Во вторник президент России Владимир Путин встретился с президентом Белоруссии Александром Лукашенко. Официальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ считает, что единственным итогом встречи стала презентация единого учебника истории, которую устроил белорусский президент.
Президент Белоруссии Александр Лукашенко и президент России Владимир Путин
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
В самом начале встречи между Владимиром Путиным и Александром Лукашенко в Кремле вышла неувязочка.
— Я очень рад видеть вас в Москве,— обратился Владимир Путин к коллеге.— Как мы и договаривались, после выборов вы приезжаете с первым визитом в столицу России, что естественно, потому что уровень политических отношений и объем экономического сотрудничества, то движение… в значительной степени сделано благодаря вашим усилиям…
Но это было не очень естественно. На самом деле Россия оказалась далеко не первой страной, куда Александр Лукашенко приехал после очередных триумфальных президентских выборов. Он был уже не только в Туркмении, но и, не побоюсь этого слова, во Вьетнаме.
Отчего же так погорячился Владимир Путин и почему эта фраза исчезла потом из стенограммы на сайте Кремля? А оттого, что господин Лукашенко и в самом деле должен был с первым визитом побывать в России, это должно было выглядеть символично, и визит был уже назначен на 26 ноября, но 24 ноября турки сбили российский бомбардировщик, и тут уж в Москве стало не до Александра Лукашенко.
А белорусский президент, гордый человек, не стал менять уже сколоченный график ради того, чтобы первый международный визит состоялся во что бы то ни стало в Москве, и улетел во Вьетнам, который теперь может гордиться тем авансом, который был ему выписан Александром Лукашенко. И эти слова про то, что «естественно, потому что уровень политических отношений и объем экономического сотрудничества…», Вьетнам может, если захочет, по праву отнести на свой счет.
А Владимиру Путину остается сожалеть о том, что он воспользовался текстом, заготовленным еще к 26 ноября.
Впрочем, российский президент вряд ли сожалеет об этом. Вряд ли он даже знает, что нечто оказалось не так.
Александр Лукашенко начал переговоры, уже, кажется, сразу в приветственном слове обозначив свою торговую позицию:
— Мы прекрасно знаем, чего хочет Россия от Белоруссии.
И мы знаем: авиабазу.
— Уверен,— продолжил он,— что Россия абсолютно знает, что надо Белоруссии от России.
И это известно: кредит на более льготных условиях, чем уже готов дать Белоруссии Евросоюз (а более льготных условий уже, похоже, не существует.— А. К.).
— Я думаю,— заключил Александр Лукашенко,— что решение тех проблем, которые у нас существуют, еще больше сблизит наши народы.
Действительно, нет никаких сомнений, что если Александр Лукашенко на пальцах объяснит белорусскому народу, что без российской авиабазы его страна не выживет в глубоком российском тылу, в окружении натовских войск, то народ поймет и простит, причем себя — виноватого за то, что еще пару месяцев назад яростно протестовал против этого на улицах Минска.
Разговор между Владимиром Путиным и Александром Лукашенко продолжался, впрочем, гораздо дольше, чем было определено протоколом. Несмотря на то что белорусский президент утверждал, будто все вопросы согласованы заранее на уровне правительств и «беседа будет краткой», они разговаривали около трех часов. То есть было все-таки о чем.
Между тем и в Малахитовой гостиной, когда Владимир Путин и Александр Лукашенко делали заявления для прессы, сразу стало понятно, что не так все у них просто. Соглашений, из которых можно было бы понять, что время они провели не зря, подписано так и не было.
Зато Владимир Путин опять заявил, что это первый визит Александра Лукашенко за границу Белоруссии после президентских выборов. Только, правда, теперь он назвал этот визит официальным. Строго говоря, так и было. И формально Владимир Путин теперь мог показаться правым и в первом случае, вообще не уточняя, что это за визит. Но если учесть, например, что визит во Вьетнам был государственным, а в Туркмению — тоже официальным, то на этом фоне все эти протокольные выверты теряют всякий здравый смысл.
Тем временем Александр Лукашенко несколько раз подряд повторил, что не осталось ни одного нерешенного вопроса, ни одного (это не помешало ему еще через несколько минут сказать, что есть «буквально пара вопросов, которые надо в течение двух недель доработать в правительствах»).
И правда — вроде в основном договорились. Чтобы было понятно, о чем именно, достаточно процитировать начало нескольких подряд абзацев из итогового совместного заявления двух президентов:
— углублять всестороннее партнерство…
— скоординировать усилия…
— продолжить работу…
— интенсифицировать сотрудничество…
— продолжить координацию…
— активно поддерживать…
— принимать активное участие…
— наращивать усилия…
— совместно работать…
— продвигать идею…
— оперативно обмениваться…
Один из участников переговоров, отвечая позже на мой вопрос, честно сказал: «Про авиабазу? Ни слова не было сказано… А что, насильно мил не будешь…»
То же касалось и кредита: пусть уж честь дать его принадлежит ЕС.
Оживился Александр Лукашенко, пожалуй, только один раз: когда комментировал идею Владимира Путина о том, что хотя Россия и приняла закон, по которому желающие стать гражданами России должны обязательно сдать экзамен по русскому языку,— так вот для граждан Белоруссии будет сделано исключение.
— Что, нас экзаменовать в России на русский язык?! — воскликнул Александр Лукашенко.— Да Белоруссия неизменно выигрывает все конкурсы по русскому языку!
В том числе, надо полагать, и у россиян.
Кроме того, ему очень нравится, что дети в белорусских школах до сих пор изучают историю «еще по тем учебникам» (то есть по советским).
— А по ним ближе нас друг к другу нет! — качал головой белорусский президент.— Я в силу того, что у меня малыш, тоже занимаюсь… Как-нибудь передам вам некоторые учебники истории…
То есть на самом деле единый учебник истории уже написан.
Причем лет 70 назад.