Вещный двигатель

Ваш холодильник посмотрел телевизор, проверил состояние банковского счета и предложил вам меню на ужин? Пока это еще экзотика, но уже через несколько лет интернет вещей позволит гораздо более затейливые манипуляции. А соответствующий рынок к 2020-му достигнет объема $1,7 трлн.

АРТЕМ НИКИТИН

Новая технологическая платформа

Интернет вещей — это дальнейшее развитие интернета. В 1980-х появился персональный компьютер, в 1990-х — интернет, в 2000-х — смартфоны, а 2010-2020-е становятся эрой интернета вещей. В каком-то смысле "умные" телефоны — это тоже интернет вещей. Лет 15 назад мало кто мог представить, что c мобильного телефона можно будет залезать в интернет. Поэтому каждый раз, когда будете удивляться стиральной машине, подключенной к 4G (или 5G, но это уже другая история), вспоминайте свою любимую "звонилку".

Принципиальное отличие интернета вещей от собственно интернета: устройства смогут общаться друг с другом и принимать решения без участия человека.

Кому интересны более длинные определения, обращайтесь к Gartner (исследовательская и консалтинговая компания, специализирующаяся на рынках IT). Они называют интернет вещей вычислительной сетью физических объектов ("вещей"), которые оснащены встроенными технологиями для взаимодействия друг с другом или с внешней средой. Появляется видимость одушевленности объектов, но и только — не нужно путать интернет вещей с искусственным интеллектом. Там его немного.

Игорь Агамирзян, глава Российской венчурной компании (РВК), называет интернет вещей платформой следующего технологического поколения. "Интернет вещей станет такой же платформой, как цифровые коммуникации стали платформой связи на протяжении последних 30 лет. Сейчас другой связи не бывает",— сказал он "Деньгам".

"Интернет вещей — это базовая технологическая платформа горизонтального типа,— соглашается первый проректор НИУ ВШЭ Леонид Гохберг.— Зонтичная, если хотите. Поэтому в наших исследованиях мы не выделяем интернет вещей в самостоятельный технологический тренд. Почти в каждом новом направлении есть элемент, связанный с connectiveness".

Научить говорить

Интернет вещей не упал с неба. Появились технологии, которые сделали возможным "общение" вещей.

Для начала надо заставить предмет "рассказать" что-нибудь о себе, желательно дистанционно. Самый старый способ — штрихкод. Продавец "пробивает" товар, артикул высвечивается на экране, а компьютер подгружает и выводит цену. Продолжение этой истории — QR-коды. Модная штука в виде черно-белой матрицы, которую некоторые энтузиасты наносят на исторические здания, а желающие выпендриться — на визитные карточки. Принцип у них тот же: делаете фото, и специальное приложение подгружает ссылку на статью в "Википедии" либо выводит на экран имя, телефон и адрес. В отличие от штрихкодов QR-коды могут хранить больше информации — до трех мегабайт (штрихкоды — лишь до 100 байт).

Все эти технологии требуют личного подхода — считыватель надо близко подносить к коду и никак иначе. Но умные люди изобрели менее капризные датчики — RFID-метки (Radio Frequency Identification, радиочастотная идентификация). Чтобы понять, как эта штука выглядит, не поленитесь однажды сохранить билет на метро. Если его вскрыть, то в середине окажется очень маленький прямоугольный датчик, а по периметру карты будут намотаны шесть металлических полосок. Это антенна. Считыватель (турникет) связывается по ней с датчиком и списывает с билета поездки. С помощью специальных устройств на RFID-метки можно и записывать данные, как это делают билетерши или автоматы по выдаче билетов. Их также используют в современных библиотеках для сдачи книг: кладете книгу на специальный терминал, система выводит на экран название, дальше вы жмете кнопку "сдать", и все — книга удаляется из вашего личного кабинета, а на выходе не срабатывает сигнализация.

Плюс технологии RFID в том, что прямой контакт с меткой не требуется, ее можно считать на расстоянии. Именно поэтому их активно применяют в логистике — они позволяют узнать, что находится в коробке или контейнере, не вскрывая его. Промышленные считыватели умеют за доли секунды "пробивать" тысячи товаров с RFID-метками одновременно. В продуктовых супермаркетах это может совершить революцию: больше не нужно будет выкладывать товары на ленту, а достаточно проехать через рамку-считыватель с полной тележкой и получить чек. Такой эксперимент, в частности, проводила немецкая Metro AG в нескольких гипермаркетах Германии.

Пока RFID-метки чаще используются в системах безопасности, контроля сотрудников и в той же логистике. У рабочего заняты руки? Не проблема. С RFID-картой в кармане двери будут открываться автоматически. Не исключено, что однажды наступит день, когда RFID победит настоящее зло, например турникеты в московских трамваях и автобусах.

Научить чувствовать

RFID-метки пассивны. Но для интернета вещей нужно что-то более изощренное и "думающее", способное "рассказывать" не только о себе, но и об окружающем мире. Датчики и сенсоры, которых на рынке уже несметное множество,— то, что надо.

Световые сенсоры могут сделать "умными" уличные фонари. Сейчас освещение включается в определенное время, установленное человеком. Сенсоры будут включать фонари только тогда, когда действительно темно. Более того, система может включать не все фонари, а только каждый второй или третий. "Умное" освещение можно сделать и внутри зданий с помощью датчиков движения: если в офисе уже полчаса нет движения, значит, там нет людей, и свет не нужен. "Умный" дом — из той же серии.

Самые распространенные датчики — те, которые собирают информацию. Например, со счетчиков воды в многоквартирных домах. Они передают данные через LPWAN (Low-Power Wide-Area Network) — беспроводную сеть, которая работает на низких частотах и позволяет отправлять небольшие по объему данные (скорость передачи у нее всего пара сотен бит в секунду) на большие расстояния (до 10 км). Работают они от батарей, которые надо менять лишь раз в десять лет. Данные о потреблении считываются каждые два часа и пересылаются провайдеру услуг.

Такие датчики можно помещать в почву, чтобы следить за состоянием влажности и включать "умную" систему полива (или следить за температурой в помещениях и регулировать ее автономно). Их можно клеить на лобовое стекло автомобилей, передавать информацию о заторах светофорам, следить за износом мостов, коммуникаций или деталей автомобиля, чтобы вовремя делать ТО. Или еще одна сфера — "умное страхование". Благодаря датчикам вы платите страховку, когда ездите на автомобиле (система pay-as-you-go, прямо как с водой в ЖКХ), а тариф зависит от того, насколько аккуратно вы это делаете.

Датчики движения на дорогах — ключевая технология для создания "умного" транспорта с беспилотными автомобилями. Хотя, конечно, беспилотные "КамАЗы" на российских дорогах — очередной повод задуматься об отказе от личного авто.

Настоящую революцию датчики и сенсоры могут сделать в медицине, но сейчас это направление развивается в основном в Европе и США. Например, швейцарская компания Roche, специализирующаяся на выпуске медицинского оборудования, создала пакет Accu-CheckView на базе платформы SAP HANA, который в режиме реального времени собирает и анализирует информацию с носимых пациентом датчиков. Лечащий врач может контролировать состояние пациента, оперативно реагировать на изменение жизненно важных параметров и своевременно корректировать курс лечения.

"Большой объем анонимных данных, которые собираются датчиками, позволяет сравнивать свои показания по вашей группе,— говорит Игорь Богачев, вице-президент и исполнительный директор кластера информационных технологий фонда "Сколково".— То есть с людьми в вашем возрасте, которые живут в том же районе города и ведут похожий образ жизни. Любые отклонения в данных могут заставить задуматься и обратиться к врачу. В России, правда, здравоохранение сильно зарегулировано, и лечить пациентов дистанционно запрещено".

Богачев предлагает простой алгоритм, который показывает, как именно работает интернет вещей. Сначала появляются датчики и сенсоры, благодаря им — огромный объем данных — Big Data. Затем нужны технологии по передаче данных, а потом — по их хранению и систематизации. Затем — софт, который проводит первичный анализ массива информации и отбрасывает лишнее. Следом идут технологии предсказательной аналитики на основе этих данных. И уже в самом конце этот анализ может стать автономным, и появляется рынок М2М (machine-to-machine), когда на основе аналитики вещи сами принимают решения или дают команды другим вещам.

Объем рынка

Игорь Агамирзян не решился оценить рынок интернета вещей, так как не очень понятно, что надо считать. Если рынок устройств — это одно. Если объем телекоммуникационных услуг — другое. Сервисы и приложения, основанные на этих технологиях,— третье.

Оценки, однако, появляются. В 2015 году "ЦСР Северо-Запад" собрал доступные данные (здесь и далее большинство цифр основано на их анализе). Вырисовывающаяся картина свидетельствует об идущей в полную силу революции.

Компания IDC (International Data Corporation) оценивает глобальный рынок в $655 млрд и прогнозирует, что он вырастет до $1,7 трлн к 2020 году. А в компании Gartner подсчитали: в 2015 году было 5 млрд вещей, подключенных к интернету, а к 2020-му их будет уже 25 млрд (а по прогнозам Ernst & Young, 50 млрд). Причем традиционные устройства типа смартфонов, планшетов и компьютеров будут составлять около 30%. Российский рынок, по оценкам J'son & Partners Consulting, выглядит скромнее — $527 млн, а количество устройств — 75 млн (2015 год). Через пять лет рынок может вырасти до $980 млн c 93 млн вещей. То есть 0,05% от мирового.

Наибольшая добавленная стоимость будет концентрироваться в сервисах — платформах и приложениях (около 30-40%, по разным оценкам). Например, по данным BI Intelligence, выручка от продаж программного обеспечения в сфере интернета вещей в 2015 году составила $44 млрд, что в 19 раз больше, чем от продажи устройств.

Речь идет о колоссальном и стремительном росте. В 2015 году компания IBM заявила о вложении $3 млрд в создание подразделения, которое будет специализироваться на интернете вещей. Наибольшие инвестиции, по данным BI Intelligence, бизнес планирует делать в сфере производства, логистики, складской инфраструктуры, информации, оптовой торговли и медицины.

Сейчас самые перспективные направления — это "умный" город, "умный" дом, носимые устройства ("умные" часы и т. п.) и здравоохранение. Так, объем рынка Smart City еще в 2012 году, по оценкам Transparency Market Research, оценивался в $506,7 млрд, а к 2019-му может вырасти до $1,26 трлн. На этом рынке сейчас работают компании Cisco, Oracle, Ericsson, General Electric, Intel, Hitachi, IBM и др.

В последние годы Google вкладывал большие деньги в интернет вещей, приобретая перспективные компании. В 2013 году он купил Waze за $966 млн (навигация) для развития Google Maps в сфере "подключенных автомобилей" (connected cars). Потом — WIMM Labs (производит "умные" часы). В 2014 году компания купила Nest Labs ($3,2 млрд) и Dropcam ($555 млн), которые разрабатывают "умные" термостаты и датчики дыма для дома, а также беспроводные видеокамеры и онлайн-хранилища данных. Еще одна компания, купленная Google,— Revolve, которая создает платформу для "умного" дома.

Какие барьеры

Проблема интернета вещей носит характер не столько экономический или технический, сколько этический. Церковь выступает против RFID-меток и чипов в теле человека, так как это "метка дьявола". А борцы за права человека не хотят, чтобы ритейлеры получили доступ к детским куклам через интернет, так как это нарушает право на личную жизнь. Большой Брат в интернете вещей пугает многих.

Еще одна проблема — уязвимость. Если компьютер можно взломать, то и вещь, подключенную к интернету, тоже. В США ФБР обвиняет во взломе самолетов и автомобилей хакеров, которые получили доступ к управлению через развлекательную систему. Что уж говорить об "умном" доме и тем более о медицине.

В России проблемы имеют характер институциональный. Согласно опросу фонда "ЦСР Северо-Запад", проведенному в 2014 году среди отечественных специалистов в области IT, самые главные барьеры для интернета вещей — это отсутствие компетентных сотрудников, санкции и недостаточная зрелость технологий.