, и поблагодарили всех неравнодушных к этой истории людей. То, что кандидат обратилась не в органы опеки, а напрямую к Евгении Шохиной, то есть использовала "политический канал", а не процедуру, предусмотренную законом, тульские власти не смутило.

4 декабря Наталья Тупякова была зарегистрирована в территориальном отделе опеки и попечительства Тулы в качестве кандидата в усыновители Матвея. Однако чиновники отказались выдать ей направление на посещение Матвея в больнице, потому что 2 декабря другой кандидат, Светлана, уже получила такое направление на посещение ребенка и написала согласие на его усыновление. Общественные активисты отмечают, что 22 ноября, когда волонтеры подняли шум в социальных сетях о судьбе Матвея, ни о каком третьем кандидате в усыновители не было речи, а в территориальном органе опеки и попечительства Тулы сообщали, что кандидатов всего два — Тупякова и Сарганова. Получается, что третий кандидат собрал необходимые документы меньше чем за две недели. Напомним: чтобы стать кандидатом в приемные родители, необходимо пройти школу приемных родителей (в среднем обучение длится около двух месяцев), собрать все медицинские документы, а также получить справку об отсутствии судимости в МВД, которая делается ровно месяц. "Все, что случилось с Матвеем, решили спрятать за тайной усыновления,— считает Ольга Синяева.— Появление третьего кандидата — блестящий ход тульских властей. Они думают, что после усыновления Матвея никто не будет судиться с тульским здравоохранением, а Матвея можно будет вообще спрятать от общества. Корпоративные интересы оказались выше интересов искалеченного ребенка".

Уголовное дело, возбужденное 21 ноября 2014 года в отношении медицинской сестры роддома по статье 118 УК РФ, было прекращено в мае 2015 года по амнистии. Средний медицинский персонал отделался выговорами. Заведующая отделением для новорожденных детей родильного дома N1 города Тулы Ольга Зайцева ушла на повышение — председателем комитета по социальной политике Тульской областной думы. Расследование же основного дела против роддома зависло, как и множество подобных дел в других регионах России, где действия медиков предположительно стали причиной смерти детей. Напомним, что в августе 2015 года в Краснодарском крае погиб трехмесячный Родион Тонких, изъятый из семьи и помещенный в больницу. А в октябре этого года в Медицинском центре имени Цимбалина в Санкт-Петербурге умер пятимесячный Умарали Назаров, которого разлучили с матерью в отделении полиции Адмиралтейского района только потому, что у нее оказалось просроченное разрешение на пребывание в России.