АНО «Агентство развития человеческого капитала на Дальнем Востоке» (АРЧК) еще в прошлом году занялось поиском кадровых ресурсов для новых производств в территориях опережающего развития (ТОР). Но роль организации, объясняет гендиректор Валентин Тимаков, гораздо шире: АРЧК в ответе и за реализацию идеи «бесплатного гектара», и за сбор и тиражирование успешных практик в самых разных сферах — от строительства жилья до поддержки граждан. Как сделать так, чтобы квалифицированные электрики не исчезали с «Амурметалла», желания молодежи дошли до властей Комсомольска-на-Амуре, а первые работники пришли в ТОР уже в 2017 году, глава АРЧК рассказал „Ъ“ по итогам визита в Хабаровский край.
Фото: пресс-служба АРЧК
«ТОР — это тоже плановая экономика»
— Ваша структура, как следует из названия, должна развивать человеческий капитал. Почему этим не могут заняться коммерческие предприятия?
— Если имеются в виду кадровые агентства, то они заинтересованы лишь в том, чтобы продать кандидата, иногда даже без учета его потребностей и способностей. Их интересует оборот. Это не государственная политика — это бизнес. Кадровое агентство не волнуют вопросы закрепления человека на новом рабочем месте, поедет ли за ним его семья. Как результат, положительный миграционный приток не формируется, а он Дальнему Востоку сейчас крайне необходим. АРЧК выполняет государственную задачу: в макрорегионе должны появиться новые жители.
— Это глобальная задача, и мы к ней еще вернемся. Но прикладная все-таки — обеспечение кадрами резидентов-инвесторов?
— Да, это та госуслуга, которую мы обязаны оказать работодателю, намеренному вести деятельность в территориях опережающего развития (ТОР), свободном порту Владивосток (СПВ), реализующему инвестпроекты с господдержкой. Знаете, в 60-х годах прошлого века в СССР существовала специальная служба по рациональному использованию трудовых ресурсов. И параллельно с планами строительства, к примеру, завода в план включалось его обеспечение квалифицированными кадрами — как молодыми специалистами, так и опытными руководителями, которые способны организовать работу. Конечно, то была плановая экономика. Но и ТОР — тоже своего рода плановая экономика. Это длительные проекты, подразумевающие создание нового производства с рабочими местами. Здесь мы всего лишь возвращаемся к давно апробированным практикам.
— Если вспоминать Госплан, он планировал не просто куда кого трудоустроить, но и где, работая, человек будет жить. В этом вы чем можете помочь работодателю?
— Мы занимаемся не просто подбором персонала, а сложными решениями. Сформировать смены, рабочие коллективы, дать предложения по вознаграждению и жилью — это тоже наша задача. АРЧК, например, имеет портфель типовых строительных проектов и готово сопровождать любое жилищное строительство на всех этапах. Например, в Советской Гавани есть проблема: строится ТЭЦ-2, но жилья для ее 150 работников еще нет. Мы рассмотрели варианты по расселению в существующем фонде, проанализировали недострои и общежития. В итоге проектируем решение по строительству отдельного дома для сотрудников ТЭЦ. Это будет арендное жилье или с возможностью последующего выкупа. В течение месяца мы должны завершить подготовку и представить варианты ДВЭУК. До этого был аналогичный проект для «Ургалугля», «дочки» СУЭК — там инвестор в итоге решился строить жилье.
— Хорошо, если это такие работодатели — со средствами на жилье для работников. Но не у всех же они есть?
— Нужно, чтобы инвесторы включали в свои проекты жилье для сотрудников. Это, безусловно, должно стать одним из драйверов переезда на Дальний Восток, для людей это важнейшая мотивация. Сейчас жилья сдается меньше потребностей, но есть мощный незадействованный потенциал, о котором мы говорили недавно на встрече с губернатором Хабаровского края. Это помещения, которые остались от военных — военные городки и общежития. Они законсервированы, но обладают всей необходимой инфраструктурой. Мы сейчас формируем запрос, чтобы понять перечень объектов Минобороны, которые затем могут быть использованы инвесторами, в том числе для размещения персонала. Думаю, нас на всех уровнях поддержат.
«Уже в этом году мы начнем формировать рынок труда»
— Порядка 80 компаний, планирующих реализацию инвестпроектов, получили статус резидентов ТОР и иных льготных режимов. Все уже обратились к вам с вопросом «где брать кадры»?
— С каждым инвестором мы встречаемся индивидуально, потому что, как показала практика, собрать всех и рассказать — не работает. У всех разный цикл, своя специфика, и потребность в людях может возникнуть только через несколько лет. Кому-то нужно жилье, а кому-то — переобучение. Поэтому мы и работаем исходя из срочности. Например, ОАО «Амурметалл» в Комсомольске-на-Амуре имеет колоссальную потребность в электриках. Начинаешь спрашивать: почему? Выясняется, подготовкой электриков занимается один техникум. Специалист приходит, получает опыт, дальше — переходит на предприятия холдинга «Сухой». Квалификация растет, он получает 5-6 разряд, уходит на другое предприятие. Работник выигрывает, работодатели проигрывают.
— Какой может быть ответ?
— Первое решение — больше выпускать электриков. Емкость рынка нам понятна, он небольшой. Мы обратились в центр занятости, но там учетом и аналитикой не занимаются. Будем сами выяснять, каковы потребности и возможности учреждений образования. И как раз в этом году мы начнем формировать рынок труда, используя инструмент, который пока почти не работает — возможность целевого набора. Крупные работодатели с 2012 года могут финансировать подготовку специалистов за свой счет, закладывая в условия контракта существенные условия: учишься плохо — контракт расторгается, расходы возмещаются. Это честный и серьезный стимул, если вуз и работодатель качественно его используют. Мы в этом году начинаем работу по подписанию соглашений с вузами на некоторое количество целевых мест.
— Новые предприятия успеют этим механизмом воспользоваться? Когда Дальнему Востоку потребуются первые работники под инвестпроекты?
— Кое-кому — уже очень скоро. Проекту «Эпсилон-2» (завод по механообработке деталей в ТОР «Комсомольск».— „Ъ“), например, работники потребуются в 2017 году. Аналогичная ситуация по всем крупным инвестпроектам. Скажем, совместный проект «Газпрома» и СИБУРа по созданию газохимического производства — там очень специфичный запрос. Кадры нефтепереработки на Дальнем Востоке есть, в том числе в Комсомольске-на-Амуре и Хабаровске, но их крайне мало. А специалистов нефтехимии нет вообще.
— Откуда их брать: привозить из других регионов, готовить прямо на предприятиях?
— Есть общепринятая модель 4B: buy, build, borrow, bring. Неквалифицированный персонал, требуемый срочно, а в случае с площадкой любого инвестпроекта это строители, довольно просто привлечь на время (borrow). Бульдозеристы, бетонщики, каменщики нужны всем, их найти не так сложно. За время, пока идет строительство, мы можем проанализировать имеющийся состоявшийся, квалифицированный персонал и предпринять шаги по его трудоустройству, то есть нанять его (buy). А персонал, необходимый работодателю тогда, когда инвестпроект будет реализован, то есть через несколько лет, должен выращиваться (build).
— На Дальнем Востоке с этим сложно, вам не кажется?
— Да, проблема нехватки выпускников средних учебных заведений есть. Отчасти это связано с тем, что они уходят служить в армию. Отчасти — предприятия не всегда сами борются за выпускников техникумов, предпочитая брать состоявшихся работников. Для работодателя создание службы наставничества, прием к себе молодых специалистов, которых нужно готовить дальше — это, конечно, лишняя головная боль. Но количество рабочих профессий, мы уверены, будет расти. АРЧК, проанализировав 400 инвестпроектов, выявило потребность в 590 профессиях, которые нужны экономике Дальнего Востока. Комсомольскому-на-Амуре авиазаводу, например, нужны токари-фрезеровщики 4-6 разрядов, предприятиям судостроения — инженеры-судостроители и судомеханики.
«Для связи с властью хватит трех кнопок»
— С успешно работающими предприятиями все более или менее понятно. А что делать с кадрами, которые из-за проблем на своих заводах, часто узкоспециализированных, остались не у дел, и работать им в этом населенном пункте больше негде?
— Действительно, такие примеры на Дальнем Востоке нередки. АРЧК может предложить минимум два варианта. Первое — перепрофилирование. И если человек хочет переобучаться, мы подскажем, на кого. Но если не хочет? История с бортпроводниками «Трансаэро», которые после банкротства своей авиакомпании потребовали сохранить им возможность работать в Хабаровске по профессии, показывает, что бывает по-разному. Тем не менее, задача АРЧК вместе с центром занятости, Рострудом и работодателями — повышать конкурентоспособность кадров на Дальнем Востоке.
— А второй выход — не уезжать же с Дальнего Востока туда, где твоя профессия востребована?
— Нет, конечно. Тема непростая, но это может быть самозанятость. В макрорегионе она и так распространена. Нам дано поручение разработать меры поддержки для самозанятых на Дальнем Востоке с применением идеи «одного гектара» (уже в 2016 году власти хотят начать предоставлять бесплатно участки 1 га земли на Дальнем Востоке жителям макрорегиона или переезжающим сюда.— „Ъ“). АРЧК должно подготовить перечень типовых бизнес-планов того, что вообще можно сделать на полученном участке. Выращивать огурцы-помидоры, построить ферму или небольшой цех по производству деревянной мебели.
— Это действительно пока большой вопрос для дальневосточников, что можно сделать с этим участком, мало кто представляет. Где вы будете искать тех, кто знает?
— Предприимчивые люди есть всегда. Есть масса примеров такого малого предпринимательства на Дальнем Востоке. Например, перепелиные фермы и сбор дикоросов. В ближайшее время мы запустим всероссийский конкурс идей по использованию «одного гектара». Собрав действующие успешные практики, покажем их экспертам. Посчитаем, если речь идет, скажем, о проекте выращивания овощей, среднюю урожайность, среднюю доходность, величину вложений, наконец, выясним, откуда саженцы брать. В финале должны быть контакты банков, готовых кредитовать проект. Плюс к тому, мы актуализируем перечень всех мер поддержки, которые предоставляются на федеральном уровне и субъектами РФ — насколько они востребованы и обеспечены бюджетом.
— Это все можно будет где-то увидеть, дополнить, покритиковать?
— Конечно. На портале для всех переезжающих на Дальний Восток. Там же мы проведем сбор мнений, какие меры поддержки нужны людям. Понятно, что активным людям нужно, чтобы их слышали, причем им важно высказывать мнение максимально простыми и доступными способами. Поэтому есть идея создать возможность коммуникаций с властью всего через несколько кнопок. Может быть, это будет какое-то мобильное приложение для каждого города. Первая кнопка — «есть беда». Это когда человеку что-то угрожает, и нужно это быстро донести. Вторая кнопка — «предложение добрых дел», например, «сделайте свет в этом месте, мы сможем гулять по вечерам». В Якутске такая система, например, уже выстроена: мэр лично отвечает на сообщения граждан о проблемах, которые оставляются на специальном сайте. Самое интересное, что создать такой сайт было общественной инициативой. Будущее, я думаю, именно за такими решениями. То же самое может быть создано, например, в Комсомольске-на-Амуре.
— Мэр Комсомольска-на-Амуре к натиску активных граждан готов?
— Мы обсуждали это и с мэром, и с губернатором. В Комсомольске-на-Амуре вообще уникально сейчас все складывается: и инвестиции, и намерение делать из города инженерную столицу, и готовность молодежи быть вовлеченной в обустройство города. На встрече с молодежью, которую организовали нам городские власти, это очень четко прозвучало. Роль АРЧК — вовлечь всех в коммуникацию, предложить лучшие практики. Может быть, найти, кто профинансирует подобные проекты. Важно не хвататься за гигантские идеи, а хотя бы делать маленькие шаги.
«Не нужно романтизировать Москву — там многое сложнее»
— И все-таки о глобальном: как сделать из Дальнего Востока магнит, который притянет к себе людей?
— Для этого нужно ответить на вопрос, почему люди уезжают. Причин несколько, и все зависит от того, кто уезжает. Если это пенсионеры, тут понятно: люди получили северную пенсию, уехали в более благоприятный климат. Но и они, кстати, нередко возвращаются на Дальний Восток. Достоверных данных по причинам отъезда молодежи, к сожалению, пока нет, мы над методологией оценки работаем. Очевидно, однако что первая причина — это образование. Хотя дальневосточное образование не хуже многих столичных, такого престижа и репутации у него нет. Второе — в Москве и Санкт-Петербурге гораздо больше мест для развлечений. Это вопрос комфортной городской среды — есть ли, где покататься на велосипеде, куда сходить вечером. В то же время, лишь 0,5% москвичей регулярно ходят в театры и посещают выставки, жителям мегаполисов не до этого. У Москвы есть огромное количество недостатков: пробки, экология, дороговизна. Важно не романтизировать столицы, в Москве многое гораздо сложнее. И до молодежи это нужно доносить.
— Однако в том же Комсомольске-на-Амуре с комфортностью городской среды пока явно хуже, чем в столице?
— Об этом и говорили на встрече представители молодежных организаций, их пришло несколько десятков человек. Нужны были конкретные идеи, и они прозвучали: нужно строительство большого развлекательного комплекса с помещениями-трансформерами, где можно будет и на инструментах играть, и концерты давать. Мэр услышал, и сейчас готовятся предложения по строительству. Наша задача в этом — привлечь людей, суммировать их мнения, помочь сформулировать и подать идею.
— Допустим, комфортные условия будут созданы. Что делать с дальневосточной дороговизной?
— Во-первых, зарплата на новых предприятиях, в ТОР и Свободном порту Владивосток, будет на 20-30% выше. Это новые производства, работодатели будут заинтересованы в том, чтобы платить людям больше. Располагаемые доходы населения на Дальнем Востоке при номинально более высоких зарплатах действительно ниже. Из-за чего, понятно: это высокие расходы на ЖКХ и питание, а также на все, что связано с условиями среды — теплую одежду, зимнюю резину. Это общий вопрос развития страны, силами только нашего агентства этот «перекос» не исправить. Да и не на все можно повлиять государству, климат не поменяешь. Но на тарифы государство влиять может, и работа по снижению энерготарифов для макрорегиона идет. От этого очень многое зависит. Питание, пока не появится своих поставщиков, дешевле, конечно, не сделаешь, хотя какую-то дополнительную возможность людям выращивать продовольствие даст «один гектар».