Денис Курек, председатель совета молодых ученых Института биохимии им. А.Н. Баха, который влился в Федеральный исследовательский центр «Фундаментальные основы биотехнологии» РАН,— об объединении институтов, и не только
Для ученых процесс объединения был несколько формальным. Изменились реквизиты, названия институтов, выбрали новый ученый совет. Настроения во время объединения были разные, сложно было оценить, к чему это приведет, так как подобных примеров еще не было. Но в целом, на мой взгляд, это положительное направление, так как небольшим отдельным институтам тяжело было конкурировать в плане оборудования. Слияние трех институтов позволяет объединить и интеллектуальный ресурс ученых, и приборную базу. Получение статуса Федерального исследовательского центра (ФИЦ) по сравнению со статусом рядового института, который мы имели до этого, большой плюс, потому что исследованиям, которые проводятся ФИЦом, будет уделяться больше внимания. Сейчас центр запускает сразу несколько новых проектов. В частности, развернуты работы по разработке линейки биоразлагаемых материалов, создана программа исследований по направлению «Биоэлектроника».
Алексей Кочетов, заместитель директора Федерального исследовательского центра «Институт цитологии и генетики» СО РАН, куда вошли пять институтов Сибирского отделения РАН, включая институты РАН, РАМН и РАСХН,— о месте медицинских организаций после реформы
Самое сложное — встроить в новую общую систему медицинские институты. Например, у НИИ клинической и экспериментальной лимфологии есть клиника, которая ведет прием пациентов. Это уже совсем другая система, подчиненная Минздраву. Необходимо переоформление лицензии на ФИЦ. В этом году бюджет ФИЦа должен увеличиться в два раза по сравнению с бюджетом Института цитологии и генетики для того, чтобы провести структурные изменения. С Институтом физиологии и фундаментальной медицины в советское время мы были в единой структуре. Это был очень большой институт. А сейчас проходит процесс такой реинтеграции. Мы идем по плану — передаем свои предложения, концепции развития.
Игорь Соколов, директор Федерального исследовательского центра «Информатика и управление» РАН»,— о единых научных исследованиях
В первую очередь мы объединились, чтобы брать на себя решение масштабных научных задач, имеющих хорошие перспективы практической реализации. Теперь мы можем работать над ними сконцентрированно и скоординированно. Мы как единый мощный ресурс формируем ядро ученых, которые будут работать над фундаментальными общетеоретическими проблемами информатики. Параллельно в нашем центре мы планируем создавать институты, нацеленные на конкретную предметную область. Два таких центра мы уже создали — образовательной информатики и медицинской информатики. Они будут решать задачи в медицине и образовании, но с использованием тех инструментов, которые рождаются в этом общем исследовательском ядре. Мы получим новые знания для лечения, для конструирования лекарств, а если говорить об образовании, это новые электронные учебники. Сейчас мы формируем единые планы научных исследований — это самая сложная задача. Какие-то лаборатории будут объединены, какие-то ликвидированы, что-то будет вновь создано. Научные сотрудники не будут сокращаться не под каким видом, если нет научных сотрудников, то нет и научной организации. Финансирование после объединения в абсолютном размере увеличилось, а в относительном уменьшилось. У меня в одном из объединенных институтов на 1 рубль бюджетных денег было 5 рублей внебюджетного финансирования. Теперь, когда мы объединились, в этом институте, как подразделении центра, стало меньше денег, потому что эти 5 рублей распределились на всех. Но в абсолютных увеличилось.
Владимир Попов, директор Федерального исследовательского центра «Фундаментальные основы биотехнологии» РАН,— о финансах
Мы объединились и продолжаем успешно работать, ни один научный сотрудник не пострадал. Никаких сбоев. Когда вы делаете новую организацию, нужно много денег, времени и сил. Сегодня мы адаптировали три разные структуры управления к одной единой. Понятно, что о научных результатах говорить рано, потому что они появятся через какое- то время. У нас объединение поддерживается всем коллективом, все делали публично, открыто — это была инициатива институтов, мы об этом давно думали.
Юлианна Рогачева, сотрудник Института физиологически активных веществ РАН,— о жилищном сертификате для молодых ученых
Условия получения жилищного сертификата не то что ужесточились, они стали психологически неадекватны. Мы должны быть сиротами и бомжами для того, чтобы его получить. У меня есть родители, которые, что логично, прописали меня в свою квартиру. Соответственно какую-то часть собственности я имею, но при этом квартира находится в другом городе и даже в другой области России. Но для того чтобы получить сертификат и купить квартиру здесь, у меня не должно быть собственности вообще. Когда задали вопрос председателю совета молодых ученых Академии наук, которые контактируют с ФАНО, что же делать, он сказал: пускай родители напишут юридическую бумагу, что они отказываются от вас, никакую помощь вам не дают и вы там не живете. Иначе говоря, мои родители должный пойти к нотариусу составить документ о том, что они юридически не признают меня своей дочерью! Я становлюсь сиротой и бомжем и только после этого могу получить сертификат. Это уже не привлечение молодых ученых, это странные подачки. Мне они не нужны.
Михаил Котюков, глава ФАНО РФ,— об эффективном контракте и норме выработки для ученых
Мы эти решения выработали вместе с представителями научных организаций, профсоюзов и не так давно подписали трехстороннее соглашение. Для директоров новая система регулирования оклада и дополнительных выплат введена с 3-го квартала 2015 года. Мы договорились, что в режиме мониторинга пару кварталов посмотрим, как она будет функционировать, насколько она будет соответствовать тем задачам, которые на нее возложены, и при необходимости внесем некоторые коррективы к середине 2016 года. Мы проанализировали итоги выплаты директорам за 3-й квартал 2015-го и сравнили с 2014-м (когда система еще не была введена). Ситуация заставляет подумать, но не является критичной, больше чем у половины директоров зарплата выросла, есть те, у которых снизилась. Также наши организации будут работать по нормативам. Задача о переходе стоит к 2017 году. Но мы предварительно начали готовиться уже в 2014 году. Понятно, что стоимость работ в гуманитарных областях должна отличаться от стоимости работ в ядерной физике, стоимость у математиков будет отличаться от работы археологов. Для того чтобы подготовиться к предстоящему нормированию, мы проанализировали фактические финансовые затраты всех наших организаций за два года. Соответственно все научные тематики мы объединили примерно в 30 групп и по этим 30 группам провели расчеты по фактическим затратам. Некое усреднение есть — это структурная модель. У нас есть полгода, чтобы протестировать новую модель. Работу будем вести в плановом режиме, чтобы был управляемый процесс и мы могли занимать единую позицию при выработке нормативов.