Aston-Martin, Bentley, Jaguar, Ferrari, Lagonda, Lamborghini, Maserati, Porsche, Rolls-Royce... Я, кажется, навсегда потерял интерес ко всем этим штучкам.
Навстречу традициям
Великобритания — консервативная страна. Однако, не идя на поводу у сиюминутных модных течений, она, тем не менее, подарила миру превосходную малолитражку Austin Mini, великолепные авиационные турбины Rolls-Royce и мощнейший танк Challenger. В Туманном Альбионе придерживаются мнения, что если создавать вещь, то очень хорошую. И если вещь удалась, зачем ее заменять на другую?
Смысл культа старых вещей — понятен, кроме всего прочего, он подразумевает, что малейшая крупица истории страны важна и достойна внимания. Преследуется и воспитательная цель: каждый может рассчитывать, что его скромный (или не очень) вклад в общее дело не канет в Лету. И совершенно понятна британская практика вручения дворянских титулов за заслуги в науке и технике.
Между прочим, британские телесериалы привлекают внимание не только сюжетом, но и превосходно организованным back ground — задним планом. Он очень подробно воспроизводит обстановку времени, в котором происходит действие, разумеется, автомобили подбираются тоже очень тщательно. И какие автомобили! Любой музей или клуб позавидует... Понятно, что причин для зависти нет — эти автомобили действительно взяты напрокат из музеев и клубов, которых в Великобритании великое множество.
Любовь к историческим автомобилям давно стала традицией. Например, гонки Лондон--Брайтон, в них разрешено участвовать экипажам выпуска не позднее... 1905 года, проводятся еще с 30-х годов. Слеты коллекционеров и реставраторов проходят в стране чаще, чем церковные праздники.
Когда позади остались самолет, лондонская подземка, скоростной поезд и душное такси с засыпающим на ходу кэбменом, взамен ожидавшейся усталости пришло радостное возбуждение, в состоянии которого я и проработал 3 дня, среди немыслимого количества разномастных исторических экипажей. Итак, я в Сильверстоуне, в самом центре Англии. Эту деревушку вы найдете не на каждой карте, хотя здесь проходят соревнования Formula-1 и на въезде в деревню водружена стелла — "Сильверстоун — дом британского автомобильного спорта".
Глаза мои жадно впиваются в каждый встречный автомобиль. Еще бы, когда навстречу попадается классический двухцветный спортивный Austin-Healey 3000 1964 года. В нем катила беззаботная пара: он — в клетчатом кепи и с сигарой, она — в здоровенных противосолнечных очках и соломенной шляпке. Казалось, что каждый третий житель здесь эстетствует, храня так, запросто, на лужайке перед домом, классический Aston-Martin или Jaguar. Чуть позже я понял, что дело не в эстетстве. Понял и почему организаторы COYS International Historic Festival на гоночном кольце в Сильвестоуне, кстати, одном из крупнейших в мире, поначалу забронировали мне гостиницу в другом конце графства. Просто уже не оставалось мест в ближайших к кольцу отелях, мотелях, "bed & breakfast". Выручил меня кэбмен. С его помощью мы привлекли всех окрестных бабушек к поискам жилья. И нашли — ближе некуда — рев моторов был отчетливо слышен вплоть до отсечек при перегазовках. Моторы не давали спать и ночью — любители спортивной экзотики носились по окрестным дорогам.
Эти люди приехали в Сильверстоун "оттянуться". Забыть на 3 дня суматоху дел, дежурную утреннюю овсянку и пятичасовой чай с молоком. Костюм и галстук, душащие в безобразно тесной лондонской подземке. Вышколенных шоферов в Rolls-Royce. Светит солнце, дует легкий ветерок, руки в дырявых кожаных перчатках сжимают деревянный руль. Разве в городском потоке Лондона, Ковентри или Саутгемптона можно насладиться неповторимой песней стосильного мотора? Здесь, в Сильверстоуне, можно прохватить по настоящей гоночной трассе. И конечно, вдоволь накататься по узким дорогам, обсаженным липами, во множестве петляющим по холмам мимо живописных деревушек. И никакой полиции. Дорожных полицейских я увидел только на третий день, они помогали энтузиастам спортивной истории разъезжаться по домам.
В Сильверстоун раз в год приезжают не только со всей Великобритании, но и с Континента и из Нового Света. Раскидывают бивуаки, заполняют стоянки домиками на колесах. Похваляются, кто чем богат. Получается что-то вроде деревенского автосалона. Организатор слета — одна из старейших британских аукционных фирм, Coys of Kensington, информировала журналистов о 250 экспонатах. На самом деле количество исторических автомобилей перевалило за 5 тысяч. Вокруг кольца, в зоне отчуждения, если этот термин вообще здесь применим, на многочисленных лужайках, стриженых "под бокс", раскинулись клубные стоянки. Пойдешь по указателю Porsche/Ferrari и увидишь все поле, красное от Ferrari. Aston-Martin, Jaguar, Ferrari, Lamborghini, Porsche... Я, кажется, надолго потерял к ним интерес. Скажем, чем привлекательна Lamborghini Miura? Тем, что редкая. Есть у тебя и больше ни у кого в округе. Вытащил ее из гаража по хорошей погоде, пыль протер, поставил на место. Кайф! А тут... Справа Miura желтая, слева Miura красная. За эти 3 дня Countach я видел раз двадцать, причем всех цветов радуги. Об английских машинах я вообще молчу, их было 13 на дюжину.
Я, право же, ощущал нехватку какого-нибудь захудалого Porsche или Lamborghini. Чтобы успеть все осмотреть.
Большой праздник
Воздух был наполнен звуками моторов. Разные по тембру, они сливались в гигантский оркестр, в котором приятно было отличить кудахтанье тонюсеньких четырех цилиндров от глухого рокота V-образной "восьмерки". Вокруг меня все кишело автомобилями. Рядами выстроились павильоны национальных клубов владельцев AC, Aston-Martin, BMW, Bugatti, Gordon-Keeble, Maserati, Mercedes-Benz. Заглянув в любой из этих заветных уголков, я рисковал не уйти оттуда до заката солнца. Стоило проявить хоть толику любознательности, тотчас обступали хозяева, увлекая рассказом о достоинствах того или иного экспоната. Я, например, всю жизнь мечтал увидеть живой Mini Cooper, несколько раз победивший в конце 60-х годов в ралли Монте-Карло. Но даже не мечтал заглянуть к нему под капот... И увидел, и заглянул. Но стоило проявить малейший интерес к машине, как дело закончилось чуть ли не брудершафтом.
Как посмотреть ВСЕ? Постоянно, в течение всего фестиваля проходили заезды исторических гоночных автомобилей. Но об это я еще расскажу. Пока шли гонки, по мостикам через трассу переваливались диковинные двухэтажные автобусы и паровые грузовики. Бродя по одной из многочисленных стоянок, я вдруг услышал за спиной странный звук: не то чавканье, не то пыхтенье. Надо же, его я даже не заметил, — из-за большого Rolls-Royse выруливал паровой локомобиль. Маленький такой, размером с мотоцикл, и хозяин сидел на нем верхом. Он любезно показал, как это диво запускается. Сперва надо открыть заслонку и кочергой поворошить угли. Стоит отметить, что до этого "мотоцикл" стоит абсолютно тихо, как скаут в засаде. Потому я его и не заметил. После действий кочергой он засопел, а после того, как хозяин рукой крутанул маховик, звук усилился, а из трубы повалил дым.
Как раз в это время над головой на бреющем полете прошел четырехмоторный бомбардировщик Lancaster в сопровождении двух истребителей Spitfire времен второй мировой войны. Оказывается, исторические самолеты тоже в программе! Война оставила глубокий след не только на русской земле, и их ветераны так же "не стареют душой", как и наши. В подтверждение тому — два закамуфлированных грузовика (один с пушкой), вокруг которых периодически происходило что-то вроде митинга.
Рядами раскинулись палатки "восточного базара", в которых автомобильный фанатик мог оставить все свои сбережения. Чего тут только не было! Начиная от леденцов в жестяных коробках а-ля лондонский автобус и заканчивая масштабными моделями-копиями полувековой давности. Бойко торговали майками с символикой, открытками, плакатами, эстампами. Выставили свои полотна художники "автоарта". А запчастей-то, запчастей! Разбивший в гонке свой Jaguar XK 120 мог смело зарулить на этот базар и купить всю жестянку, фары, а то и двигатель с коробкой в сборе. Мог купить и новый Jaguar, благо немало четырехколесных экспонатов стояло с надписями "продается". Тут предлагали и оригинальные машины, и искусные реплики, назначение которых, как правило, гонки и съемки в кино. Но серьезные раритеты британский ценитель предпочитает покупать на фирменных аукционах. В Великобритании таких несколько, наиболее крупные Sotheby's, Coys, Christie's и Barclay. Со своими экспертами и накатанной колеей "от прилавка к покупателю". Аукцион — главное событие фестиваля. У меня сложилось впечатление, что весь этот шумный праздник — с выставкой компрессорных Mercedes, гигантскими по числу заездов гонками исторических болидов, полетами воздушных шаров и аэропланов, аттракционами, буфетами и туалетами — все это Coys затевает ради одного — продать машины с аукциона.
Ваша машина, сэр!
Бизнес этот налажен, широко известен. Купить машину с аукциона солидно. Считается, что это гарантирует комплектность и достоверность реставрации. Наверное, так оно и есть. Только слышали бы страждущие купить машину "с молотка", как порой барахлят моторы лотов за кулисами аукциона. Впрочем, если на торги выставляют некомплектный автомобиль или неотреставрированный, об этом предупреждают.
Coys превратила аукцион в шоу. Это способствует опустошению счетов в банке. С наличными, как в "Двенадцати стульях", на аукцион не ходят. Об этом можно догадаться как по скоплению бобби (охраняло аукцион четверо), так и по присутствию темноволосых мрачных личностей. Show must go on! Вслед за предаукционной выставкой, где нельзя лишь моторы запускать, диктор начинает накалять страсти. Как — остается для меня секретом, так как язык у англичан — ну очень английский, и искаженный громкоговорителями становится для меня вовсе непонятным. Но толпа рванулась занимать места, опрокидывая стулья. Павильон приютил далеко не всех — оставшимся пришлось наблюдать за действием на имповизированной сцене при помощи полиэкрана, установленного снаружи. Тут же всех желающих кормили и поили. Да так, что потом некоторые прямо тут, на травке и прилегли отдохнуть. Бобби их не трогали.
Все это я не так себе представлял. И потому чуть не притащил из Москвы костюм. Я думал: степенно рассядутся надменные непроницаемые денди, а страсти будут кипеть только в глазах — в самых зрачках. Я засомневался в своих московских оценках, когда на предаукционной выставке увидел по пояс голого, в наколках дядю, примерявшего на себя Aston Martin. Словом, не разочаровали меня лишь полицейские — в идеально отутюженной форме и абсолютно корректные. А покупали машины небритые, развязные от выпивки люди. Даже шлепанцы я углядел, не то что стоптанные башмаки. Им так удобней и радостней жить. Об этом говорила чудесная реакция на происходящее. Победа в упорной борьбе за лот вознаграждалась аплодисментами и вызывала неподдельный восторг. А как гоготал зал, когда рабочий, помогавший выкатывать лот на сцену, не успел из него вылезти и спрятался внутри!
Аукционом правил энергичный эсквайр при галстуке и без носков. Это, правда, обнаружилось только после аукциона. Его напористая скороговорка и специфическая жестикуляция как водоворотом захватывали публику. За неполных 3 часа этот малый продал больше 50 автомобилей. Цена не некоторые из них переваливала за 100 тысяч фунтов стерлингов.
Цены аукционист снижал, от заявленной стартовой, процентов на 20-30. Публика ему в этом охотно подыгрывала, не желая поднимать номера по стартовой цене. Но, сбавив поначалу цену "в угоду покупателям", аукционист наверстывал свое, манипулируя игроками в зале. А бедолагу-рабочего, застрявшего в узком и тесном Bentley 30-х годов, он обыграл, как бесплатый довесок к этому лоту.
Он стремительно взвинчивал цену, отсеивая слабаков. И устраивал конкуренцию между двумя наиболее упорными. Он их сталкивал лбами. Многолетнее чутье позволяло ему опережать торгующихся и предлагать цену чуть побольше. И соперники уже боролись на его условиях. Запись этой борьбы я потом дал послушать своей хозяйке. И она призналась, что ей трудно что-то разобрать в чехарде слов. У аукциониста просто не было времени произносить всю сумму целиком. Поэтому он "разгонял" последние две цифры, снисходя до всей суммы только тогда, когда рос порядок. И так — 3 часа. Любое замедление в скороговорке участники могут воспринять, как окончание торга, и аукционист недоберет. О, не сомневайтесь, этот — доберет. Он прекрасно владеет и паузами, и интонацией. Вот он говорит все громче и быстрее, вот уже буквально выкрикивает — всю сумму целиком... Пауза! И вкрадчивым шепотком тотчас дает знать залу, что кто-то из присутствующих вновь поднял номер. Даже меня, без чековой книжки в кармане, такие трюки вгоняли в азарт.
Иногда номера поднимают сразу несколько человек. За всеми не углядишь. А тут еще и телефонные участники. Вот почему рядом с аукционистом толкутся помощники. Они, как телохранители у президента, рыскают глазами по залу. Оп! Вот поднят еще один номер. У них разработана своя система связи, и потому со стороны кажется, что за всем успевает углядеть аукционист. Только в наиболее критических ситуациях помощники подсказывают ему явно.
Как хорошо, что цифр столько же, сколько пальцев на руках. Руки — почти такой же инструмент аукциониста, как и голос. Руки не только напоминают соперникам друг о друге, но и помогают тем воспринимать суммы. Сейчас растопыренные пальцы показывают участнику справа, позарившемуся на стремительный Ferrari 365 Daytona 1973 года, что есть охотничек до лота и слева. Вот и славненько. Направо отгибаются 6 пальцев — намек на то, что общая сумма 65000 фунтов превратилась в 67000. И тотчас две руки выбрасываются влево — 8 пальцев — возьмет или не возьмет? Пока "левый" не успевает сообразить, что решил соперник по правую руку, у аукциониста есть шанс разогнать цену еще на 500 фунтов. А вдруг в запале "левый" вторично поднимет номер? Отказываться от выигрыша просто неприлично...
Если покупатель колеблется, наш малый начинает чехарду: сикс-севен — сикс-эйт, сикс-севен — сикс эйт, эйт, эйт. Никаких пальцев на руках не хватит, потому он выкидывает только указательные, а руки двигаются, как у сигнальщика на корабле. Я удивился, не услышав ожидаемых трех ударов молотка. Удар один — последний. Предвестником продажи лота служит интонация аукциониста. Ах, как певуче он произносит: сикк-сти севе-нн фаузе-нд паундссс (это значит: 67000 фунтов). Согласные получаются то растянутыми, то рычащими, то гулкими, как эхо из колодца. Парень явно развлекается, коверкая родной язык. А вдруг кто-то еще поднимет номер? Нет? Ну тогда — удар молотком. Если машина ушла за свои деньги, он говорит: "продано". Или "спасибо". Если сумма намного превысила ожидаемую, в адрес покупателя звучит одобрительное: "рад буду увидеть вас снова". Но чаще машины уходят за расчетную сумму. И он произносит удовлетворенно: "Ваша машина, сэр".
Спектакль в декорациях и с дождем в финале
Я бродил по боксам, а вокруг разворачивались события сказочно красивого фильма "Большой приз". С ревом проносились серебристые, темно-зеленые, красные, голубые болиды. Гонки старинных автомобилей в Сильверстоуне устраивают уже много лет и едва ли не ежемесячно. Трасса — circuit — как ее здесь традиционно называют, на самом деле далеко не кольцевая. И не самая древняя — Brooklands постарше будет. Первые крупные международные гонки в Сильверстоуне прошли только в 1948 году. Но сильверстоунское "кольцо" оказалось на редкость удачной декорацией к соревнованиям старинных автомобилей. Настоящему спектаклю — достойные декорации! Впрочем, многие сцены действа достаточно банальны и угадываемы. Ведь статисты — обслуживающий персонал гонок — тот же, что и в Formula-1, да и правила во многом одинаковы. Число кругов, правда, раз в десять меньше, скорости не те. Но это компенсируется, с одной стороны — количеством разнообразных заездов, с другой — уникальностью участников. Как машин, так и пилотов. Среди последних много бывалых гонщиков, отъездивших свое в Первой и всяких других Формулах, ралли, кольцевых гонках кузовных автомобилей.
Сегодня они — а многим уже перевалило за пятьдесят — только участием в таких спектаклях могут освежить воспоминания о минувшем. Впрочем, гоняются и просто любители "с правами". Что ни говори — стоящее развлечение, и стоящее немало. Ведь мало уметь ездить на специальной машине для соревнований, ее нужно содержать. А это расходы на трейлер, на запчасти (одна из главных — двигатель с коробкой передач в сборе), шины (несколько комплектов) и на внушительный взнос участника.
Я заглянул в один из боксов, где готовили машины для соревнований. Навестил одного из участников гонки — Барри Уильямса. Минувшим вечером он подбросил меня до дома на своем Toyota Landcruiser. Всю дорогу Барри досадовал, что из-за поломки его "облегченного" Jaguar E не удалось взять приз. Победил Фрэнк Ситнер на Ferrari 250 GTO. Прощаясь, Барри пообещал, что в другой раз победа не уйдет. Я был немало удивлен, увидев в одном боксе с Jaguar машину его вчерашнего соперника. Механики помогали друг другу регулировать моторы, менять колеса. Все это ничем не напоминало жестокую конкуренцию противоборствующих команд. Здесь не берегли от глаз соперников важные секреты, как в Formula-1... Все что нужно в свое время конкуренты уже успели узнать, в сами болиды давно вписали положенную главу в историю. Участникам нынешних гонок остается бродить по боксам, навещая знакомых. Благо, большинство из них где-то и когда-то встречались. Да, а Барри сдержал слово, и в очередном заезде они с Фрэнком поменялись местами. Соперники!
Зритель видит в Сильверстоуне всю эволюцию моторного спорта — от предвоенного периода до почти современных болидов Formula-1. Желающие могли приобрести журнал с расписанием заездов и немного поиграть с кнопкой секундомера, записывая результаты участников. В силу краткости, заезды превращаются в весьма динамичный спектакль.
В один из таких заездов хлынул дождь. Организаторы немедленно остановили гонку, опасаясь аварий. Болиды докатывались до светофоров и замирали в ожидании новой команды "на старт". Гонщикам пришлось несладко. Они буквально плавали в захлестнутых водопадом машинах. Но как только перестало лить, дали старт, и они вновь рванулись вперед, забыв про отсутствие широких шин, АБС и ПБС. Радуга заиграла в брызгах и отставшие двигались уже в сплошном водовороте.
Момент старта мне не дали сфотографировать. Миловидная девушка-секьюрити не реагировала ни на настойчивые уговоры, ни на тыканье пальцем в специальный нагрудный номер, разрешавший снимать в непосредственной близости от трассы. Гонка по мокрой трассе — рискованное дело (в фильме "Большой приз" она закончилась человеческими жертвами). Организаторы гонок на исторических автомобилях о безопасности заботились не меньше, чем их коллеги из Formula-1. Съемку разрешили, когда гонщики пошли на второй круг. Но первый же болид обрушил на меня фонтан брызг и фотографировать расхотелось. Не прельщала и перспектива топать по мокрым лужайкам в поисках более удачного места для съемки. Оставалось еще раз окинуть взглядом боксы и направиться домой.
Денис Орлов
Десятка наиболее дорогих лотов
| Что хотели | За что хотели | Что получили |
|---|---|---|
| Ferrari 4.5 L Thin Wall Special 1950 года | 275000-325000 | ничего |
| Ferrari 250GT SWB 1963 года | 250000-290000 | 230000 |
| Invicta S-Type Low Chassis 1932 года | 115000-130000 | ничего |
| Ferrari 275 GTB 1965 года | 95000-115000 | ничего |
| Alfa Romeo TZ1 1965 года | 85000-95000 | ничего |
| Mercedes-Benz 300SL Gullwing 1955 года | 75000-100000 | 130000 |
| HWM-Jaguar 1955 года | 70000-85000 | ничего |
| Ferrari 365 GTB/4 Daytona 1973 года | 60000-70000 | 67000 |
| Maserati A6G/54 1957 года | 55000-75000 | 65000 |
| Jaguar XJR-11 1989 года | 50000-75000 | 52000 |