Доход по общественному договору

Социальное предпринимательство вообще-то существует очень давно, но в современной форме ему всего 35 лет, а в России, как показывают опросы, с ним знакомы мало. О том, что такое социальное предпринимательство и почему в современных российских условиях его ждет большое будущее, рассказывает ПЕТР АНИН.

Первое научное определение предпринимательства принадлежит Ричарду Кантильону. Он родился в конце XVII века в Ирландии, но состояние сделал во Франции на афере Джона Лоу с необеспеченными бумагами Вест-Индской компании. Весьма возможно, что его безвременная кончина — а Кантильон сгорел в собственном лондонском доме в возрасте 54 лет — стала следствием его спекуляций: он оставил без средств множество людей.

Определение Кантильона содержится в его работе "Очерк о природе торговли", вышедшей уже после его смерти, и выглядит так: "Предприниматель — это человек, который покупает по определенной цене, чтобы продать по неопределенной". Речь тут не идет ни о чем, кроме цены. Бизнес-история самого Кантильона свидетельствует, что в предпринимательстве его интересовал только и исключительно доход. Кантильон, надо сказать, даже разбойников относил к числу предпринимателей.

Адам Смит говорил о соперничестве предпринимателей как причине сокращения издержек, предпринимателя он считал двигателем социально-экономического прогресса.

Автор следующего классического определения француз Жан-Батист Сэй (начало XIX века) сделал важное добавление: усилия предпринимателя направлены на повышение производительности труда: от этого зависит его прибыль. Австриец Йозеф Шумпетер (первая треть XX века) уточнил, что производительность труда растет, если предприниматель — новатор, если он нарушает статус-кво и создает новые продукты и услуги. Наконец, Питер Друкер дополняет определения предшественников мыслью о том, что кроме инноваций предпринимательская деятельность характеризуется навыками современного управления.

Все эти определения характеризуют и социальное предпринимательство — но неполно, а оттого и неверно. Достижения обычного предпринимателя, от разбойника по версии Кантильона до новатора-управленца по версии Друкера, измеряются просто: размером прибыли. Социальному же предпринимателю важен в первую очередь общественный эффект: занимающиеся спортом подростки, обихоженные старики, благоустроенные дворы, возрожденные ремесла, переработанные отходы и проч.

Прибыль тут второстепенна и служит социальному предпринимателю лишь инструментом для достижения главной цели. Рынок, который легко выявляет качество работы обычного бизнесмена, не может оценить предпринимателя социального: как измерить социальный прогресс, вызванный его работой? Чего стоит общественное благо, созданное его трудом? Как котируется радость людей, получивших возможность участвовать в общеполезном деле?

Однако социальные предприниматели действуют на обычном, общем для всего бизнеса экономическом поле. Это с одной стороны. С другой, будучи исполнителями социальных задач, социальные предприниматели конкурируют за ресурсы и общественное внимание с некоммерческими организациями, чье существование не зависит ни от эффективности управления, ни от качества инноваций, но от пожертвований граждан в денежной или натуральной форме и от благосклонности властей.

Здесь придется сделать пять замечаний, которые покажут, что социальный предприниматель — это человек редкой или даже исключительной породы или дарований.

Первое состоит в том, что легкость социального предпринимательства обманчива. Кажется, чего сложного в том, чтобы организовать группу присмотра за детьми? В действительности же начинающий социальный предприниматель понесет те же стартовые издержки, что обычный: ему точно так же нужны бизнес-план, оборудование, квалифицированные кадры и удачное местоположение, чтобы наладить новое дело (см., правда, замечание четвертое.)

Второе замечание: социальный предприниматель не может рассчитывать на то, что его товары или услуги будут приобретены только потому, что он социальный предприниматель, из благотворительных побуждений, а значит, он должен быть конкурентоспособным. Потребителю нет разницы, кто (к примеру) изготовил мебель — инвалид или нет, его интересуют цена и качество.

Третье замечание состоит в том, что, как ни важна миссия социального предпринимателя, как ни второстепенна прибыль, без финансовой эффективности хорошего дела не создать. Социальному предпринимателю неизбежно нужны строгая бухгалтерская отчетность, хорошее понимание рыночной ситуации, стремление к использованию инноваций и высокая управленческая культура.

Стоит заметить — и это будет четвертое замечание, что, несмотря на стремление к финансовой эффективности, социальный предприниматель не должен исключать для себя возможность пользоваться общественными, благотворительными или, по крайней мере, дешевыми деньгами для развития своего дела и упрочения своего положения на рынке. Это, может быть, единственный ресурс, который недоступен обычному бизнесу и пусть немного, но укрепляет конкурентные позиции социального предпринимателя.

Наконец, пятое замечание. Для обычного предпринимателя весьма характерно желание мультиплицировать бизнес, провести экспансию в соседние регионы или на соседние улицы и сократить издержки за счет масштаба. Но понятно, что в основе этого желания лежит потребность в увеличении оборота и максимизации прибыли. Социальный предприниматель может иметь в виду такое развитие своего дела, но это отнюдь не правило и уж тем более не догма. Очень часто он вынужден ограничивать себя, чтобы не утратить ту самую миссию, ради которой, собственно, и живет его дело, уникальность может быть его уделом.

В заключение надо сказать, что сегодняшняя российская ситуация дает социальным предпринимателям редкий шанс для развития. Сложности с бюджетным финансированием социальных программ сопровождаются повышением доли платных услуг, и вот тут эффективность и инновационность социального предпринимательства могут сделать его предложение более предпочтительным, нежели предложения чисто коммерческих структур или государственных организаций. В некоторых регионах России нечто подобное уже произошло — скажем, в Башкирии социальная работа ведется негосударственными компаниями, которые, правда, получают заметную часть финансирования из местного бюджета. Из этого очевидно, что их эффективность выше, чем у государственных социальных служб.

А если еще федеральный законодатель прислушается к просьбам социальных предпринимателей, а также их партнеров из числа региональных и местных властей, и у социальных предпринимателей появятся — как во многих странах мира — определенные налоговые преференции, государство сможет гораздо меньше волноваться за состояние социальной сферы.

Лечебные сады

Катерина Никитина, идеолог и руководитель проекта "Модульный сенсорный сад-конструктор", соучредитель и генеральный директор благотворительного фонда садовой терапии "Сад в городе" и Студии развивающего дизайна:

— Идея создать благотворительный фонд садовой терапии родилась давно. По профессии я ландшафтный инженер и еще студенткой с друзьями ездила в детские дома, где мы пытались вместе с детьми делать программы профориентации: сажали растения, создавали небольшие цветники, занимались трудотерапией. Несколько лет проработали на общественных началах, а в 2010 году решили зарегистрировать свою организацию. Это был мой первый опыт предпринимательства. Не могу сказать, что все было удачно, но больших ошибок удалось избежать.

Мы делали упор на психологическую реабилитацию: кому-то там становилось лучше, другие в саду просто успокаивались, кто-то благодаря занятиям нашел будущую профессию. У нас есть идея создания площадок, обладающих лечебным эффектом, где одновременно пациенты могут делать что-то своими руками. Работа непростая: нужно, чтобы лечебный сад учитывал все группы пациентов — могут ли люди свободно передвигаться или они это делают в коляске. А, может, пациент только лежит — тогда ему потребуются специальные роликовые доски, а сад должен быть сделан из низкорослых растений.

Такие сенсорные парки должны быть везде, в том числе в любом месте города. Отсюда у нас возникла идея создать, а потом и продавать модульную конструкцию. Их изготовление налажено с помощью наших партнеров в Подольске. Модуль имеет треугольную форму с гранями 2 м и представляет собой деревянный ящик, заполненный галькой разного размера, корой, песком, глиной, водой и растениями, имеющими выраженный аромат и приятную, сенсорно богатую фактуру. Модули устанавливаются на уровне земли, в них можно ходить босиком, сидеть, а содержимое разглядывать лежа. Если их установить в ряд, то можно переходить или переползать из одного в другой, наслаждаясь сменой ощущений.

Я не пользовалась господдержкой, никогда не ходила по кабинетам, а трудности такие же, как и у любого предпринимателя. Пока обходимся собственными средствами. Иногда не хватает знаний и опыта, но это дело наживное.

Мы активно участвуем в различных социальных программах, на одной из которых я и познакомилась с представителями фонда "Наше будущее" Мы стали хорошими друзьями. У меня появились новые идеи развития, поэтому сейчас просчитываю все варианты. Наверняка потребуются привлеченные внешние средства. Думаю, что скоро обращусь к фонду за материальной помощью.