В Екатерининском зале Кремля прошла церемония вручения премий президента России трем молодым ученым. О том, почему на вручение этой премии пришли не только лауреаты, а и весь цвет президентского Совета по науке и образованию, и почему пришел министр обороны Сергей Шойгу, а также о том, когда жизнь станет вечной,— специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Слева направо: научный сотрудник Института органического синтеза Уральского отделения РАН Дмитрий Копчук, президент России Владимир Путин, заведующий отделом Объединённого института высоких температур РАН Владимир Стегайлов и научный сотрудник Института биологии Коми научного центра Уральского отделения РАН Екатерина Прошкина
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Церемония вручения премии молодым ученым была обставлена богато. И дело даже не в том, что она проходила в Екатерининском зале Кремля. На нее пригласили и лауреатов прошлых лет, и родственников нынешних лауреатов, а также, например, весь президентский Совет по науке и образованию и тех, кто мог бы иметь хотя бы потенциальное отношение к внедрению разработок лауреатов в жизнь (а то и в смерть): например, пригласили министра обороны Сергея Шойгу, которого по идее должны были заинтересовать идеи Дмитрия Копчука из Института органического синтеза им. И. Я. Постовского.
Сама церемония должна была состояться 8 февраля. Но не состоялась: президент решил принять в Сочи короля Бахрейна (он бы принял его и в Москве и все успел бы, но ведь с королем почти сговорились покататься на лыжах, так что встреча была обречена на Сочи; а кататься король в конце концов отказался, чтобы не демонстрировать, видимо, коллегам по региону особую близость в отношениях… или просто не умел на лыжах и побоялся показаться не тем, за кого себя выдавал… в общем, все пошло не так…).
Неудачи преследовали церемонию и год назад: вручать премии должен был президент России, но в последний момент он доверил это главе своей администрации Сергею Иванову, потому что сам оказался занят внеочередными делами, из которых теперь, год спустя, состоит каждый его рабочий день.
И все-таки в результате Владимир Путин тогда тоже встретился с молодыми учеными, уже после церемонии и не под камеры. Но он им обещал…
Перед началом этой церемонии среди членов президентского совета царило некоторое оживление, заметное посвященным. Дело в том, что один из членов совета, а именно академик Александр Дынкин, накануне побывал в Конгрессе США, где и выступил. И теперь члены совета из уст в уста негромко передавали друг другу адресованный академику вопрос, нехитро сформулированный одним из конгрессменов: «Назовите хотя бы одно положительное качество Владимира Путина». Еще негромче передавался неожиданный и вызывающий ответ академика: «Это яростный антикоммунист в самой левой стране!»
По лицам членов совета бродила примерно одна и та же улыбка не до конца ясного происхождения, при этом им, конечно, было понятно, что этот ответ был вызван к жизни ситуацией на последнем совете по науке и образованию, когда Владимир Путин откликнулся на поэтическое замечание президента Курчатовского института Михаила Ковальчука (он процитировал Пастернака) и рассказал о своем отношению к Владимиру Ленину, а через несколько дней, на встрече с активистами «Опоры России», еще раз рассказал.
И академик Дынкин на встрече с конгрессменами по понятным причинам еще не смог избавиться от незабываемых воспоминаний о том совете.
Сам Михаил Ковальчук приехал на мероприятие одним из последних (не считая, конечно, Владимира Путина): задержался на открытии мемориальной доски академику Полякову на одноименной улице. Там он, по его словам, не удержался и процитировал стихи Цветаевой.
— А то меня упрекают, что я только Пастернака цитирую! — рассказывал он теперь, снимая пальто.
Я увидел в фойе первого корпуса Кремля научного сотрудника Института биологии Уральского отделения РАН Екатерину Прошкину и обрадовался: очень хотел расспросить ее про вечную молодость. Дело не в том, что Екатерина Прошкина носила на себе ее следы. Наоборот, при молодом ученом были все признаки естественной молодости, характерной для лауреатов такой премии. Просто все дело в том, что она стала этим лауреатом «за вклад в развитие генетики продолжительности жизни и старения».
— Получается,— спросил я Екатерину Прошкину,— что вы работаете над рецептом вечной молодости?
— Именно так,— неожиданно подтвердила она (я полагал, что девушки из Сыктывкара будут держаться в первом корпусе Кремля и поскромнее.— А. К.).
Я попросил пояснить.
— Понимаете,— легко рассказала она,— мы занимаемся поисками мишени, на которую можно воздействовать, чтобы продлить жизнь организму, в том числе и человеческому.
— А что за мишени вы ищете? — уточнял я.
При этом я подумал, что готов в любой момент предложить себя в качестве такой мишени. И на этом им можно будет прекратить эти бессмысленные теперь уже поиски.
Но я переоценил свои возможности.
— Мы ищем гены,— пожала плечами Екатерина Прошкина.
Я хотел на этот раз сказать, что у меня как раз полно генов, но не успел.
— Гены, отвечающие за восстановление ДНК,— добавила девушка.— И пока мы их нашли только у мушек дрозофил.
— И вам уже удалось продлить жизнь мушкам?
— Удалось,— кивнула она.— В два раза.
Это было произнесено так просто, как если бы она сказала, что утром выгуливала собаку и нашла алмаз «Куллинан».
— А на людях уже пора ставить опыты? — аккуратно поинтересовался я.
— Сначала на мышах надо потренироваться,— доходчиво объяснила Екатерина Прошкина.
— А когда же вы к людям придете?! — в окончательном нетерпении спросил я.— Когда?!
— Трудно сказать,— замялась она.— Ведь не знаешь точно, в какой момент произойдет взрывной результат… Может, через десять лет. А может, и через двадцать.
Лично меня десять лет еще устраивали, а двадцать — уже не очень. Этим соображением я, конечно, сразу поделился с Екатериной Прошкиной. Она, надо отдать ей должное, пообещала попробовать уложиться в десять.
И пусть ее потом возненавидит весь Пенсионный фонд.
— Вы уже доказали, что способны брать на себя ответственность и добиваться результатов! (так что двадцать лет никак не получаются.— А. К.)…— говорил Владимир Путин лауреатам.— Дмитрий Сергеевич Копчук внес весомый вклад в исследование фундаментальных вопросов органической химии. Среди решенных им прикладных задач — создание приборов для определения сверхнизкой концентрации веществ, в том числе и взрывчатых. Использование такой технологии поможет повысить и эффективность борьбы с терроризмом!.. Владимир Владимирович Стегайлов ведет исследования на стыке теоретической физики, вычислительной математики и суперкомпьютерных технологий…
Досталось несколько таких нужных слов и Екатерине Прошкиной.
Я подумал, как жалко, что я не успел поговорить с Дмитрием Сергеевичем Копчуком о его борьбе с терроризмом. В конце концов, такие разработки тоже продлевают жизнь.
И потом, после церемонии, я все-таки расспросил его поподробнее, и он ответил:
— Да, обнаруживаем в воздухе взрывчатые вещества своим прибором… В Европе и Америке?.. Да, есть такие приборы. Но наш — наиболее прост и дешев!.. У нас обнаружением сейчас в основном служебные собаки занимаются… Но есть ряд негативных факторов: они отвлекаются на всякие раздражительные реакции…
Лауреаты, получая награды, волновались. Иначе Дмитрий Копчук, получив премию и выйдя к микрофону, не сказал бы, мельком посмотрев на президента, что выражает огромную благодарность за присуждение премии Совету по науке и образованию. А Владимир Путин теперь стоял тут как будто совершенно и ни при чем.
Екатерина Прошкина поблагодарила правильно. Она добавила, что «вопрос о проблеме старения и долголетия на протяжении многих столетий волновал человечество». И таким образом, теперь, когда за этот вопрос взялась Екатерина Прошкина, ему можно расслабиться.
Владимир Стегайлов оказался еще дальновиднее двух своих коллег. Он обратился к Владимиру Путину вообще уже недвусмысленно: «Глубокоуважаемый Владимир Владимирович!»
При этом он и сам был без преувеличения Владимиром Владимировичем. И не только в этот момент.
Владимир Стегайлов не отказал себе в удовольствии коротко пересказать присутствующим свою биографию: «Позволю себе оглянуться на мой пройденный путь… Учился в школе нового типа в Дубне, поступил в МФТИ, стал работать в Объединенном институте высоких температур, где вырос до завотделом»… На этом пройденный путь пока обрывается. Видимо, на должности замдиректора института кто-то пока сидит слишком прочно.
И еще об одном сказал молодой ученый:
— Дискуссии о том, как должна меняться наша наука, идут болезненно… Мне кажется, что реформе нужно опереться на активно работающих ученых, найти их и образовать механизмы, как использовать их в обсуждении этой реформы!
Это он уже не отказал в удовольствии не только себе, но и прежде всего президенту РАН академику Владимиру Фортову, который всей душой болеет за то, чтобы в стороне от перераспределения имущества академии, которым занимается ФАНО, не остались бы и сами ученые, которым, конечно, скучновато заниматься одной наукой, пусть и не только академической, а даже и прикладной.
И молодец Владимир Стегайлов, далеко пойдет. Вопрос, дойдет ли.
Между тем молодой ученый получил ответ на свое замечание от президента. Тот предложил ему, чтобы полнее реализовать себя, как можно теснее сотрудничать с такими организациями, как «Росатом», чтобы искать «совершенно новые возможности использования новых видов ядерного топлива, очень перспективного и весьма нужного для будущего энергетики не только в нашей стране, но и в мире в целом».
То есть предложил ему заниматься все той же наукой.
С бокалом шампанского в руках Владимир Путин поговорил с лауреатами. Больше всего президента заинтересовала Екатерина Прошкина. Владимир Путин расспрашивал ее примерно о том, о чем и я: «В самом деле можно продлить жизнь?..»
— Говорят, вам вечную молодость уже пообещали? — неожиданно обратился ко мне глава администрации президента Сергей Иванов (да, ничто не укроется от такого внимания…— А. К.). Лет через двадцать?.. Что ж, жить в эту пору прекрасную мне, может, и не доведется уже, а вас поздравляю!..
Жаль все-таки, что пока не с чем.