В субботу 19 марта в более чем 80 городах РФ пройдет глобальная акция Всемирного фонда дикой природы «Час Земли». Фонд призывает на час выключить у себя дома свет и бытовые электроприборы — одновременно будет отключена подсветка ключевых зданий в 178 странах мира. Главная тема Часа Земли—2016 — экологический след мировой экономики, подсчитываемый как соотношение потребляемых и воспроизводимых природных ресурсов на планете. О сути проблемы “Ъ” рассказал президент Глобальной сети экологического следа МАТИС ВАКЕРНАГЕЛЬ.
Президент Глобальной сети экологического следа Матис Вакернагель
Фото: Фото из личного архива
— Ваша организация делает ежегодные исследования нагрузки мировой экономики на экосистемы Земли с 2003 года — какие изменения вы видите?
— Суть акции «Час Земли» — привлечь внимание к проблеме «умного» управления ресурсами, к тому, что проблема изменения климата, а также другие важные для человечества экологические проблемы связаны с вопросами использования природного капитала. После того как в декабре прошлого года в Париже было заключено новое глобальное климатическое соглашение, мне кажется, что и восприятие проблемы, и готовность стран и компаний предпринимать конкретные действия вышли на следующий уровень. Тем не менее как бы хорошо ни звучали политические заявления, реальные действия пока намного слабее, кроме того, они не всегда согласуются с друг с другом.
Когда мы считаем биоемкость природных систем и сравниваем ее с расходом ресурсов, мы пытаемся смотреть на природу с экономической точки зрения: какой у нас капитал, сколько ресурсов мы берем и сколько тратим. Если из банкомата средства брать бесконечно, не дожидаясь пополнения счета, они рано или поздно закончатся. Такова же ситуация с природными ресурсами. Если посмотреть на большинство экологических проблем именно с такой точки зрения, мы сможем поменять наше отношение к мерам экологической политики. Так, меры по снижению выбросов часто воспринимаются как обязанность. Однако если мы будем воспринимать их с точки зрения экономии ресурсов, которые в будущем понадобятся нам намного больше, чем сейчас, то мы поймем, что эти меры — необходимость, связанная с нашими интересами.
Правительства ряда стран уже осознали это. Например, уже более восьми лет мы работаем с Министерством климата и экологии ОАЭ с целью исследования возможности снижения экологического следа страны (“Ъ”: страна выступает антилидером в области расхода природных ресурсов, их потребление в 12 раз превышает запас биокапитала), аналогичные проекты развиваются в Эквадоре и Швейцарии. В Китае мы работаем на уровне провинции Гуйчжоу (самого богатого региона с точки зрения биоразнообразия, но одного из самых бедных по уровню дохода в стране), где пытаемся создать систему показателей, которая помогала бы отслеживать использование ресурсов на пути перехода к циклической экономике, к экоцивилизации, то есть модели экономики, которая может быть совмещена с природой.
— Практически во всех исследованиях глобального экологического следа Россия выглядит весьма неплохо: большая территория, относительно маленькое население, использование ресурсов пока не превышает объема их накопления. Каковы ваши прогнозы по стране?
— Действительно, Россия во многом более удачлива с точки зрения наличия природных ресурсов, чем многие другие страны. С другой стороны, встает вопрос об эффективности их использования, о способности экосистем поглотить и переработать бытовые и промышленные выбросы и отходы. Кроме того, экономика, построенная на быстрой добыче и продаже природных ресурсов, может иметь весьма негативные эколого-экономические последствия для будущего. Для устойчивого управления ресурсами крайне важна мысль о долгосрочных перспективах, в том числе о том, что станет с нашим природным капиталом через несколько лет, но также и о том, что произойдет с глобальной ситуацией. Например, если мы продаем энергоносители, важно смотреть на наших контрагентов, на тенденции потребления ресурсов и необходимости в них, например, в Китае.
Что касается прогнозов, то вне рамок отдельных проектов со странами мы стараемся не прогнозировать ситуацию и не строить предположения о том, как изменится экономико-экологическая ситуация, состояние природного капитала, биоемкость в той или иной стране через десять лет — в области наших исследований пока слишком много переменных.
— Почему конкретного жителя РФ могут интересовать вопросы биоемкости и природного капитала?
— А зачем мы ходим в школу или в университет? Чтобы узнать что-то новое про мир — для того, чтобы принимать правильные решения в жизни, чего-то добиваться, на что-то влиять. Вы можете не интересоваться гравитацией, но когда вы полезете на дерево или на гору, вы убедитесь в ее влиянии на вас. Экосистемы Земли, наличие биокапитала также важны для вас, знаете вы о них или нет. Одновременно с этим, в случае расходования природных ресурсов вы также можете влиять на ситуацию. Даже если вы не работаете в правительстве или крупной компании, вы можете менять свой потребительский выбор, отдавая предпочтения тем или иным товарам, производство которых приносит больше пользы, чем вреда для глобальной экологической ситуации.
— Как устроена методика подсчета экологического следа, откуда вы берете данные?
— Все данные для общего исследования мы берем из открытых источников (агентства ООН, другие международные организации, Международное энергетическое агентство) плюс отслеживаем глобальные торговые потоки. По каждой из стран мы составляем своего рода бухгалтерский баланс природных ресурсов: что есть в наличии, что расходуется, что восстанавливается, насколько планета и природные системы конкретной страны могут переработать отходы экономической деятельности, промышленные выбросы, парниковые газы.
Очень важный аспект исследования — это учет глобальной торговли. Так, буквально на днях в Швейцарии, где я живу, пытались принять закон, запрещающий импорт нелегальной древесины,— к несчастью, это не удалось. В рамках нашего исследования мы отслеживаем импорт и экспорт ресурсов — как в сыром, так и в переработанном виде. Очень важно понять, что торговля не создает новых ресурсов, а истощение природного капитала в одном из регионов мира очень часто приводит к глобальным проблемам. Изменить подобную ситуацию можно лишь введением систем сертификации, подтверждающих происхождение товаров, а также учитывающих экологический и углеродный след, возникающие при производстве, транспортировке, потреблении и утилизации товаров. Второе направление работы — это повышение уровня знаний производителей и потребителей о проблеме.
— Кажется ли вам, что зеленая экономика может изменить структуру нашего производства и потребления, или нам действительно будет нужен «отрицательный экономический рост», который предлагает ряд экологических экономистов?
— Я бы сказал, что базовое условия для новой экономики, как бы мы ее ни называли,— это умение жить ресурсами одной планеты, в то время как сейчас мы использует ресурсы 1,6 планеты.
Нам надо начать думать и жить «внутри коробки», начать думать более узко. В новой, устойчивой или зеленой экономике особую роль играют именно показатели, способы измерения и способы их проверки или верификации — по сути дела, речь идет о бухгалтерском учете природных ресурсов. Кроме того, речь идет и о смещении ориентиров. Так, если я был бы королем мира, я бы начал максимизировать благосостояние, а не доход. Если мы создаем доход за счет потери благосостояния, то рано или поздно мы беднеем, иногда катастрофически.