ВГТРК объяснил снятие с эфира передачи Михалкова «Бесогон TV». В сообщении холдинга говорится, что такое решение было принято по этическим причинам. ВГТРК пояснил, что не допускает в эфир своих каналов материалы, которые коллеги могут расценить как недружественные и оскорбительные. «По опыту 1990-х российское телевидение знает, как возникают и к чему приводят "эфирные войны"», — отмечается в сообщении. При этом холдинг подчеркивает, что давно сотрудничает с режиссером и готов продолжать совместную работу. Режиссер Никита Михалков ответил на вопросы ведущих «Коммерсантъ FM» Анатолия Кузичева и Константина Эггерта в рамках программы «Демократия».
Фото: Виктор Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
Ранее Михалков заявил, что ВГТРК запретил к показу на «России 24» заключительный, 38-й выпуск его передачи «Бесогон TV», который должен был выйти 12 декабря. Режиссер подчеркнул, что предыдущие 37 выпусков в эфир вышли беспрепятственно. В итоге Михалков принял решение выложить передачу на YouTube. Выяснилось, что программа была посвящена комментатору «Матч ТВ» Алексею Андронову, который резко выразился в соцсетях в адрес сторонников «русского мира». В передаче Михалков критиковал Андронова и обвинял его в русофобии. Аналогичные претензии режиссер высказал и к другим тележурналистам, в том числе к Матвею Ганапольскому.
— Хотел спросить по поводу известной истории со снятием вашей программы из эфира. Вот у вас есть гипотеза – ни за что, а почему?
— Я очень ценю, люблю и давно дружу с Олегом Добродеевым, очень давно. И считаю его профессиональнейшим и порядочнейшим человеком. То, что произошло, это какое-то безумное недоразумение, просто недоразумение. Потому что мотивы, по которым из эфира вынут "Бесогон", они сами по себе просто...я даже не могу найти им хоть какого-нибудь мало-мальски достойного объяснения.
Да, было мнение, что не может один канал "наезжать" на другой – это не корпоративно, как уже было сказано в официальном заявление ВГТРК. Более того, так как "Матч ТВ" – бывший "Россия 2" – критические высказывания о сотрудниках "Матч ТВ" в эфире одного из каналов холдинга ВГТРК, пусть даже и в моей авторской программе, могли быть восприняты в медиакругах в качестве некого жеста мести со стороны ВГТРК.
Но хотел бы в первую очередь заметить, что я – не сотрудник ВГТРК. Я – самостоятельный человек, "Бесогон ТВ" – моя авторская программа, и моя точка зрения может не совпадать с точкой зрения Дирекции. И, что немаловажно, когда меня приглашали на канал, меня заверяли, что это будет моя программа, в которой выбор тематики будет исключительно за мной. У нас была договоренность.
Позже, когда возник разговор о том, что, может быть, есть смысл перейти на "Россию 1" и работать для большей аудитории, Олег Борисович мне сказал следующее: "Никита, на «России 1» я буду должен контролировать программу, это слишком серьезно, на «России 24» ты абсолютно свободен. Выбирай". Я выбрал свободу. И буквально в тот же день 38-й выпуск "Бесогон ТВ" был снять с эфира. Понимаешь, объяснять журналистской корпоративной этикой действия канала, что в результате воспринимается людьми абсолютно открытым покрытием русофобии, такой ярой, наглой и абсолютно беззастенчивой русофобией, это непостижимо. Прости меня, но только в YouTube около 2 млн просмотров и какие там комментарии.
Когда говорится о том, что могут быть нарушены негласные этические нормы между ВГТРК, каналом "Россия 24" и каналом "Матч ТВ", ну, предположим, но об этом же не говорится в том письме, которое было написано от ВГТРК, оно же вообще о журналистской этике. А в этом случае какие можно сделать выводы: канал покрывает и господина Андросова с его чудовищными высказываниями, и того же, например, господина Ганапольского, о котором также шла речь в 38-ом выпуске моей программы, который обзывает и оскорбляет слушателей в прямом эфире, понося их грязными ругательствами только потому, что их мнение не совпадает с хорошо оплачиваемым мнением Ганапольского.
Как можно журналистской этикой оправдывать защиту людей малодостойных, двуличных и лживых. Вот, что меня удивляет, если не сказать больше – шокирует.
Когда мне сообщили о решении канала снять выпуск, я сказал Олегу Борисовичу: "Олег, дорогой, я не могу этого не выпустить, потому что это авторская программа, это моё мнение, с которым канал может не соглашаться. Я не могу просто замалчивать факт таких откровенно русофобских высказываний журналистов в адрес миллиона людей, у которых даже нет возможности также во всеуслышание что-то сказать в ответ, в свою защиту. Не говоря уже о том, что моя группа, мои коллеги, работали над программой не одну неделю".
Еще очень важный момент для понимания. Передача "Бесогон ТВ" – это программа, которая не потратила ни одной копейки из бюджета канала – ни за ее исполнение, ни за её производство, никаких авторских, никаких поощрений – ничего.
Мы всегда работали над программой для канала бесплатно, мы все делали за свой счет. А каждая передача, прости меня, стоит от 70 до 100 тыс. руб. Для каждого выпуска надо подбирать материал, делать компьютерную графику, саму съемку, монтаж и так далее, а это все деньги.
— А вот, кстати, интересно, Никита Сергеевич, ваши дальнейшие действия, у вас именно этот выпуск снят с эфира или все ваши отношения, таким образом, расторгнуты де-факто?
— Согласись, если это какая-то высочайшая, страшная политика, когда все боятся, образно говоря, какого-то Бармалея, который может "выдрать ноздри", и поэтому все так перепугались, то в этом случае, наверное, это действительно не перешагнуть, и, значит, меня не будет на канале, меня просто на него не пустят.
Здесь же разговор идёт об одной передаче. Ты просто пойми, встань на мое место: я не согласен с тем, что сняли передачу, мою авторскую передачу, которая является моей собственностью, и которая делается за мои же деньги. Сняли после всех заверений, что на канале "Россия 24" я полностью свободен в выборе темы и формы.
Если ее не пускают, значит, я становлюсь под дамоклов меч цензуры, такой неприкрытой цензуры. Как я могу это принять? И, как ни в чем не бывало, продолжить работать? А какие гарантии, что следующая моя передача или через следующую также не окажется запрещённой к показу? Никаких.
Повторюсь ещё раз, я считаю, что это глупость, это из ряда вон выходящее недоразумение. Более того, когда я честно предупредил всех о том, что не могу отпустить эту тему и покажу программу в Интернете, все, уверен, хорошо понимали последствия, в том числе и для тех господ, о которых идёт речь в выпуске. Тем, о ком я говорю в передаче, вся эта история с запретом принесла намного больше вреда, нежели, если бы 38-ой выпуск "Бесогон ТВ" был показан на телевидении. Ведь, скорее всего, как бы это было: показали, посмотрели, кто-то на кого-то чуть обиделся, потом подзабыли, выяснили отношения и закончилось.
— Ну да, так смотрите, в интернете получается у вас аудитория-то сопоставимая, мягко говоря, с телеканалом?
— Да не то что сопоставима! Почти 2 миллиона просмотров, Толя, всего за какие-то несколько дней. А ты почитай, пожалуйста, комментарии, когда люди пишут, что "я бы никогда не посмотрел «Бесогон ТВ», если бы не запрет", или же "не посмотрел бы его по телевидению, так как телевизор не смотрю принципиально, а теперь посмотрел". Невероятный резонанс – я узнал, что сейчас в Интернете собирается какая-то инициативная группа в поддержку программы, деятели культуры написали письмо на имя Добродеева. После запрета выпуска я был вынужден уехать по делам, и мне знакомые и друзья то и дело сообщали последние новости. А я просто наблюдал за тем, что происходит, никого и ни о чем не то, что не просил, даже и думать не думал об этом. Я понимал, что определенный резонанс будет, но что он будет ТАКИМ, я представить себе не мог! Честно, я потрясён общественным откликом, и, безусловно, всем бесконечно признателен за поддержку моей позиции.
И что же в итоге: люди возмущены, написаны письма в поддержку, Владимир Вольфович Жириновский требует расправы, суда, созвать комиссию и так далее, и так далее. Вот это все спровоцировано просто одним словом "нет", одним словом "нельзя". Поэтому я считаю, что правильным бы было для всех – просто, спокойно, нормально выпустить передачу.
— Наверное, уже поздно, вы же, наверное, перешли какую-то черту осмысленности?
— Ни тогда, ни сейчас у меня не было и нет никаких переживаний или сомнений. Я знаю, что мы сделали, моя совесть абсолютно чиста. Я ничего не делал исподтишка, обо всем честно сказал руководству канала.
То, что сказано в запрещённом выпуске – это моя точка зрения художника, русского человека, гражданина своей страны. Я ее высказал открыто и стесняться мне нечего. Я же не пишу подметные письма, как те, которые я показывал в программе, и не вычеркиваю свою фамилию. Я абсолютно честно и открыто сказал Олегу Борисовичу: "Я должен, я не могу не выпустить эту программу, в противном случае, я просто не смогу дальше сам с собой существовать". Он ответил: "Хорошо". И я программу выпустил. Не знаю, обижен ли он на меня теперь, я с ним не разговаривал. Но разговаривал с Евгением Бекасовым, главным редактором канала "Россия 24", он тоже всем очень расстроен.
— Я знаю Женю хорошо, да.
— Он очень порядочный человек и он всегда поддерживал нашу программу.
Но ты понимаешь, ведь вся эта ситуация ужасна и страшна именно тем, что корпоративная этика ставится выше, чем правда. Ведь, если бы выгнав меня с телевидения, меня лишили бы денег, это было бы все ничтожным. Но "Бесогон ТВ" – это не мой бизнес, я ни одной копейки, повторюсь, не получил от канала. Это гражданская акция. И, как показало время, по-настоящему востребованная телезрителями, а как теперь понятно, не только ими.
Я ни за одну свою картину не получал столько комплиментов и пожимания рук со словами благодарности: "Ой, спасибо вам за «Бесогон»". Значит, то, что мы делаем в "Бесогоне" нужно людям, значит, нужно продолжать наш разговор.
— Вы знаете, какая у меня мысль внезапно пришла в голову, это не для эфирного эффекта, можете ответить все, что угодно, но я вас приглашаю к нам в качестве колумниста на станцию. Я вам не могу предложить хороший гонорар, зато могу предложить вам регулярный выход.
— Толь, спасибо, я подумаю. Но, понимаешь, мне уже три канала предложили карт-бланш полный – что хотите, только приходите с программой к нам. Конечно, я сейчас такой лакомый кусок, и это на какое-то время может поднять рейтинг того или иного СМИ, но пойми, я же не попрыгунчик. Я с удовольствием приду к тебе на эфир, я очень тебя люблю и люблю вашу программу и вашу станцию. Но я не могу сказать как какой-то обиженный ребёнок: "Ах так, я с вами больше не играю и пойду к соседям". Я не могу так. Я хочу мужского спокойного разговора, который должен расставить все точки над "i".
— Никита Сергеевич, спасибо большое, еще раз с наступающим Новым годом, в будущем году жду вас на интервью, вы сами это только что пообещали на глазах у публики.
— Спасибо, дорогой, с наступающим, к тебе приду с удовольствием.