|
Больше ВЭБов, хороших и разных |
В последнее время стали привычными восхищенные отзывы иностранных политических и финансовых деятелей об экономических реформах в России. Облегчение налогового и бюрократического бремени, ускоренная выплата долгов внешним кредиторам и ускоренное же вступление в ВТО — все это шаги, по всеобщему мнению, в правильном направлении. Не нравится иностранцам только полный штиль в банковской сфере.
Российская банковская система, по мнению МВФ и Мирового банка, далека от международных стандартов. И дело даже не столько в советской, по существу, системе бухучета, которую продолжают использовать в абсолютно непрозрачных для клиентов российских банках, сколько в том, что Центральный банк России — активный игрок на финансовом рынке. Эксперты Мирового банка до сих пор не слишком верят Виктору Геращенко, когда тот называет российскую банковскую систему двухуровневой. Главный экономист российского представительства МБ Кристоф Рюль даже как-то разъяснил российской банковской общественности, что такое двухуровневая система в западном понимании: "Двухуровневая банковская система предполагает, что старая система участия Центробанка в капитале коммерческих банков должна быть разрушена. До тех пор же, пока ЦБ остается основным формальным акционером в Сбербанке, это не настоящая двухуровневая банковская система, а старая централизованная".
Не нравится зарубежным экспертам и то, что в России появилось слишком много мелких банков, а общая капитализация банковской системы растет крайне медленно. При этом лидирующая роль закреплена буквально за двумя крупнейшими госбанками — Сбербанком и Внешторгбанком (ВТБ). По оценке бывшего первого зампреда ЦБ Александра Хандруева, эти два банка контролируют 30% всего банковского капитала. (Больше только в Китае, где четыре крупнейших госбанка контролируют 60% банковских активов.) А если учесть, что ЦБ еще и напрямую проводит чисто коммерческие операции через росзагранбанки, то его господство в банковской сфере совершенно очевидно.
Недовольны таким положением дел были и многие российские банкиры, например Александр Мамут, выдвинувший от имени РСПП радикальный вариант банковской реформы. Но после кризиса 1998 года российские банкиры были исключены из партии олигархов и не могут сравниться по степени влияния на власть с крупными промышленниками. Поэтому ЦБ долгое время вовсе не обращал внимания на их реформаторские прожекты.
Однако на предложения премьера Виктору Геращенко пришлось обратить пристальное внимание. И написать, а затем и переписать совместную стратегию развития банковского сектора. Правда, речь в этой стратегии фактически идет не столько о либерализации банковской сферы, сколько о перераспределении полномочий между ЦБ и правительством. Премьер, воспользовавшись мощным давлением МВФ и МБ на руководство ЦБ, решил лишить Виктора Геращенко контроля над крупнейшими госбанками. Конечно, взять и отобрать у ЦБ тот же Сбербанк нелегко, если вообще возможно. Тому, что ЦБ выйдет к 1 января 2005 года из капитала Сбербанка, как это записано в некоем правительственном графике, никто особенно не верит.
Впрочем, ЦБ может пойти навстречу Белому дому, если тот поддержит его предложение продать 20% акций Внешторгбанка ЕБРР. Очень удобно. Формально ВТБ будет приватизирован, как это требуют МВФ и МБ, а фактически все равно останется под жестким контролем ЦБ. Но эта идея пока особой радости у Михаила Касьянова не вызывает. На второй по величине российский банк есть и другие виды. Например, близкий к Михаилу Касьянову глава Внешэкономбанка Андрей Костин предлагает грандиозную перестройку системы госбанков. ВЭБ разделяется на долговое агентство ВЭБ СССР, которое продолжит обслуживать советские долги до создания минфиновского агентства, и ВЭБ России, который будет превращен в крупнейший госбанк, с уставным капиталом более чем $2 млрд. Деньги на это есть у нынешнего ВЭБа — по словам господина Костина, валюта баланса его учреждения близка к $4 млрд.
Но это не все. Андрей Костин еще подбросил идею о слиянии ВЭБ России и ВТБ. Но для этого последний должен быть не приватизирован, а передан ЦБ правительству. Михаил Касьянов публично по вопросу слияния не высказывается, но старательно оттягивает окончательное решение. Кто станет во главе нового государственного финансового монстра, естественно, пока не говорится. Слишком высоки ставки. Но Андрей Костин недавно скромно заметил, что после раздела ВЭБа пойдет туда, "куда Родина прикажет". Не исключено, что Родина прикажет ему встать во главе ВЭБ-ВТБ с общим уставным капиталом не менее $4 млрд.
Давление Белого дома на ЦБ усиливается, так что помешать слиянию ВЭБа и ВТБ может только президент. Не зря же в ближайшее время Виктор Геращенко собирается навестить Владимира Путина в Кремле.
КОНСТАНТИН СМИРНОВ