Борьба за власть в Афганистане вступает в решающую стадию. И именно вопрос о том, кто будет править страной после талибов, грозит расколоть антитеррористическую коалицию. Россия и Запад предлагают взаимоисключающие сценарии будущего устройства страны.
Через три недели после начала антитеррористической операции в Афганистане талибы по-прежнему у власти в Кабуле. Однако, судя по всему, править им осталось недолго. И хотя лидер движения "Талибан" мулла Омар грозит, что в случае высадки захватчиков в Афганистане они найдут здесь могилу, ни у кого не вызывает сомнения, что "одноглазый Омар" — уже отыгранная фигура.
А вот другие персонажи афганской политики считают, что история дает им уникальный шанс. Претендентов на власть в Афганистане, которую предполагается разделить на много частей, создав коалиционное правительство, предостаточно. Люди из прошлого спешат забронировать себе место в грядущем.
Это оппозиционный Северный альянс, в котором доминируют свергнутый талибами президент Бурхануддин Раббани и бывший прокоммунистический генерал Абдуррашид Дустум, обосновавшийся в Риме 86-летний король в изгнании Мохаммад Захир-шах и группирующиеся вокруг короля "патриотически настроенные силы", а также духовные авторитеты, племенные старейшины и, наконец, талибы. Но, конечно, не те, которые до конца пойдут за муллой Омаром, а умеренные, благоразумно отмежевавшиеся от непримиримых (пока таких почти нет, но они могут появиться уже завтра).
Каким бы ни было новое правительство, ясно одно: без внешней помощи новая афганская власть самостоятельно не сможет поднять страну из руин или хотя бы поддерживать в ней минимальную стабильность. Вопрос в том, чья это будет помощь.
Как раскололась сталь
 |
| Американский сценарий: в Кабул возвращается король Захир-шах |
Встреча Владимира Путина и Джорджа Буша в Шанхае должна была продемонстрировать всему миру прочность антитеррористической коалиции. Что и было сделано. Однако на пути из Шанхая в Москву Владимир Путин сделал ночную остановку в Душанбе, которая заставила усомниться в полном единодушии членов коалиции. В ходе российско-таджикско-афганского саммита, на котором афганскую сторону представлял "международно признанный" (как его называют в некоторых странах) президент Бурхануддин Раббани, Москва недвусмысленно дала понять, что вариант введения в будущее коалиционное правительство любых представителей талибов для нее неприемлем. Назвав "обоснованным" высказанное Раббани требование исключить талибов из будущего коалиционного правительства, Владимир Путин еще раз напомнил, что Москва ставит на оппозиционный талибам Северный альянс. Точнее, прежде всего на ту его часть, которая группируется вокруг свергнутого талибами Бурхануддина Раббани.
Встреча в Душанбе — не первый случай, когда Россия четко заявляет о своем нежелании видеть талибов в новом коалиционном правительстве Афганистана. Тремя днями ранее в Дели состоялось заседание российско-индийской рабочей группы по Афганистану, прошедшее под председательством первых замминистра иностранных дел двух стран — Вячеслава Трубникова и Чокилы Аир. Стороны категорически отвергли саму возможность деления талибов на радикальных и умеренных: "Мы пришли к выводу, что нет хороших или плохих террористов. Умеренные талибы — это нонсенс по определению".
Можно ли считать, что противопоставление талибам находящегося в изгнании президента Бурхануддина Раббани свидетельствует лишь о твердости и последовательности Москвы в стремлении отобрать власть у террористов и передать ее законно избранной афганской власти?
Бандиты бандитам рознь
 |
| Узбекский сценарий: в Кабул возвращается генерал Абдуррашид Дустум |
"Сделав ставку на Северный альянс, Россия затеяла опасную игру. Северный альянс ничуть не лучше талибов. Это такие же бандиты. Причем если у талибов есть хоть какие-то принципы, пусть и уродливые, то у этих вообще никаких принципов нет. Страшно представить, что они сделают с Афганистаном, когда вернутся",— заявил "Власти" один из влиятельных членов афганской общины в Москве, попросивший не называть его имени. На вопрос: "Кто, если не Северный альянс?" — этот преуспевающий бизнесмен, имеющий свой легальный бизнес в Лондоне и Нью-Йорке, не задумываясь ответил: "Король! Это единственная фигура, которая может дать хоть какой-то шанс дикому Афганистану встать на путь цивилизованного развития".
Этот афганец имеет достаточно резонов не испытывать ни малейшего энтузиазма по поводу перспективы возвращения в Кабул деятелей Северного альянса. Он видел их правление своими глазами. Когда, выкурив из страны "шурави" (советские войска), моджахеды стали рулить страной, выяснилось, что их власть не сулит Афганистану ничего хорошего. Недолгий период правления Бурхануддина Раббани запомнился коррупцией, расцветом наркоторговли, продолжающейся внутренней междоусобицей на фоне отсутствия не то что какой-либо внятной стратегии развития, но хотя бы вразумительной идеи, способной объединить страну. К тому же власть представителей афганских меньшинств — хазарейцев, исповедующих шиизм, таджиков, узбеков, была неприемлема для пуштунского суннитского большинства и по национально-религиозным мотивам. Появление талибов — представителей пуштунского большинства, пришедших "наводить порядок", "очищать страну от скверны", было вызвано тем гниением власти, которое наблюдалось при Раббани.
Хороших и плохих террористов действительно нет. Но так же верно и то, что есть бандиты, с которыми договориться трудно или нельзя (талибы), а есть такие, с которыми можно. К последним Москва и относит Северный альянс. Тесные отношения с правительством Раббани Россия установила еще в начале 90-х, когда он находился у власти в Кабуле. А после его свержения Россия стала оказывать военную помощь Северному альянсу — это ни для кого не было секретом. Делая ставку на Северный альянс, Москва видела и видит в этом объединении силу, способную сыграть роль барьера на пути проникновения радикального ислама, носителем которого выступают талибы, в азиатские республики СНГ и Россию. Представляющий опасность для Афганистана Северный альянс в то же время неопасен для России и ее партнеров по СНГ — от него они могут не ждать удара в спину. И это для Москвы главное. А что будет с Афганистаном, если лидеры Северного альянса вернутся в Кабул, это уже вопрос второй.
Да здравствует король! И талибы
 |
| Талибский сценарий: в Кабул возвращается талиб мулла Омар |
В отличие от Москвы США и Европа не собираются класть яйца в одну корзину. Желая создать в Афганистане прозападное и устойчивое правительство, они понимают, что единственным залогом его устойчивости может стать включение в него всех сил, включая "перевоспитанных" талибов. Западный сценарий не кажется таким уж нереальным. Союзники имеют достаточно рычагов, чтобы договориться с каждой из сил, претендующих на власть. В частности, они могут воздействовать на Северный альянс через одного из его лидеров, узбекского генерала Абдуррашида Дустума, которого сегодня активно поддерживают член НАТО Турция и новый "лучший друг" Вашингтона в Средней Азии Ташкент. Дустум вполне может сыграть роль "засланного казачка" Запада в Северном альянсе: ранее он неоднократно демонстрировал готовность переметнуться из одного лагеря в другой.
Что касается короля, уже четверть века живущего на Западе, то здесь вообще не может быть никаких проблем: он главный проводник идеи Запада о создании широкого коалиционного правительства. Захир-шах, как и талибы, принадлежит к пуштунам, которые составляют около половины населения страны. Конечно, короля приемлют не все афганцы, да и многие из его сторонников на дух не переносят друг друга. Кроме того, есть еще одна опасность: те, кто сегодня поддерживает короля, могут от него отвернуться, если увидят в нем американскую марионетку (старейшины племени, к которому принадлежит Захир-шах, уже заявили, что объявляют чужеземным захватчикам джихад).
Впрочем, даже если король перестанет быть достаточно влиятельной фигурой, по западному сценарию пуштуны все равно не останутся без представителей в будущем коалиционном правительстве. Ими станут сдавшие муллу Омара талибы. США считают, что после ликвидации "Аль-Каиды" в Афганистане и устранения укрывающего бен Ладена муллы Омара они смогут договориться с умеренными талибами. Через тот же Пакистан, который в свое время выпестовал движение "Талибан", а сегодня довольно активно выступает в антитеррористической коалиции.
Осуществить такой сценарий вполне по силам пакистанским спецслужбам, которые, по некоторым данным, предлагают принести в жертву муллу Омара для спасения своих питомцев. Если талибы пойдут на сделку с Западом, то тем самым получат индульгенцию за все свои грехи. Американцы делают главную ставку на министра иностранных дел в правительстве талибов Вакиля Мутавакиля, считая его потенциальным представителем талибов в будущем правительстве.
Великая афганская стена
 |
| Российский сценарий: в Кабул возвращается президент Бурхануддин Раббани |
Присутствие талибов в будущем правительстве, которое должна будет назначить не собиравшаяся с 1964 года лойя джирга (совет старейшин), станет гарантом его большей устойчивости.
Москва не может не понимать, что американский сценарий более жизнеспособен. Ведь победа одной из сторон и полная изоляция другой (если это произойдет) приведет к созданию неустойчивого правительства, которое в лучшем случае сможет контролировать только часть страны. Почему же Россия настаивает на своем варианте?
Наверное, можно предложить две версии.
Не исключено, что в Москве уже сейчас прекрасно понимают невозможность создания будущего коалиционного правительства вообще без талибов и в последний момент пойдут на уступку американцам, потребовав за это максимальные дивиденды.
Вторая версия выглядит фантастической, но и ее нельзя отметать с ходу. Что если Россия и США уже поделили Афганистан — так, как это было в 1945-м с Германией? Тогда все логично: южная часть страны отходит проамериканскому коалиционному правительству, а северная — пророссийскому. А там, глядишь, лет через пятьдесят, когда страсти поуспокоятся, можно будет найти нового Горбачева, который объединит Афганистан.
СЕРГЕЙ СТРОКАНЬ
 |
Коалиции по-афгански
Попытка построения политической системы на основе широкой коалиции в Афганистане уже предпринималась, причем участвовали в ней многие из тех, кто стремится к власти и сегодня.
Военные отряды моджахедов (участников священной войны) начали формироваться для борьбы с советской оккупацией Афганистана в конце 70-х. К 1981 году две трети личного состава афганской армии — около 60 тыс. человек — оказалось на стороне моджахедов. Немало в их рядах было и иностранцев, приезжавших из тренировочных лагерей ЦРУ. Объем помощи, которую моджахеды получили от США за годы противостояния с советскими войсками, оценивается в $4 млрд.
Афганское сопротивление формировалось вокруг нескольких лидеров, пользовавшихся поддержкой определенных этнических групп (этнический состав страны: пуштуны — 38%, таджики — 25%, хазарейцы — 19%, узбеки — 6%, мелкие этнические группы — аймаки, туркмены, белуджи — 12%).
Главным ставленником пуштунов, проживающих в южных районах Пакистана, стал лидер Исламской партии Афганистана (Hezb-i-Islami) Гульбеддин Хекматиар. Один из самых фундаменталистски настроенных полевых командиров моджахедов рассматривался Западом как наиболее перспективный противник СССР и получал в годы противостояния около 60% процентов всей американской помощи. Он также пользовался твердой поддержкой Пакистана, а его ставка находилась в Пешаваре.
Недавно погибший этнический таджик Ахмад-шах Масуд был одним из наиболее удачливых командиров моджахедов, получивший прозвище Панджшерский лев. Именно он контролировал в ходе противостояния с советскими войсками Панджшерское ущелье на севере Афганистана. Политической крышей для моджахедов Ахмад-шаха Масуда стало Исламское общество (Jam`iat Islami) таджика Бурхануддина Раббани.
После вывода советских войск в 1989 году режим коммунистического президента Наджибуллы просуществовал еще три года. В апреле 1992 года моджахедам удалось захватить Кабул. Немалую роль в этом сыграл генерал афганской армии — лидер этнических узбеков Абдуррашид Дустум, предавший президента и позволивший моджахедам без лишних усилий взять Кабул. Четыре года Наджибулла укрывался в комплексе зданий ООН в Кабуле, но в 1996 году был повешен талибами.
В июне 1992 года Раббани возглавил высший совет лидеров вооруженных формирований, в который вошли десять человек. Раббани отменил законы. Впрочем, уже в августе фундаменталисты из Исламской партии Хекматиара, недовольные политикой Раббани, подвергли Кабул массированным бомбардировкам. В декабре того же года более 1300 делегатов со всего Афганистана собрались в столице на Национальный совет, который избрал Раббани президентом страны. Хекматиар собрание проигнорировал и продолжил попытки взять Кабул.
Весной 1993 года стороны договорились о перемирии, а летом Гульбеддин Хекматиар стал премьером. В его кабинет вошли представители десяти наиболее крупных группировок моджахедов. В стране была принята временная конституция, а на 1994 год назначены всеобщие выборы. Однако уже в начале 1994 года Хекматиар заключил военное соглашение с генералом Дустумом, обосновавшимся на узбекском севере страны, и вновь попытался свергнуть правительство Раббани. Союзники потерпели поражение, и к ноябрю Хекматиар свой пост потерял.
Одновременно с этим на пакистанской территории из слушателей медресе сформировалось новое движение — "Талибан". Достаточно быстро — к февралю 1995 года — талибы заняли всю южную часть страны, лишив Хекматиара поддержки пуштунов, которые поверили лидеру талибов мулле Омару. Вскоре формирования Хекматиара потерпели поражение от талибов. Летом 1996 года Хекматиар вновь вернулся в Кабул, где заключил мирное соглашение с Раббани, на короткое время снова став премьером. Но в сентябре 1996 года талибы захватили Кабул. Хекматиару пришлось покинуть страну (недавно, правда, он заявил, что готов вернуться в Афганистан для джихада, если США начнут наземную операцию). Формирования Раббани оказались заперты в Панджшерском ущелье на северо-востоке страны, а отряды Дустума — на северо-западе.
Последним оплотом моджахедов до 1998 года оставался Мазари-Шариф — столица генерала Дустума. В августе 1998 года город пал. Отныне и вплоть до начала американской операции возмездия под контролем "Талибана" находилось до 90-95% территории страны, а остатки моджахедов, объединившиеся в Северный альянс, базировались в Панджшерском ущелье.
|
|
Народная карта Афганистана и Пакистана
