Понизовая вольница
Первый русский фильм, который можно назвать фильмом
1908 год
Режиссер Владимир Ромашков
Фото: РИА Новости
Фото: РИА Новости
"Вчера я был в царстве теней. Как странно там быть, если бы вы знали. Там звуков нет и нет красок. Там все — земля, деревья, люди, вода и воздух — окрашены в серый, однотонный цвет; на сером небе — серые лучи солнца; на серых лицах — серые глаза, и листья деревьев серы, как пепел. Это не жизнь, а тень жизни, и это не движение, а беззвучная тень движения".
Так воскликнул в июле 1896-го некто M. Pacafus — молодой репортер "Нижегородского листка", потрясенный рандеву с фильмами братьев Люмьер. Он же — Максим Горький, отец, таким образом, не только соцреализма, но и русской кинокритики. В "царство теней" его угораздило заглянуть на Всероссийской промышленно-художественной выставке в Нижнем Новгороде, что символично. Первый крик новорожденного русского кино раздастся на смеси нижегородского с французским.
Случилось это 15 (8) октября 1908 года, когда почтеннейшей публике была представлена 8-минутная "Понизовая вольница (Стенька Разин)" Владимира Ромашкова, случайно оказавшегося в режиссерском кресле актера Петербургского Народного дома. Экранизация песни Дмитрия Садовникова "Из-за острова на стрежень" оставляет странное ощущение многолюдного (в фильме снялись 100-150 сослуживцев Ромашкова) и бестолкового пикника на берегу чего-то уютно-дачного, но никак не "Волги-матушки". (Снимали "Вольницу" на "ленинском" озере Разлив.)
Неподвижная камера фиксирует на общем плане суету разбойников: на лодках, на бережке. Лишь благодаря титрам можно понять, что смысл суеты не сводим к бессмертному ерофеевскому "И немедленно выпил". Вот какое письмо, например, сочинили есаулы от имени княжны, чтобы скомпрометировать ее в глазах Разина, сыгранного известным трагиком Евгением Петровым-Краевским:
"Мой милый принц Гассан, мне так тяжело жить в тяжелой неволе, мне надоело быть в этом диком разгуле, я плачу, вспоминая о тебе, моей милой родине, садах душистых наших. Прости и не забудь меня. Твоя до гроба несчастная княжна".
"Вольница" не была первым русским фильмом с буквалистской точки зрения. Отечественный репертуар 1908 года, если не разнообразен, то обилен. "Наводнение в Москве" и "Пожар в Одессе", "Купание в Москве-реке при 20 градусах мороза" и "Инфузории воды". "Охота на медведя в Сибири" и "Охота на медведя в окрестностях Санкт-Петербурга". "Торжественное шествие Их Императорских Величеств с дворными дамами в Москве с Красного крыльца в Успенский собор и Чудов монастырь в день Вербного Воскресенья" и "Фигурная езда на коньках в Петербурге известного конькобежца Панина".
"Вольница" — первый русский фильм, осознанный авторами (и, так сказать, "сознающий себя") именно фильмом (созданным национальными авторами на национальную тему), а не движущимся "куском жизни". Определение его языка как "нижегородско-французского" никак не уничижительно — наоборот. Именно в 1908 году представители "высокой" французской культуры взялись за "облагораживание" юного балаганного аттракциона: то есть за производство фильмов на исторические темы и экранизации классики с участием театральных актеров (как правило, чудовищных на экране). Но первый film d'art (фильм, являющийся произведением искусства) — "Убийство герцога Гиза" Андре Кальметта и Шарля Ле Баржи — вышел во Франции только 28 (15) ноября 1908 года. Первый русский продюсер Александр Дранков на месяц опередил "лягушатников", в одиночку додумавшись до того же, до чего додумалась "Академия бессмертных" в полном составе.
«Вольница» — первый русский фильм, осознанный авторами именно фильмом, а не движущимся «куском жизни»
Ну а "нижегородская" специфика фильма очевидна: строго говоря, это лубок. Причем, что замечательно, лубок не о каком-нибудь "Бове-королевиче", а о народном, мятежном герое.
Возможно, что и Дранков замешкался бы, если бы не целеустремленность и энергия 47-летнего сценариста Василия Гончарова, персонажа вполне гоголевского, казалось, обреченного закончить свои дни в "желтом доме". Начальник узловой станции Владикавказской железной дороги, он всю жизнь составлял справочники транспортных тарифов и писал пьесы, неизменно отвергаемые театрами. После смерти жены Гончаров повредился умом. По выходе из лечебницы его озарила мысль включать в свои пьесы киноиллюстрации. Попытка оформить авторские права на них обернулась новым унижением. В обществе драматургов его высмеяли: мы тут искусством занимаемся, а не всякими там "сценариями". Гончаров (пионер, однако, авторского права в области кино) нажаловался на обидчиков в газетах — скандал привлек внимание Дранкова.
Когда Гончаров станет режиссером, его основная профессия еще аукнется актерам: с секундомером в руках он загоняет их до изнеможения, добиваясь "прибытия на станцию" строго в назначенное время. Правда, долго актерам страдать не придется. Гончаров умрет в 1915-м, но умрет счастливым: десятилетия станционного прозябания он компенсировал бешеной активностью — 28 фильмов за шесть лет. Он экранизировал все, что можно, и все, что нельзя: "Ухаря-купца", "Преступление и наказание", "Хаз-Булата", "Песнь про купца Калашникова", "Вия". Его фильмография — энциклопедия русской жизни: "В полночь на кладбище", "Оборона Севастополя", "Воцарение дома Романовых", "Жизнь и смерть А. С. Пушкина".
Кинокритика — за отсутствием таковой — о "Понизовой вольнице" веского слова не промолвила. Лишь первый русский киножурнал "Сине-фоно" меланхолично заметил: "Былина (...) интересно задумана... Несколько портит впечатление только исполнитель роли Стеньки Разина и небогатая обстановка и декорации".
Зато фильм угораздило поспеть в разгар битвы за нравственность по версии околоточного надзирателя. Полиция конфисковала фильмы "парижского жанра": "Драму Гризетки" ("реалистическое изображение жизни жуирующего Парижа") и "Держи свечу" ("похождение парижского ловеласа с натуры"). А "Петербургская газета" возмущалась демонстрацией "то зарезанной женщины в запачканном кровью платье; то ревнивого мужа, сбрасывающего за борт лодки любовника жены; то хулигана, который душит за горло малолетнюю девушку; то Стеньки Разина, кидающего персидскую княжну в Волгу"
Теперь русскому кино оставалась самая малость — стать искусством, что и произошло изумительно споро. Не будь Гончаров мечтательным занудой и склочником, не было бы русского кино. Не рухни мир в кровавую клоаку мировой войны, не было бы русского киноискусства.
1908 год
Контекст
Первый сериал
"Ник Картер, король сыщиков"
(Викторен Жассе, Франция)
Первая русская кинокомедия
"Усердный денщик" (Н. Филиппов)
Первые экранизации
"Доктора Джекилла и мистера Хайда" (Отис Тернер, США)
"Легенды о Сонной Лощине" (имя режиссера неизвестно, кинокомпания "Калем", США)
Первая рисованная анимация
"Фантасмагория" (Эмиль Коль, Франция)
Первый пеплум
"Последние дни Помпеи" (Артуро Амброзио и Луиджи Маджи, Италия)
Первый фильм, снятый в Голливуде
"Во власти султана" (Фрэнсис Боггс, США)
Кинобунт
Последователи
"Понизовая вольница" — не только первый русский, но и первый "историко-революционный" фильм. Канонический соцреализм пытался представить разбойные бунты с точки зрения классовой борьбы ("Пугачев" Павла Петрова-Бытова, 1937; "Степан Разин" Ивана Правова и Ольги Преображенской, 1939). Но как проявление исконной русской тоски по вольной жизни их понимали только авторы почвеннического толка. Василий Шукшин, которому не дали снять о Разине фильм, переработал сценарий "Я пришел дать вам волю" в роман (1971).
Гротескный образ свадьбы, кульминацией которой становится если не утопление новобрачной, то всеобщая перестрелка, стал навязчивым архетипом приключенческих фильмов о Гражданской войне. Достаточно вспомнить "Свадьбу в Малиновке" (Андрей Тутышкин, 1967) и прежде всего "Сотрудника ЧК" (Борис Волчек, 1963).
