Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
В истории мировых войн и конфликтов есть события, которым суждено стать поворотными моментами противостояния и предопределить его итог. Полтава, Березина, Ватерлоо, Цусима, Сталинград. Эти и многие другие названия стали именами нарицательными. Между ними нередко возникает перекличка, дающая повод для аналогий и сопоставлений. Трудно удержаться от соблазна использовать столь мощные и понятные массовому сознанию образы для объяснения побед и поражений государств и их лидеров. Поэтому и сегодня в рассуждениях о том или ином президенте или премьере можно услышать что-то вроде "это стало его Ватерлоо".
В вооруженных конфликтах на востоке Украины и в Сирии — "гибридных войнах XXI века" — тоже есть свои переломные моменты. При этом и здесь без параллелей и аналогий — пусть и весьма условных — не обойтись. Ведь за спиной противоборствующих сторон стоят те же ключевые внешние игроки, действующие по опробованным ими схемам.
В конфликте в Донбассе символическим моментом стала битва за Дебальцево, под канонаду которой год назад шли мирные переговоры "нормандской четверки" в Минске. Дебальцево показало, что потенциал масштабного военного противостояния на востоке страны исчерпан. Сжатая до предела пружина украинской войны с бешеной силой распрямилась именно здесь. В Дебальцево же она и сломалась — похоже, бесповоротно.
Зато механизм мирного процесса на востоке Украины, невероятно медленно проворачивая свои шестеренки, после Дебальцево все же пришел в движение. Время от времени огрызаясь друг на друга в локальных стычках, нарушая режим прекращения огня, стороны конфликта в Донбассе тем не менее сегодня вынуждены обуздывать себя минскими соглашениями. Стороны конфликта не переступают красную черту, потому что альтернативой худому миру может быть новое Дебальцево — побоище, которое потребовало бы бессмысленных массовых жертв с обеих сторон.
В Сирии наступление правительственных войск на Алеппо при поддержке российской авиации также проходило на фоне мирных переговоров, только местом их проведения стала Женева. Сегодня женевские переговоры прерваны, их перспективы туманны. Но битва за Алеппо продолжается, и при определенном раскладе она может стать чем-то вроде сирийского Дебальцево. А именно — переломным моментом пятилетней войны и решающим аргументом в пользу мирного урегулирования, аргументом, которого сегодня так недостает сторонам конфликта.
Впрочем, это произойдет лишь в том случае, если в Алеппо, как это было в Дебальцево, в ближайшие дни и недели сломается пружина сирийской войны. То есть если после вероятного разгрома воюющих против Дамаска группировок или под угрозой их разгрома Эр-Рияд и Анкара примут новую реальность на поле боя. После чего откажутся от соблазна попытаться вернуть себе утраченную инициативу — начать сухопутную операцию или придумать еще что-то, чтобы не чувствовать себя проигравшими Дамаску, Москве и Тегерану.
В общем, битва за Алеппо должна стать для внешних игроков не допингом или адреналином для продолжения конфликта, а отрезвляющим холодным душем. Аргументом в пользу того, что переговорный процесс по Сирии необходимо продолжить и страна обязана будет получить свой аналог минских соглашений — допустим, некий женевский протокол из 13 пунктов. А гарантами его выполнения станут великие державы.
После битвы за Алеппо Москва заинтересована вовсе не в войне до победного конца, к которой призывают диванные патриоты. Напротив, она может стать прологом к всеобщему перемирию, условия которого, судя по всему, могли обсуждать в минувшие выходные в ходе телефонного разговора президенты США и России. Конечно, как всегда, дьявол в деталях, и многое остается неясным. Тем не менее в Сирии Москва все еще имеет шанс провести ту же многоходовую комбинацию, сочетающую меры силового давления и дипломатии, которые были применены на востоке Украины.
Однако Алеппо может и не стать сирийским Дебальцево. Обстрелы сирийских курдов, начатые Турцией в последние дни, переброска саудовских боевых самолетов на турецкую базу Инджирлик и новые заявления Эр-Рияда о готовности начать военную операцию показывают: серьезные и обладающие немалыми ресурсами силы все еще не теряют надежду превратить Алеппо для другой стороны конфликта в "новое Ватерлоо". Не понимая, что Алеппо может стать Ватерлоо для них самих.