Выставка дизайн
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
В Музее Москвы открылась выставка "Платья и автомобили". О том, как два нерушимых компонента западной dolce vita — дорогая мода и сильные моторы — сочетались в советской действительности, рассказывает ЕКАТЕРИНА ИСТОМИНА.
"Платья и автомобили" — это экспозиция, которую притянули за исторический шелковый подол к двум текущим тематическим праздникам — 23 Февраля (День защитника Отечества) и 8 Марта (Международный женский день). Таким образом, под государственные торжества винтажные платья перепадают стройным дамам, а антикварные машины отъезжают к броским кавалерам. Впрочем, более правильно эта выставка смотрелась бы летом, когда коренные стилистические признаки формата dolce vita проступают логичнее всего.
Выставочных составляющих у "Платьев и автомобилей" помимо тех, что заявлены в самом названии, на самом деле несколько. Это прекрасные модные афиши начала XX века, выполненные в стандартном декоративном стиле ар-нуво. Милые томные дамы с обложек журналов (к примеру, таких поучительных изданий, как "Мир женщины" или "Журнал для хозяек", "Вестник моды", "Модели сезона") с толикой невинной символистской эротики демонстрируют моды тех лет. В качестве мужественного плеча женственные иллюстрации (а также готовые платья, накидки, ротонды, развешанные на манекенах) поддерживает роскошный черный, весь отлакированный Studebaker-Garford Model 25, выпущенный в 1906 году. Это циклопический американский кабриолет — с неистовым пищащим клаксоном, огромными колесами, простеганными сиденьями из черной кожи и гигантскими фарами, напоминающими маяки.
Незамысловатая игра на паре женственное-мужественное (пресловутых "М" и "Ж" — прямо-таки из ресторана "Плакучая ива") неизбывно продолжается по ходу всей экспозиции, ибо именно это притворство во все буржуазное и является замыслом выставочной одиссеи. Так, Studebaker передает эстафету автомобилю Ford T Phaeton. Эта легендарная фордовская "Жестяная Лиззи" (The Tin Lizzie, первая серийная машина, перешагнувшая производственный тираж 1 млн экземпляров) подана в данном случае в прогулочном, просторном формате "фаэтон": золоченый радиатор и стекло фар, которое кажется хрусталем, оттеняют черный, почти фатальный блеск машины. Иной цвет здесь и не был бы возможен — ведь, согласно легендарному изречению Генри Форда, "автомобиль может быть любого цвета — лишь в том случае, если этот цвет черный".
После лирических афиш и миловидных журнальных выкроек (а также яростных рекламных листовок-призывов от торговых домов купить велосипед, мотоцикл или автомобиль) за важное выставочное дело наконец-то берется грозный советский агитационный плакат 1920-х годов. Организаторы "Платьев и автомобилей" подобрали в коллекцию исключительно те плакаты, на которых присутствуют и мода, и машины. Но, как и полагается в практике советского агитпропа, предметы тонут в правительственных призывах и государственных изречениях: "Сделал ли ты все возможное для предупреждения аварии?", "Берегись несчастья! Не входи и не выходи во время движения вагона!". Однако, как это хорошо заметно из композиции самих плакатов, и в гражданскую автодорожную пропаганду все-таки прокрадываются модные тенденции: маленькие шляпы-колокольчики, меховые воротники, суженные фасоны женских манто и, напротив, широкоплечие мужские пальто с поясом.
Эпоха 1940-1950-х годов представлена титаническим автомобилем ЗИС 110И (1948) — с узкорешетчатым радиатором и развевающимся хрустальным красным знаменем наверху капота. Любимый автомобиль Сталина с практически бесшумно работающим двигателем, инновационными поворотниками и кожаными сиденьями, плотно набитыми (с помощью насоса) редчайшим гагачьим пухом, легко держит всю эпоху: вокруг ЗИС 110И огромные городские акварели Дома Пашкова, улицы Горького, Кремля, Сивцева Вражка, Калужской площади и Триумфальной арки с Кутузовским проспектом. Все изображения обязательно показывают толпу и улицу, а следовательно, искомые платья и автомобили. Цветные акварели дополнены и черно-белыми городскими фотографиями — модные советские парочки (не стиляги, а положительное городское население) гуляют и танцуют на ВДНХ, около ЦУМа, ГАБТа, концертного зала имени Чайковского. И, во-вторых, аксессуары — пикантные цветочные шляпки, расшитые бисером, а также лаковые сумочки, перчатки до локтя, обложки от популярных пластинок Клавдии Шульженко, а позднее и Валерия Ободзинского. Эра 1960-х подступает к посетителю с помощью отряда автомобилей "Москвич" элегантного кремового цвета и приталенных платьев в стиле new look (благо первый визит французского дома Christian Dior в Москву состоялся еще в июне 1959 года). Только прогулочные, а следовательно, подчеркнуто романтические и сексапильные (чего нельзя сказать о "Москвиче", который с точки зрения дизайна после "ЗИСа" выглядит бюджетным горемыкой) наряды (шелк, бархат, тафта) активно шили по всему СССР. Особенное впечатление производит лирическая крепдешиновая продукция латышской фабрики имени Кагановича: ее практически не отличить от сермяжных западных эталонов.
"Платья и автомобили" тормозят в середине 1970-х: где-то за кадром приезжают штампованные "Жигули", и наступает застой, и жизненная радость — невиданная dolce vita с ее составляющими — трансформируется в дефицит, первобытное счастье советского человека-добытчика. Главное — не носить и не водить, главное — купить. Причем купить любой ценой.