Искры без надежды

Мюнхенская конференция показала, что мировая напряженность стала привычной, но от этого не менее пугающей

Федор Лукьянов, председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике

Ежегодная Мюнхенская конференция по безопасности — что-то вроде военно-политического Давоса. Традиционно там собирался весь атлантический истеблишмент (форум существует с начала 1960-х годов), сейчас география расширяется на Дальний Восток, Евразию и, естественно, Ближний Восток и Северную Африку. Помимо возможности встретить в одном месте очень много важных людей, это еще и шоу. Смотреть его в этом году было интересно, но выводы довольно удручающие.

Приглашали и очень ждали Владимира Путина. Он не приехал, но уважение проявил — отправил на мероприятие не только министра иностранных дел, но и главу правительства. Реакция на выступление Дмитрия Медведева показательная. Молния в информагентствах: российский премьер объявил холодную войну! Министр иностранных дел Германии Штайнмайер даже счел необходимым заметить на следующей сессии: гость из Москвы этого не говорил, речь шла о том, что мы почти к ней скатились и этого надо не допустить, что не одно и то же. Но, собственно, какая разница — если все настолько готовы воспринимать любые слова как объявление войны, значит атмосфера благоприятствует.

Показательный курьез. В один из наиболее драматичных моментов дискуссии — когда речь зашла о Сирии, бомбежках, Алеппо, российской помощи Асаду — на огромном экране над сценой появились впечатляющие кадры разрушенного сирийского города. Камера медленно скользит над развалинами. И крупный логотип телекомпании — RT. Той самой, которую на прошлой Мюнхенской конференции склоняли сплошь и рядом как страшнейшее оружие путинской пропаганды.

Кстати, напротив этого экрана, с другой стороны зала, висел другой, где отражалась сцена. С боков, а многие участники сидели на боковых балконах, цветовая палитра искажалась, в результате получалось, что все без исключения ораторы одеты в зеленое. Вероятно, как раз те человечки, которых тоже бесконечно поминали год назад...

Пунктиром наиболее запомнившиеся эпизоды.

Премьер-министр Франции Мануэль Вальс объявляет новую эпоху — гипертерроризма. Французы любят эту формулировку — лет 15 назад Юбер Ведрин ввел в международный оборот понятие "гипердержава" — США. Еще Вальс говорит о том, что помимо внешнего врага появился внутренний — обращенные в ислам французы, стремящиеся в ИГИЛ. Чем не пятая колонна? Дмитрий Медведев достаточно эмоционально предостерегает от того, что, если не объединимся, все можем оказаться под властью халифата. Или мы, или они. Увы, не работает, эту аудиторию таким не проймешь — народ тертый. Премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади бойко и на приличном английском отчитывается об успехах: половина территории, которую занимал ДАЕШ, освободили. Правда, параллельно выясняется, что устройство Ирака требует фундаментальной реформы представительства, которая не происходит. Министр иностранных дел Саудовской Аравии Адель бин Ахмед аль-Джубейр — респектабельный джентльмен в белом платочке — сетует по поводу искаженного образа его страны в мире: мракобесие, угнетение женщин, репрессии... Все это, конечно, неправда!

Джон Керри говорит очень долго и очень красиво. Главное послание — ободрить приунывших и растерявшихся европейских союзников, мол, нужно сплотиться и проявить те же качества, что возродили Европу после Второй мировой. Джон Маккейн — коротко, четко, блестяще с точки зрения риторического искусства: Запад уступает своим противникам. Аппетит Путина приходит во время еды, Иран торжествует, Китай становится все более дерзким. Наш мировой порядок разваливается, враги пробуют нас на прочность. Такова цена компромиссов. Но выборы не за горами, народ изберет президента, который возродит величие Америки.

Министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф: отличный английский, изящно построенная речь, гимн способности взглянуть на проблему "с другого угла". (Верховный лидер Али Хаменеи, который известен жестким антиамериканским настроем и никогда открыто не поддерживал переговоры, в прошлом году назвал сделку торжеством "героической гибкости".) В конце жесткая перепалка с находящимся в зале саудовским принцем Турки аль-Фейсалом, коротко, но аж искры во все стороны. Бывший сирийский премьер Риад Хиджаб, сбежавший в 2012 году и ныне назначенный главным переговорщиком от той части оппозиции, которую курирует Саудовская Аравия: "Единственный, кто защищает ДАИШ сегодня,— Россия". Ну и много проникновенного про страдания сирийского народа под гнетом убийцы Асада, сидящего на российских штыках.

Президент Украины Петр Порошенко, как всегда, очень красноречив. Правда, такого яркого эффекта, как год назад, когда он картинно вытащил колоду российских паспортов, принадлежавших, по его версии, российским военным, отправленным на Украину, все-таки нет. Из нового — кровь детей Алеппо, которая в очередной раз подтверждает звериный оскал русского империализма. Дружные аплодисменты. Вопрос из зала задает живой классик международных отношений Джозеф Най: "Я всецело поддерживаю Украину и выступаю за то, чтобы ей помогать. Но вот мои друзья-скептики говорят, что это бесполезно — коррупция, неэффективность, олигархи... Что мне ответить скептикам, господин президент?" Второй вопрос о том же. Порошенко уже знает, что на это надо отвечать: про реформы, усилия... Но все равно смазали.

Зато президент Литвы Даля Грибаускайте говорит, как режет: "Какая разница между Путиным, Асадом, которые убивают мирных жителей, и ИГИЛ? Никакой, и то, и другое — это терроризм". Относительно сдержан польский президент Анджей Дуда просто призывает неустанно укреплять восточный фланг НАТО. Вопрос из зала: почему новое польское правительство так настороженно настроено к Германии? Ответ уклончивый, решил свести все к "Северному потоку-2". В этом, мол, проблема. Все знают, что не только.

Европа в основном озабочена мигрантами, все по очереди возвращаются вновь и вновь к этой теме. Собственно, и Сирия беспокоит именно с этой точки зрения — как бы не было еще большего потока. Эксперты, правда, говорят, что большая часть беженцев — не из местностей, охваченных войной, а из относительно спокойных регионов Сирии либо вообще из других мест. Но сейчас важнее поддерживать другой нарратив. Глава ведомства федерального канцлера Петер Альтмайер преувеличенно любезен с министром иностранных дел Турции Мевлютом Чавушоглу, подчеркивает, как много хорошего и доброго Анкара делает для беженцев, Европы и вообще во имя гуманизма. Турок благосклонно кивает. Днем раньше как раз опубликована утечка с переговоров Реджепа Эрдогана с главами ЕС Юнкером и Туском, где турецкий президент требует минимум 3 млрд евро в год, угрожая в противном случае "открыть ворота" в Грецию и Болгарию. Как говорилось в классическом фильме — "высокие, высокие отношения!"

На дискуссии по Балканам и другим переходным странам президент Македонии Герге Иванов долго и страстно рассказывает о бедах, с которыми сталкивается его маленькая страна, оказавшаяся на пути людских потоков: экономические проблемы, рост ксенофобии, боязнь ислама (там и так остры проблемы между славянским и албанским населением), безысходность перспектив. Ведущий панели — 29-летний министр иностранных дел Австрии Себастьян Курц — аккуратненький хипстер в ладном костюмчике с модной прической. Слушает с неподдельной учтивостью и, прежде чем передать слово премьеру Грузии, вежливо благодарит Иванова за интересное сообщение. Такое ощущение, что содержание македонского крика души вообще пролетело мимо ушей недавнего выпускника юрфака Венского университета.

Пожалуй, самая интересная мизансцена — сессия по Восточной Азии. Полемику главы комитета по международным делам Всекитайского собрания народных представителей Фу Ин и главы международного комитета Сената США Роберта Коркера можно показывать на занятиях по политической психологии. Холеный южанин-республиканец в лучших традициях изображает простого парня и покровительственно предлагает дружить, пытаясь похлопать собеседницу по руке. Седовласая и невероятно изысканная китаянка с блестящим английским и стальным отзвуком в высказываниях твердо напоминает ему, что таким тоном разговаривает дед с внуком, а не равноправные партнеры. И аккуратно отстраняется, трогать собеседника в Китае совсем не рекомендуется. И так весь разговор — вежливый, но наполненный острым взаимным отторжением. Функцию комментатора выполняет австралийский экс-премьер Кевин Радд, отличный знаток Китая, который фактически объясняет публике, что происходит на ринге. Эта пара и то, что между ними происходит, скоро станут главным содержанием мировой политики, отодвинув на второй план остальные страсти.

Впечатление в целом. По сравнению с февралем 2015 года, когда состоялся первый Мюнхен после Крыма и начала войны на Украине, накал антироссийских настроений и общей экзальтации снизился. Не то чтобы ситуация улучшилась, просто состояние повышенной напряженности в мире стало нормой, все начинают к этому привыкать. Помимо тех, кому положено быть активно против России — Украина, Литва, отдельные сенаторы и пр., остальные демонстрировали скорее обреченность. Россия такая, ну что же делать, надо как-то жить. Да и помимо нее все как-то не очень клеится. Символ происходящего — договоренность о прекращении "враждебных действий" в Сирии, достигнутая в Мюнхене накануне конференции в результате многочасового дипломатического марафона. Практически никто не верит, что она будет реализована, но все отчаянно надеются, что это вдруг случится.

Пожалуй, главное ощущение — опасность, растерянность, полное непонимание, что еще случится завтра. И уж тем более через год — к следующему Мюнхену.