Вчера в Мраморном зале Кремля состоялось торжественное заседание, посвященное десятилетнему юбилею Конституционного суда. Мероприятие было организовано по инициативе Владимира Путина. Однако, несмотря на радостный повод, многие участники двухчасовой встречи откровенно скучали: помимо традиционных официальных речей организаторы им ничего предложить не догадались.
На мероприятия, подобные вчерашнему юбилею, как правило, приглашают как можно больше влиятельных персон. На подступах к кремлевскому Мраморному залу кроме самих конституционных судей, видных юристов и адвокатов группами по трое-четверо стояли лидеры думских фракций, губернаторы, представители религиозных конфессий, бывшие и нынешние чиновники всех мастей, а также видные представители творческой интеллигенции. Художник Александр Шилов общался с лидером КПРФ Геннадием Зюгановым и экс-директором ФСБ депутатом Николаем Ковалевым. Вице-спикер нижней палаты Владимир Жириновский при помощи жестов разыскивал свое место, а усевшись, немедленно стал перешептываться с оказавшимися по соседству Артуром Чилингаровым и Георгием Боосом. Патриарх Алексий II мирно беседовал с мусульманским священнослужителем.
Одним из последних в зал вошел глава администрации президента Александр Волошин, которого ждало место рядом с предстоятелем Русской православной церкви и судьями-юбилярами. Вслед за ним места в президиуме заняли председатели Верховного и Высшего арбитражного судов Вячеслав Лебедев и Вениамин Яковлев, спикер Совета федерации Егор Строев, первый вице-спикер нижней палаты Любовь Слиска и премьер Михаил Касьянов. Буквально через две минуты ведущий заседание глава КС Марат Баглай объявил о прибытии главы государства, который первый и получил слово.
"Конституционный суд — это орган, который на основе закона усмиряет и законодательную, и исполнительную власть. И власть десять лет назад осознанно пошла на подобное ограничение",— признался президент, который в то время трудился в ленинградской мэрии. Потом Владимир Путин в течение нескольких минут добросовестно перечислял положительные аспекты деятельности КС, особо отметив важность рассмотрения жалоб простых граждан.
Выступивший следом господин Баглай вспомнил, что идея конституционного правосудия пришла в Россию вместе с перестройкой. Даже его заявление о том, что "ни в первые годы, ни в последнее время власть и, в частности, президент не допускают какого-либо вмешательства в деятельность суда", не вызвало в зале никаких эмоций.
Небольшое оживление прошло по рядам, когда на трибуну поднялся Егор Строев. Марат Баглай ни с того ни с сего поздравил его с очередным избранием на пост губернатора Орловской области, предложив собравшимся дружно поаплодировать. Собравшиеся не стали расстраивать одного из виновников торжества. Однако речь господина Строева лишь ненадолго разбудила заскучавших приглашенных: глава СФ, наверное, в честь праздника предложил возвратить КС право по своей инициативе рассматривать строго ограниченный круг важных проблем в жизни страны и больше доверять судьям. Аплодировать этому предложению собравшиеся не стали. Может, потому, что многие до сих пор помнят осень 1993 года, когда инициатива КС по рассмотрению президентского указа #1400 (указа Бориса Ельцина о роспуске Верховного совета) и признание его неконституционным привели к приостановке деятельности суда более чем на год.
Однако большинство собравшихся явно скучали. Художник Шилов, видимо, несколько обескураженный обилием юридических терминов, со знанием дела рассматривал отделку Мраморного зала и установленные по бокам скульптурные композиции. После чего переключился на люстры. Лидеры думских фракций на первых рядах так же не сильно прониклись речами с трибуны и шепотом обсуждали друг с другом более насущные проблемы.
Присутствовавшие испытали облегчение, когда слово получил последний из выступавших — обозреватель "Известий" Юрий Феофанов. Может, потому, что говорил не по бумажке, а может, просто потому, что мероприятие подходило к концу. Журналист не стал сильно углубляться в историю и тем более оценивать ее, а просто вспомнил изречение одного американского правоведа столетней давности: "Конституция — это то, что о ней скажет судья". Никто возражать не стал.
ВЛАДИМИР Ъ-НИКОЛАЕВ