Уволенный сотрудник фирмы из-за финансовых разногласий застрелил из ружья своих руководителей. По версии следствия, сегодня в одном из офисов на юго-западе Москвы на улице Вавилова подозреваемый из охотничьего ружья выстрелил в гендиректора компании и его заместителя. Они скончались на месте. По данным газеты МК, стрельбу открыл бывший сотрудник фирмы Александр Величко. В компании он возглавлял подразделение по выращиванию газонов, однако был уволен в марте прошлого года. Подозреваемый задержан, возбуждено уголовное дело. Доцент кафедры психиатрии и медицинской психологии РУДН Роман Сулейманов ответил на вопросы ведущей «Коммерсантъ FM» Анны Казаковой.
Фото: Антон Ваганов, Коммерсантъ / купить фото
— Как часто финансовые разногласия толкают людей на убийство?
— Знаете, такой статистики нет, но любые стрессовые ситуации, любое ухудшение социально-экономического положения в обществе всегда сопровождается усилением таких агрессивных тенденций в целом у людей. Это видно на дорогах и, конечно, ростом и убийств, и самоубийств.
— То есть, в принципе, можно ожидать, что в условиях экономических трудностей всплеск убийств будет?
— Конечно, да, мы это видели в 90-х годах и, в общем-то, количество убийств у нас по-прежнему выше, чем было до 1988-1989 годов, то есть основной пик был где-то в 90-ых годах. Я помню те времена, когда в каком-то «Московском комсомольце» просто не было дня, чтобы не перечислялось десятка каких-нибудь необычных проявлений агрессии, убийств, заказных убийств. Дело в том, что агрессия — это всегда проявление депрессии, это один из видов защитной реакции в стрессовой ситуации.
Депрессия, строго говоря, — это дефицит положительных эмоций, нарушение баланса положительных и отрицательных эмоций. При депрессии преобладают негативные эмоции, и если у человека нет выхода из стрессовой ситуации, нет возможности убежать от проблем, он либо пытается восполнить дефицит положительных эмоций посредством самых естественных способов, например, заедает депрессию или замещает их при помощи алкоголя или наркотика, либо он канализируется, как мы говорим, пытается выплеснуть негативные эмоции, причем подчас несознательно, иногда даже без просчета последствий своих действий, которые нередко заканчиваются и убийствами. Но надо сказать, что в наше время в современном обществе больше самоубийств, чем убийств, то есть, в общем-то, шансы, что вы убьете себя, выше, чем шансы, что вы будете убиты кем-то.
— То есть вот оно, возвращение 90-х, можно так сказать?
— Да, совершенно верно.
— Как вы считаете, необходимо ли в таких условиях ужесточать получение лицензий на оружие?
— Мне кажется, что к выдаче лицензий сейчас относятся достаточно строго, и предугадать заранее, что у человека возникнет такая ситуация, что он завладеет оружием, например, какой-нибудь полицейский воспользуется табельным оружием вне своей профессиональной служебной деятельности, невозможно. Поэтому я думаю, что еще более ужесточать, наверное, смысла нет, у нас и так большинство убийств совершается такими тривиальными способами, бытовыми предметами, кухонными ножами, молотками, так что это не спасет ситуацию, необходимо менять что-то в обществе в целом.
— Да, хорошо, а что может сделать государство в этой связи, кроме как улучшить экономическое положение в стране, мы понимаем, что это, в общем, практически невозможно?
— Вы знаете, это корень всех проблем. Не знаю, может быть, создать специальные психиатрические службы и ввести что-нибудь вроде обязательного принудительного лечения у психиатров, уделять больше внимания психиатрическим проблемам. Но это уже в любом случае лечение симптомов, последствий, а не первопричины.