Принцы и популисты

Как влияет на развитие страны происхождение и уровень материального достатка политических деятелей

Дмитрий Косырев

А ведь что-то в этом есть: такая мысль у меня мелькнула, когда я читал авторскую колонку известного журналиста Гвинна Дайера насчет ситуации в китайской экономике и руководящей верхушке. Среди прочего автор рассказывает, что китайцы различают две группировки своих руководителей. Одна — "принцы", и наиболее ярко выраженный из них — это глава государства Си Цзиньпин. Другая — "популисты", и лидером таковых числится премьер Ли Кэцян. У них разные методы и стиль управления.

"Принцы" — это дети или внуки руководящих работников маоцзэдуновского режима. Для таковых типичен авторитарный стиль управления и склонность к укреплению центральной власти. "Популисты" же — люди, которые выросли в бедности, где-то в провинции, они поднялись благодаря своим заслугам, а не семейным связям. И они тоньше чувствуют настроения крестьян, переселенцев из деревни в город, городской бедноты. Поэтому предлагают меры, направленные на эту часть электората.

Дальше автор начинает рассказывать в подробностях о том, насколько разную политику эти две группировки проводят в нынешних экономических реалиях страны. Но давайте не будем за ним следовать в дебри китайской экономики. Дело в том, что куда интереснее сама идея двух разных типов руководителей, и разве это касается только Китая? А как насчет того, что всю мировую историю можно (и нужно, и интересно) свести в том числе и к вечной борьбе принцев с популистами?

Никто не сказал, что с Гвинном Дайером нельзя поспорить. Это, бесспорно, интересный человек, автор-одиночка, начинал как журналист и продолжает такую карьеру. Его колонка выходит одновременно в 45 странах. Мыслит ярко, необычно, иногда на грани скандала. В России он известен как автор книги "Климатические войны", насчет всяческих политических игр вокруг перемен климата. Но не Гегель и не Фукуяма, притом что и Гегель с Фукуямой могут ошибаться, последний даже честно признавал это в отношении своей несбывшейся идеи конца истории.

Дайер в данном случае пишет, как уже сказано, об экономике, идею двух вечных фракций продвигает не свою, а пересказывает мысль, популярную среди китайцев. Вдобавок он не скрывает своей симпатии даже не лично к премьеру Ли, а вообще к тем, кто родился в бедности и пробивался сам. Но то, что разные по происхождению люди часто проводят разную политику, и люди спорят, какая лучше,— это интересное наблюдение в любом случае.

Не будем писать книгу об этом предмете. А просто прикоснемся к теме. Давайте посмотрим вокруг нас. Прежде всего на то, что творится в США. Да ведь это бунт. Бунт против принцев от политики, бунт против династий Бушей и Клинтонов, всяческих лобби и политических истеблишментов. И от обеих партий возглавляют бунт как раз популисты, Трамп и Сандерс.

Здесь есть масса оговорок. Хиллари — принцесса? Вроде бы она скромного происхождения, и ее принадлежность к "династиям" идет даже не по отцу, а по мужу. Но воспринимают-то ее именно так. Как насчет миллиардера Трампа, сына небедного бизнесмена? Но воспринимают-то его американцы как человека вне истеблишмента, как сделавшего себя самостоятельно. В общем, вроде китайская схема здесь и не получается, но что-то близкое есть.

Может быть, дело в особенностях лишь азиатских цивилизаций. Вот в Индии мы как раз сейчас наблюдаем грандиозную по масштабам революцию, всеобщий бунт против династии Неру-Ганди. В чем обвиняют Соню Ганди и ее детей Рахула и Приянку, до сих пор руководящих когда-то всесильной, а ныне потерпевшей поражение партией "Индийский национальный конгресс"? В том, что оторвались от народа, стали частью космополитической тусовки, центром антииндийской, по сути — либеральной, элиты. В авторитарности управления, между прочим. На том династия и погорела, а вместо нее к власти пришел типичный популист Нарендра Моди, сын мелкого торговца чаем, в стране чая Индии это самый низ социальной лестницы.

Но трудно представить более разные цивилизации, чем Индия и Китай, хотя и то, и другое относится к Азии. Хорошо, посмотрим на Россию. Начиная с 1917 года страной правят классические популисты по происхождению, правда, проводят довольно разную политику. Но есть в нашей истории и время принцев — начиная с 60-х, когда если не у верхушки власти, то в элите властителями дум стало поколение детей лидеров (часто репрессированных) большевистского режима. Да-да, речь о писателях и поэтах — шестидесятниках, но не только о литераторах, а об их аудитории, обитателях разных НИИ. Это поколение, при вялом и угрюмом сопротивлении идейно бессильных властей, формировало неофициальную идеологию нации вплоть до 1991 года. Опять интересно.

И, кстати, не забудем, что немалая часть китайских принцев тоже дети не просто элиты, а репрессированной элиты. Значит ли это, что репрессировали ее именно популисты?

Возможно, дело не в Западе и Востоке, а в каких-то вечных и всеобщих особенностях любого человеческого общества. В постоянной борьбе неизбежно образовывающихся даже после революций элит с так же неизбежно противостоящими им выходцами из низов, как бы вы ни определяли эти самые низы.

Чем хороши низы у власти, вам скажет кто угодно. Вот хоть Гвинн Дайер, приписывающий им правильное понимание бедных слоев общества. Но история любой страны покажет вам также множество примеров провалов популистов, людей, склонных к быстрым и простым решениям на радость тем самым бедным слоям. И нет лучше примеров, чем Мао Цзэдун в Китае или Никита Хрущев в СССР. Вот настоящие популисты, оставившие после себя руины (например, в сельском хозяйстве), причем не в силу непреодолимых обстоятельств типа засух или наводнений, а только из-за собственной неграмотности и революционного нетерпения. То есть из-за того самого популизма.

А чем хороши принцы? Популисты обвиняют их в авторитарности, так это ведь понятно. В чем-то же надо обвинять. В заносчивости, даже если ее нет, или в наследственных связях, деньгах... В коррупции — это вне всякого сомнения. В наш век все всех обвиняют в коррупции.

Но заметим еще раз, что в принцы попадают не обязательно наследники древних династий. Одного поколения хватает. Достаточно быть сыном популиста, как в указанном выше случае с председателем Си.

Что же приобретает такой человек от отца? Опыт, наверное, включая горький, не обязательно в политике. Знания. Любая элита любого общества копит и передает культурный код этого общества (и политический тоже), для того она, по сути, и нужна. Но популисты, опять же везде, этому завидуют и время от времени устраивают революции. То, что революция может общество уничтожить напрочь или как минимум превратить его в руины на годы, обычно никого не останавливает. Не останавливает и то, что немедленно появляется новая элита, чьи дети станут принцами. Так устроены люди.

Возможно, секрет управления государством и обществом состоит в том, чтобы для начала признавать, что принцы и популисты в нем будут всегда — на Востоке или Западе. А для продолжения надо уметь сочетать тех и других, делать так, чтобы эта их вечная борьба работала на общество, двигала его вперед, а не разваливала на части.