|
В порядке самонаведения |
 |
Фотоаппараты на заводе начали делать не сразу. 4 февраля 1914 года во всех петербургских газетах появилось объявление: "Свои действия открывает Российское акционерное общество оптических и механических производств". Учредители компании расположили первое в России оптическое предприятие на 2842 квадратных саженях земли, выкупленных ими за 54 тыс. рублей у мещан Щербаковых. До революции они активно продавали прицелы для армии. В 1918 году после национализации завод стал делать очки из свезенного со всего Петрограда стеклянного хлама и киноаппараты — видимо, потому, что важнейшим из всех искусств стало кино. Фотоистория началась только в 1930 году — с появлением серийного производства первого российского промышленного фотоаппарата "Фотокор". Известность получили 38 моделей ленинградских фотоаппаратов, в том числе "Репортер", "Ленинград", "Любитель", "Электра", "Зенит", "Смена", "ЛОМО-компакт". К 80-м годам осталось пять-шесть моделей, которые активно расходились по всей стране. "Мы никогда не продавали фотоаппараты сами,— говорит замдиректора по связям с общественностью Лазарь Залманов,— и у нас никогда не было проблем со сбытом". Союзкульторг, единственный заказчик и оптовый покупатель, приобретал всю продукцию и распределял ее по собственной сети фирменных магазинов в республиках.
Система сломалась в начале 90-х. Союзкульторг исчез, и ЛОМО осталось один на один с покупателем, который совсем перестал думать о фотоаппаратах и думал о продуктах. "Людям не нужны были фотоаппараты, да и сбытовой сети у нас не было,— говорит Лазарь Залманов.— Мы работали с бесконечными ТОО, которые брали по 10 штук на реализацию. К тому же на рынке появилась масса дешевых западных 'мыльниц'. Они хоть не оптика и по уровню были гораздо ниже, но тогда продавались гораздо лучше. Нам нужно было или переходить на другой уровень, вкладывая деньги в модернизацию производства, или закрывать его". В течение нескольких лет одна за другой модели фотоаппаратов были сняты с производства — последние образцы "Смены" оказалось дешевле подарить. Такая судьба постигла бы и "ЛОМО-компакт", если бы не чудо. Именно так на ЛОМО долго оценивали историю, случившуюся с этой камерой.
Ломомания
 |
"ЛОМО-компакт-автомат" был создан в 1984 году по директиве в короткий срок разработать фотоаппарат нового поколения, "не уступающий западным аналогам". Модель получилась удачной, была отмечена знаком качества, первой партией (6 тыс. аппаратов) одарили делегатов XXVII съезда КПСС. Весной 1992 года два студента Венской академии искусств Матиас Фигль и Вольфганг Странцингер купили "Ломо-компакт-автомат" за $12 в Праге. Снимки понравились венским друзьям Матиаса и Вольфганга, молодежь потянулась в Прагу, и уже через несколько месяцев "ЛОМО-компакты" стали любимой игрушкой модной венской тусовки. Фотографировали по придуманным правилам: не поднося камеру к лицу и не заглядывая в видоискатель. Карточки выходили порой нелепые, но из них делали оригинальные композиции. Получалось что-то вроде любительских клипов MTV. Сделали первую выставку и под нее зарегистрировали в Вене Ломографическое общество (Lomographic Society). Это было рождение ломографии — нового концептуального направления и прибыльного бизнеса.
1 апреля 1994 года ломографы отправили в Петербург факс с предложением о закупках фотоаппарата. На него никто не ответил: восприняли как розыгрыш. Но австрийцы настаивали, и в 1994 году был заключен первый контракт на поставку фотокамер, что спасло от уничтожения цех "компактов". За несколько лет ломография превратилась в популярное европейское хобби. Компания AGFA выпустила фотопленку с эмблемой Ломографического общества, австрийские виноделы создали партию "ЛОМО-вина", туристические фирмы организуют специальные маршруты "В Петербург — на родину ЛОМО-компакта", а финская рок-группа "Ленинградские ковбои" сделала фотоаппарат своим атрибутом.
Эта история привела к тому, что "компакт" перестал продаваться в России, а Lomographic Society получило эксклюзивные права на камеру. До 2000 года ЛОМО имело право по договору с Ломографическим обществом продавать у себя в фирменном магазине 150 камер в месяц по $40. Однако почти все приобретали мелкие спекулянты и переправляли за границу, где выставляли в интернете по $60. Продавались они успешно: камера от Ломографического общества стоит $110 в Европе и $200 в Японии. Общество не стерпело убытков, потребовало прекратить продажу камер в России или поднять цену до $150. Впервые в отношениях ЛОМО и ломографов возникли разногласия. Обсуждение проблемы проходило непосредственно перед заключением нового 15-летнего контракта, по которому общество обязывалось закупить 50 тыс. аппаратов. ЛОМО уступило — с января прошлого года фирменную продажу закрыли. Зато в Петербурге открылось ломографическое посольство, и теперь "ЛОМО-компакт" можно приобрести только в нем за $55. Правда, для этого нужно вступить в Ломографическое общество (взнос 500 рублей), а данные покупателей будут занесены в компьютер, чтоб не спекулировали.
Впрочем, удивительные приключения пережили на Западе не только "компакты". Нечто подобное, только в меньшем масштабе, происходит с микроскопами и телескопами в США, где эти предметы становятся обязательным атрибутом в освоении учебной программы пытливыми американскими школьниками. Приборы с успехом продает компания "ЛОМО-Америка", созданная несколькими предприимчивыми питерскими иммигрантами.
Ломка
 |
| Кадры - это главная проблема ЛОМО. Средний возраст сотрудников - 47 лет |
Но приоритет остается за специзделиями. В оборонных цехах всегда чуть выше зарплата, лучше специалисты. По итогам 2000 года 49% финансовых поступлений ЛОМО — от военных экспортных заказов. Основные доходы приносят головки самонаведения к комплексам "Игла" и "Краснополье", которые дешевле "стингеров" и активно продаются в азиатские страны. По линии российского Минобороны заказов нет давно. В конце прошлого года ждали еще один крупный индийский заказ, вложили в подготовку много денег, но сорвалось — контракт не попал в пакет соглашений, подписанных бывшим директором завода, а ныне вице-премьером Ильей Клебановым. Теперь по итогам года будут убытки. "Как же ваш бывший интересы родного завода не отлоббировал?" — спрашиваю работников. "Он не специально,— отвечают.— Мы всего не знаем, там очень сложные переговоры". Клебанова на заводе любят и плохого слова не скажут. Впрочем, такое отношение к начальству и ИТР для ЛОМО характерно: многих бывших директоров здесь называют "легендарными", а про инженеров говорят "великий человек".
На индийский заказ все еще надеются. Председатель совета директоров Александр Аронов рассказал, что переговоры активизировались: "Ситуация на Востоке изменилась, а наша продукция как раз подходит для защиты границ и воздушного пространства, да и в горах себя хорошо зарекомендовала. Нам бы постоянно иметь один-два военных заказа, и все будет нормально. Хотя мы сами оружие не продаем, только компоненты, поэтому зависим от многих факторов".
Один из них — имидж солидной компании на мировом рынке вооружений. А тут ломографы со своим культом. "Нам западные партнеры присылают вырезки из их газет про то, как австрийское общество 'спасло российский оборонный гигант'. Они действительно спасли, но только 'ЛОМО-компакт',— говорит Лазарь Залманов.— Правда, они это не со зла, просто про нашу деятельность мало кто знает. Поэтому мы решили ситуацию изменить". В июле этого года в Петербурге собрали 50 "ломографических послов" из разных стран мира (это руководители ломографических обществ), показали им компанию и объяснили, что ЛОМО — это не только "компакт": "Они были в шоке. Особенно когда увидели на набережной строящийся десантный корабль 'Зубр', где стоит наше вооружение".
Ленин и теперь
 |
| Как бы ни были известны фотоаппараты ЛОМО, приоритет на предприятии всегда принадлежал специзделиям вроде прицелов, приборов ночного видения и головок самонаведения |
В управленческом корпусе на стене длинного коридора, крашенной масляной краской, обнаружились две вполне "евростандартовские" двери: кабинеты директора и председателя совета директоров — светлые, с римскими шторами и "дизайнерской" кожаной мебелью. Вокруг них — декорации кино 70-х на производственную тему. Над центральной проходной три ордена Ленина, сразу у входа — барельеф вождя с выпиской из постановления о присвоении его имени. "У нас на 'второй площадке' еще памятник Ленину есть,— говорит Лазарь Залманов,— долго думали, убирать его или нет. Решили оставить — все-таки история".
Историю на ЛОМО хранят бережно. Во-первых, много пожилых, средний возраст — 47 лет. Во-вторых, потому что действительно есть что хранить. Местный музей — первый и обязательный пункт осмотра для каждого нового работника. Мы его также не миновали. "У вас сколько времени? — спросил нас директор музея Ефим Кауфман.— 20 минут? Ну это только здравствуй сказать". Стало ясно, что просто так уйти не получится. Но о том, что спешим, мы вспомнили только через три четверти часа, осмотрев первый русский оптический станок "сорок мучеников", первую русскую кинокамеру, первый кинопроектор, первую звуковую приставку, на которой показывали первый фильм "Путевка в жизнь", первый русский поляроид "Момент", макет самого большого в мире телескопа, фото первых отечественных акустических комплексов для Кремля и Белого дома, оборудование для непрослушиваемых конференц-залов партконференций, первые микрофоны и т. д. — всего 750 видов продукции. "Партнеров ЛОМО тоже сюда водят, а по спецзаявке — и в демонстрационный зал, где наконец-то можно рассмотреть армейские прицелы, приборы ночного видения и другие специзделия",— закончил экскурсию директор Кауфман.
Обломов, Штольц and company
"Наша главная проблема сейчас — рабочие. Из двадцати четырех тысяч осталось шесть с половиной. Все самые высококвалифицированные рабочие и конструкторы — предпенсионного возраста. Шлифовщиков одна бригада осталась, и где их брать — непонятно",— сокрушается Лазарь Залманов. Рынка труда квалифицированных рабочих в Питере действительно нет, в последний год директора всех заводов бросили говорить о нехватке денег и говорят только о дефиците рабочей силы. ЛОМО вынужден конкурировать с энергетиками и судостроителями, у которых многолетние экспортные заказы, и платят они больше. Средняя зарплата на ЛОМО — 3800 руб., обед в заводской столовой — 30 руб., народ жалуется — дорого. ЛОМО идет по пути кооперации с провинциальными предприятиями, размещая часть своих заказов там. В прошлом году акционеры ЛОМО купили Вологодский оптический завод, и это, судя по всему, не последнее их приобретение.
Акционеры ЛОМО — главная тайна предприятия. В ходе приватизации сначала крупный пакет приобрел ОНЭКСИМбанк, однако предприятием почти не занимался. Постепенно "Интеррос" совсем ушел с ЛОМО, и теперь практически все акционеры компании скрыты за вывесками номинальных держателей. "Это не иностранцы и не олигархи,— говорит председатель совета директоров Аронов.— Это средний русский капитал, но кто, я вам не скажу". Состав совета директоров тоже не многое проясняет. "У нас в совете директоров многие побывали,— продолжает Александр Аронов. — Известный госслужащий США Ричард Берд, известный российский госслужащий генерал-полковник Анатолий Ситнов, Альфред Кох, Михаил Маневич, Максим Бойко, Борис Йордан. Просто мы часто приглашаем известных людей нам помогать, и они соглашаются".