Во вторник президент России Владимир Путин принял участие в съезде Союза машиностроителей и рассказал им, что они едва ли не все работают на новых станках и делают новую экономику новой России. О том, с каким потрясением об этом узнали машиностроители, рассказывает специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Заместитель председателя правительства России Дмитрий Рогозин (слева)
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Съезд машиностроителей, который прошел в Колонном зале Дома союзов, можно было смело назвать съездом победителей: слишком много среди машиностроителей было тех, кто имеет отношение к созданию техники, которая, можно сказать, на износ работала несколько месяцев в Сирии и побеждала там (ну хотя бы в Пальмире).
Машиностроители и сами сознавали, что они ходят в этот раз по фойе Колонного зала не как обычно, а с некоей добавленной стоимостью на плечах. На заседании они быстро (потому что единогласно) избрали всех, кого должны были избрать, выслушали доклады, в том числе вице-премьера Дмитрия Рогозина, и ушли на перерыв ждать Владимира Путина.
В перерыве глава Союза машиностроителей Сергей Чемезов в фойе ответил на вопросы журналистов. Впрочем, вопросов было мало, и ведущая даже стала беспокойно интересоваться, есть ли тут кто-то, кроме телеоператоров, то есть те, кто в состоянии о чем-нибудь спросить такого человека, как Сергей Чемезов, и тут неожиданно показали себя с лучшей стороны звукооператоры и даже немоватые, как я всегда подозревал, фотокорреспонденты. Так, один из них резко спросил Сергея Чемезова, почему в этом году был, как всегда, сорван гособоронзаказ. Пришлось удивиться дважды: тому, что человек с фотоаппаратом может выступить с такой неравнодушной речью, а также тому, что гособоронзаказ был сорван. Ведь до сих пор казалось, что как раз, в отличие от прошлых лет, когда гособоронзаказ и в самом деле срывался чуть не наполовину, в 2015 году он именно что был выполнен.
Я потом даже спросил у этого человека, за что он так с Сергеем Чемезовым. И он мне сказал, что, да, на 96% был выполнен, и это — бочка меда, но ведь на 4% был сорван, а это, мать твою,— ложка дегтя.
Господин Чемезов оправдывался и за эти 4%. То есть он разъяснял, что оборонные предприятия тут вообще-то ни при чем, а чаще это происходило «по вине комплектаторов» и «по вине Министерства обороны, которое, например, вовремя не предоставляло полигоны…».
— А явных нарушений у нас нет,— констатировал он, но лицо фотокорреспондента назло ему не прояснилось.
Тем не менее, если так и дальше пойдет, скоро фотокорреспондентам начнут давать Пулитцеровские премии не только за то, что они снимают, но и за то, что они говорят.
Один из делегатов, заместитель гендиректора крупнейшего российского оборонного предприятия, подробно рассказывал мне, как тяжело и просто невозможно работать сейчас по сравнению даже с 2008–2009 годами. Я был не тем человеком, кто стал бы возражать ему.
Перед самым началом второй части заседания я слышал, как делегаты съезда с негодованием переговаривались насчет одного из заместителей президента Союза машиностроителей, за которого они только что единогласно проголосовали:
— Недавно с ним разговаривал… Тяжело, откроешь рот — а он свое!..
Владимир Путин напомнил, что Союз машиностроителей «объединяет практически все крупнейшие предприятия в авиационной, космической, энергетической, оборонной, да и во всех (чего уж там.— А. К.) других сферах».
Почему же тогда несколько задних рядов в этом зале были почти пустыми?
— Мы вместе с вами видим всю сложность текущей ситуации, серьезные экономические вызовы, с которыми сталкивается наша страна. И они, безусловно, повлияли на машиностроительную отрасль: уменьшились инвестиции, снизились спрос на продукцию и объемы производства. И я прекрасно понимаю вашу обеспокоенность, озабоченность в этой связи за будущее предприятий, за будущее трудовых коллективов,— рассказал Владимир Путин правду, но не всю, ибо это не просто озабоченность, а такая озабоченность, перед которой меркнет любая другая озабоченность.
При этом президент отметил, что «по результатам первого квартала текущего года, индекс производства машин и оборудования составил уже 105,4% — после падения 2015 года».
Я видел, как оживились делегаты съезда: они даже не догадывались о том, что все обстоит не так безнадежно.
И Владимир Путин не стал и дальше разочаровывать их. Он напомнил, что «план модернизации ОПК (оборонно-промышленного комплекса.— А. К.) был сверстан и начал реализовываться девять лет назад не в связи с какими-то событиями текущего момента (небольшой победоносной войной в Сирии.— А. К.)».
— Производительность труда в отрасли, в ОПК, выросла втрое. И это настоящий рекорд среди отраслей отечественной экономики! — заявил президент.
Таким образом, можно констатировать: промышленность страны успешно переведена на военные рельсы.
Правда, почему-то «в прошлом году объем производства продукции ОПК увеличился почти (только.— А. К.) на 13%».
Да что там производительность труда:
— Были кардинально обновлены основные фонды в целом ряде секторов машиностроения! Около половины магистральных тепловозов и электровозов, легковых автомобилей и около 40% автобусов выпускается на мощностях, которые были введены за последние пять лет!
Делегаты выразительно шептались друг с другом. Они до сих пор не могли поверить, что все у них так хорошо.
— В значительной степени,— продолжал президент,— удалось локализовать и производство электротехники и бытовой техники! Свыше 70% произведенных в России холодильников, морозильников, стиральных машин выпускается на мощностях, введенных с 2000 года, в том числе более трети — введенных с 2010 года! На новых мощностях ведется сборка телевизоров (по которым в основном и показывают, видимо, такие выступления.— А. К.). В производстве газовых плит и водонагревателей обновлено около 50% мощностей!
Владимир Путин объяснил, как «критически важно преодолеть излишнюю зависимость от зарубежных технологий. Безусловно, в современном мире, глобальном мире не может не быть взаимной зависимости, но есть какие-то ключевые вещи!..»
— Большое вам спасибо! Я хочу пожелать вам успешной работы, со своей стороны тоже продолжу свою работу на рабочем месте,— заключил он.
Так президент дал понять, что едет в Кремль, не дожидаясь окончания съезда.
Но не он один не стал этого делать, хотя делегатов после его отъезда предупредили о «технологическом перерыве на три минуты».
— Так,— сформулировал один из них, сидевший рядом со мной.— За всех технологично проголосовали, всех технологично избрали. Теперь надо технологично уйти.
Для этого, как он сам и продемонстрировал, следовало только немного пригнуться.