Стало очевидно, что капитализация инвестбанков не сопоставима с масштабами их деятельности и их влиянием на финансовую систему. В результате, к началу 2010-х годов практически все крупнейшие мировые инвестиционные банки были поглощены крупнейшими «классическими» банками.

Арустамян Артем Сергеевич, вице-президент банка «Югра»:

В 2010 году с рынка ушел еще один символ 90-х — обменные валютные пункты. По решению Центрального банка правила игры на рынке изменились. Обменные пункты закрывали или преобразовывали в банковские операционные кассы или дополнительные офисы. Данная мера регулятора была обусловлена нарушениями и мошенничеством в обменных пунктах.

Банковский рынок стал стремительно развиваться, включая активное появление различных онлайн-сервисов без участия банковских работников. Еще несколько лет назад проведение банковских операций с помощью мобильного телефона считалось чем-то замысловатым и рискованным. Вдруг платеж не пройдет? К кому обратиться после операции? Помогут ли? У населения была масса вопросов. Но сегодня клиенты банков просто не видят свою жизнь без онлайн услуг, как, впрочем, и без мобильного телефона. Для любого клиентоориентированного банка, стремящегося к развитию, существование удобного и безопасного мобильного и Интернет-банка обязательно.

Разумеется, не последнюю роль в развитии как мобильного банкинга, так и сектора инвестиционно-банковских услуг сыграло хорошее состояние экономики. Цены на энергоносители были стабильно высоки, экономика росла. Высокими темпами рос и потребительский спрос, граждане изучали новые возможности для инвестирования, активно кредитовались. Банки также не бедствовали: по итогам 2012-2013 годов российская банковская система показывала рекордные уровни прибыли – порядка 1 трлн рублей в год, что позволяло банкирам активно вкладывать средства в развитие новых технологий.

Вместе с тем, быстрые темпы роста банковского сектора (а только за 2012 год активы банковской системы выросли на 19%, кредиты нефинансовому сектору – на 19%, а кредиты физическим лицам – на 39%), очевидно, имели и отрицательную сторону. Как всегда бывает в случаях, когда рост финансового сектора слишком сильно опережает рост экономике в целом, этот сектор становится «перегретым». А все «пузыри» имеют свойство рано или поздно лопаться. Тем более – в случаях, когда этому способствуют внешние обстоятельства.

Новый курс

В июне 2013 года Эльвира Набиуллина сменила Сергея Игнатьева на посту главы Банка России. Одним из приоритетов в политике нового руководства ЦБ был заявлен курс на очищение банковской системы от проблемных кредитных организаций. В качестве основного метода улучшения качества банковской системы при этом была, по крайней мере, с точки зрения стороннего наблюдателя, выбрана «высшая мера» — отзыв лицензии.

При этом нельзя сказать, чтобы Центробанк до этого вовсе не отзывал лицензии. Более того, судя по абсолютным цифрам, во второй половине 2010-х этот процесс шел весьма активно. Другое дело, что при этом ЦБ никогда не особо афишировал соответствующую деятельность, тем более – не объявлял ее приоритетом в своей политике. В середине же 2013 года курс на «расчистку завалов» был публично объявлен «линией партии»: Центробанк счел, что временные неприятности, связанные с отзывом лицензий у неблагополучных банков – меньшее зло по сравнению с накоплением рисков в банковской системе.

Кризис 2014 года привел к тому, что курс и евро доллара вырос почти в два раза

А в 2014 году в России начался очередной кризис. После «оранжевой революции» на Украине и присоединения Крыма к России последовали западные санкции. Для банковской системы это прежде всего выразилось в закрытии доступа на зарубежные рынки капитала крупным банкам с государственным участием и как следствие отсутствия дешевого западного фондирования – резкий взлет процентных ставок на внутреннем рынке. Но гораздо страшнее санкций оказалось начавшееся в том же 2014 году резкое падение цен на энергоносители. За второе полугодие 2014 года нефть марки Brent подешевела более чем в два раза — цены упали с $110 до менее чем $50 за баррель. Это по традиции привело к дополнительным проблемам – как с поступлением валюты на российский рынок, так и просто с наличием денег у крупнейших российских экспортеров и наполнением государственного бюджета. А следовательно – с наличием спроса в экономике.

Так совпало, но именно в этот период Центробанк объявил о переходе к политике инфляционного таргетирования — то есть о том, что начинает регулировать процентные ставки в соответствии с инфляционными ожиданиями и отказывается от регулирования курса рубля, отпуская национальную валюту в «свободное плавание». На валютном рынке началась паника, по итогам второго полугодия курс доллара подскочил вдвое – с 35 до 70 руб./$. Также необходимо признать, что вероятнее всего кризис бы случился и без санкций и падения нефтяных цен: уже по итогам 2013 был зафиксирован практически нулевой рост ВВП, российская экономика уверенно скатывалась в рецессию. Однако, как и в случае с девальвацией, здесь была важна скорость изменений.

Банки просто не успели подстроиться под стремительно меняющуюся ситуацию. Резко начала расти просроченная задолженность, особенно в сфере кредитования физлиц – в связи с падением уровня реальных доходов населения. Резкий взлет процентных ставок, сопровождавшийся к тому же поднятием ключевой ставки Банка России до 17% в конце 2014 года (таким образом, ЦБ пытался защититься от возникших из-за девальвации повышенных инфляционных рисков) привел к удорожанию фондирования. Банки вынуждены были привлекать средства по высоким ставкам, тогда как кредитоваться по таким ставкам экономика была не готова, да и число надежных заемщиков резко сократилось. Таким образом, для банковской системы реализовался не только кредитный, но и процентный риск. Многие банки оказались в крайне тяжелом финансовом положении.

Одной из главных проблем при этом был сформировавшийся по итогам 2014 года дисбаланс в темпах прироста активов и капитала — первые выросли, по данным Центробанка, на 35,2%, второй – лишь на 12,2%. Во многом это было вызвано девальвацией — капитал банков был преимущественно «рублевым», а в активах высока была доля валютной составляющей. В результате многие банки стали испытывать сложности с выполнением обязательных нормативов Банка России, и в конце 214 года регулятор ввел ряд послаблений в методике расчета нормативов. Во-первых, при расчете нормативов он разрешил использовать курс рубля на конец третьего квартала 2014 года (39,4 руб./$), что существенно отличалось от уровней конца года (56,3 руб./$), поскольку наибольшие темпы девальвации рубля наблюдались в декабре. Во-вторых, при оценке активов с учетом рисков было разрешено использовать кредитные рейтинги российских банков-эмитентов ценных бумаг на первый квартал 2014 года и всех прочих эмитентов финансовых инструментов — на 1 декабря 2014 года, то есть не учитывать эффект их повального снижения. В-третьих, было разрешено не признавать отрицательную переоценку по ценным бумагам. Последние две меры также привели к снижению давления на нормативы достаточности капитала.

Кроме того, правительство приняло масштабную программу докапитализации банковского сектора путем внесения в их капитал госбумаг, переданных Минфином Агентству по страхованию вкладов. По данным Счетной палаты, АСВ по состоянию на 1 декабря 2015 года оказало поддержку 19 банкам на общую сумму в 722,3 млрд рублей. Правда, это были в основном крупнейшие банки, по большей части — государственные. А поскольку в условиях кризиса клиенты обычно и без подобных мер более склонны доверять банкам с госучастием, эти действия властей привели к еще большему перераспределению рынка в банковском секторе в пользу крупнейших игроков.

Под руководством Эльвиры Набиуллиной ЦБ ужесточил правила игры на банковском рынке

Впрочем, во всем происходящем есть и положительные моменты. Конечно, в текущей ситуации госбанки, получающие государственную поддержку, получают конкурентное преимущество. Но за это приходится платить – например, обязательным ограничением зарплат менеджмента. Это значит, что в среднесрочной перспективе частные коммерческие банки смогут собрать у себя лучших специалистов. И при этом сохранить главное конкурентное преимущество над госбанками — оперативность принятия решений и больший учет интересов клиентов (не секрет, что у госбанков дешевые ресурсы и процентные ставки ниже рыночных, но вместе с тем — довольно сложные бюрократические процедуры, поэтому многие их клиенты также активно работают с частными банками). Тогда есть шанс, что в России вновь начнут появляться крупные банковские структуры национального масштаба, способные на равных конкурировать с крупнейшими госбанками — чего мы практически не наблюдали с середины 1990-х годов. А конкуренция — она всегда на пользу потребителям. Да и самой отрасли тоже.

Автор: Петр Рушайло