Группа художников u/n multitude показала проект «…и все-таки я верю» (куратор — Наталья Цой) в залах открывавшегося в тот же день смотра работ молодых академических живописцев «Молодость России». За столкновением контекстов наблюдала АЛЕКСАНДРА ШЕСТАКОВА.
Фото: vk.com/centralhouseofartists
1 апреля больше 100 современных художников получили письмо с текстом: «ВТОО “Союз художников России” радо сообщить, что вы стали участником всероссийской художественной выставки “Молодость России”, которая пройдет в Центральном доме художника (г. Москва, ул. Крымский Вал, 10, 3-й этаж) с 22 апреля по 13 мая 2016 года. Желаем дальнейших творческих побед!» Естественно, никто из адресатов ни на какую «Молодость России» заявку не подавал, а о Союзе художников если кто и вспоминал, то разве что в непечатных выражениях или в шутку. Реакции на сообщение были самые разнообразные — от вежливого любопытства до возмущения. Художница Ксения Плисова вообще решила воспользоваться случаем и попросила у Союза художников мастерскую. В результате выяснилось, что e-mail-рассылка была частью проекта группы u/n multitude «…и все-таки я верю», а принт-скрины ответов и фейсбук-дискуссий были помещены под стекло в качестве каталога воображаемого «отдела новейших течений» при Союзе художников.
Выставка «Молодость России» действительно открывалась на третьем этаже ЦДХ 22 апреля, в ней приняли участие около 500 выпускников академических художественных учебных заведений. Это была четвертая постсоветская выставка молодых академических живописцев. Правда, критерии и процедуры отбора произведений, а также метод развески работ с советских времен, кажется, не изменились вовсе. В окружении 2 тыс. реалистических штудий, сливающихся за счет развески в нечто неразличимое, u/n multitude казались пришельцами из другого мира.
Что предсказуемо: системы современного искусства и академических живописи и скульптуры между собой никак не пересекаются, любая попытка диалога между ними оканчивается в лучшем случае взаимным презрением, а немногие художники, решающие после академической школы заняться современным искусством, о собственном образовании часто говорят как о «травме». Через анализ деятельности Союза художников u/n multitude обратились к более широкой теме отношений власти и искусства. Так растянутая почти во всю стену фотография с единогласного голосования крымских живописцев и скульпторов за вступление в российский Союз художников пересекалась с проектом «Таврида» в одном из залов «Молодости России» и напоминала о том, что политика не заканчивается на территории эстетики, а художественное объединение может быть не меньшим маркером исторических изменений, чем новостные заголовки. Документация «политической партитуры» — изобретенного художниками жанра, который они в интервью порталу aroundart.ru характеризовали как «последовательность действий, связывающую исполнителя, произведение и политический контекст эпохи в единое высказывание» — под названием «Ослиная месса» отсылала к чуть более давним событиям: к речи Хрущева на выставке, посвященной 30-летию МОСХа 1 декабря 1962 года. Увидевший выставку участников студии «Новая реальность», которой руководил Элий Белютин, Хрущев возмущенно назвал искусство «ослиным». После посещения генсеком выставки работы студии Белютина были арестованы и конфискованы, а деятельность некоторых участников запрещена. U/n multitude обратили внимание на настойчиво используемые генсеком животные метафоры и исполнили его речь в форме средневековой карнавальной «Ослиной мессы»: один из участников группы Никита Спиридонов проехал по «Винзаводу» верхом на осле, зачитывая речь Хрущева, под музыкальный аккомпанемент. Через такую необычную временную склейку особенно четко видны связь между историческими и художественными процессами и отсутствие «реальности искусства», отделенной от всей остальной жизни.
Мысль о размывании границ между «искусством» и «жизнью» подтверждается и тем, что работы u/n multitude остаются незаконченными без момента встречи и взаимодействия между произведением и зрителем. Особенно заметно этот принцип проявился в «…и все-таки я верю». Посетители «Молодости России» чаще всего возмущенно разворачивались со словами «это что-то не то» или же пробегали мимо, не опознавая в «…и все-таки я верю» искусство. Пришедшие же в ЦДХ, чтобы посмотреть на новый проект u/n multitude, частенько обнаруживали себя в довольно нелестном положении образованных антропологов, наблюдающих за реакциями более отсталого сообщества. Так через отношения с искусством вскрылась важная социальная проблема — отсутствие хоть сколько-нибудь продуктивного диалога между разными частями общества.