В начале октября завершился национальный отбор кандидатов на участие в Camel Trophy-96. Из 32 претендентов 8 вышли в полуфинал международного отбора.
Российский оргкомитет Camel Trophy второй год подряд устраивает в окрестностях подмосковного села Ильинское, что близ Дмитрова, базу для проведения национальных отборов. Места здесь красивейшие. Поросшие густым лесом холмы Клинско-Дмитровской гряды, быстрая и относительно чистая (что удивительно) речка Яхрома, петляющая меж крутых глинистых склонов, пойменные луга с сочной травой по пояс... Этот уголок, называемый Подмосковной Швейцарией, давно облюбовали столичные поклонники активного отдыха. Зимой здесь роскошное катание на горных лыжах. Весной, в половодье — водный слалом на байдарках. Летом и осенью — грибы, ягоды. На просторных полянах — бесконечные слеты КСП, туристские сборища, пикники... Хотя окрестности Ильинского в любое время года кишат отдыхающими, здесь поразительно чисто. После выходных местность прочесывают жители ближних деревень и дачники. О "бутылочном бизнесе" здешние старушки рассказывают с нескрываемым удовольствием — он неизменно стабилен и прибылен. Но не только бутылками богат дивный край. Один дедок поведал, что в прошлом году он построил две лодки из подручного материала — резиновые "шкуры" утопленных неудачливыми слаломистами байдарок выловил из Яхромы, а каркасы смастерил из горнолыжных палок, собранных на склонах после таяния снегов. Теперь хочет строить забор для огорода... из обломков беговых лыж. И ума не приложит, куда девать десяток раздолбанных гитар, пару сломанных магнитофонов и связку горнолыжных очков. На мой вопрос, не попадались ли ему в последнее время запчасти от автомобилей Land Rover, санитар леса ответил: пока нет, но надежды не теряю.
Палаточный лагерь Camel Trophy, разбитый на берегу Яхромы в 1,5 км от Ильинского, вряд ли порадовал местных жителей находками. Ни утопленных колес, ни брошенных канистр, ни потерянных кепок с фирменными надписями. И ни одной бутылки — здесь грелись только чаем из трех огромных самоваров. На Camel Trophy все помешаны на чистоте окружающей среды. Мусор собрали до последнего окурка. Ямы засыпали и прикрыли дерном. Разве что траву не пропылесосили. Прямо Greenpeace какой-то, а не сборище джиперов. Я имел неосторожность спросить председателя Российского оргкомитета Camel Trophy Сергея Трофименко, есть ли у него разрешение на рубку леса (с десяток корабельных стволов было спилено для постройки переправ и эстакады). Трофименко, по натуре само спокойствие и флегматичность, аж задохнулся от возмущения: "Да знаешь ли ты, сколько я заплатил за эти несчастные деревяшки!". И назвал сумму с большим количеством нулей. Потом несколько успокоился и попросил не разглашать.
В палаточном лагере жили 32 претендента плюс квартирьеры из оргкомитета, которые приехали за неделю до начала отбора и этот лагерь обустроили, и секьюрити из местного РУОПа — кобура на поясе и тяжеловатый прицельный взгляд, отбивавший у грибников и дачников охоту приближаться к огороженной желтыми ленточками территории. Квартирьерами и маршалами (так здесь называют судей) были участники Camel Trophy прошлых лет. Использование "дембелей" для подготовки и обслуживания национальных отборов давно стало традицией. Независимо от того, пробился ли человек в финал или выбыл из соревнований на каком-либо этапе, он может в дальнейшем на общественных началах работать в оргкомитете. Попасть в Camel Trophy довольно трудно, но, как говорят, еще труднее с ним распрощаться — люди "прикипают". И их, естественно, никто не гонит. Наоборот, встречают с распростертыми объятиями и нагружают общественно-полезной работой. Костяк команды добровольных помощников составляют те, кто прошел Ивент (собственно марафон, участвовать в котором можно только один раз в жизни) и те, кто сумел войти в полуфинальную восьмерку претендентов, — они называют себя "Клубом любителей Camel Trophy".
В нынешнем году в России было подано 8600 заявок на участие (в прошлом — 5000). С каждым из приславших анкету провели предварительное собеседование по телефону. На английском. Как показывает практика, языковый тест — самое трудное испытание для россиян. Бывает, человек и машину водит мастерски, и разряды имеет по двум-трем видам спорта — а судьи его беспощадно отфутболивают. Если не может по-английски поддерживать разговор на общие темы. Увы. Это обязательное условие.
Предварительные региональные отборы проходили в сентябре в Москве (110 кандидатов), Санкт-Петербурге (75) и Нижнем Новгороде (12). Кандидатам было предложено пробежать 3200 м по дорожке стадиона. Тех, кто уложился в 14 минут, допустили к экзамену по английскому. Чувствуется, что организаторы весьма активно пользуются этим мощным средством. Что, впрочем, вполне понятно. В Ивенте участвуют представители двух с лишним десятков национальностей. Общение лишь посредством жестов, скажем так, не совсем удобно.
Успешно преодолевшие языковый барьер были допущены к вождению. Из них были отобраны 32 кандидата на участие в национальном отборе: 22 москвича (в их числе 3 женщины), 6 жителей Петербурга (1 женщина) и по одному человеку из Нижнего Новгорода, Новороссийска, Сочи и Георгиевска (Стравропольский край). Остальным вежливо сказали "приходите еще". На следующий год.
Национальный отбор в Ильинском занял 3 дня. С погодой повезло несказанно. Не выпало ни капли дождя. Безоблачное небо, яркое солнце, сухо, тепло. Машины чистые, бревна не скользкие, спальники не отсыревшие — работай в свое удовольствие. Может быть, с точки зрения судей это было плохо, ведь на Ивенте придется продираться через влажные джунгли, да еще в сезон дождей. Однако участники были довольны. Дескать, легко в ученьи, а до боя еще далеко. Те, кто проходил конкурс не в первый раз (таких было человек шесть), с содроганием вспоминали прошлогодний отбор, когда все время моросило, с потолков палаток капало и не было возможности даже высушить носки.
По словам Трофименко, конкурсные задания, таски, были придуманы "дембелями"-маршалами. Никаких жестких нормативов здесь не существует, главное — хотя бы приблизительно продемонстрировать участникам, что их ждет на Ивенте. Не беда, если река, через которую нужно переправить по тросу бочки с бензином — не река в тропиках, а всего лишь сухая ложбина в подмосковном лесу. Представь, что ты в джунглях. Переступил ленточку, имитирующую кромку берега, — выходи из игры. Будем считать, что тебя съели крокодилы.
В принципе, таски повторяются из года в год. Возможны лишь некоторые усложнения, порожденные изуверской фантазией "дембелей" (как и в армии, особой активностью в придумывании издевательств над "салагами" отличаются те, кто еще вчера сам был новобранцем). Например, если в прошлые годы на таске monkey bridge ("обезьяний мост") нужно было лишь пробежать на время по наклонному веревочному мосту (длина 100 м, высота над землей 10-15 м; по одной веревке идешь, еще за две держишься), то сейчас требовалось еще и тащить за собой каноэ, висящее на страховочном тросе. Это было жестокое задание. Мост раскачивается, ноги срываются, карабин, которым пристегнута лодка, заклинивает... В общем, намучились.
Тяжелой физической работы было хоть отбавляй. Вот, допустим, такой групповой таск. Имитация лесного завала, под которым (именно под) надо протащить Land Rover. Трос автомобильной лебедки вытягивают на всю длину и привязывают к "закладке", т. е. к бревну, положенному в специально выкопанную траншею. Требуется включить лебедку и подтянуть машину к "закладке". Один нюанс: на пути автомобиля стоит нечто, напоминающее козлы для пилки дров — это и есть завал, под него и нужно поднырнуть. Козлы — высотой по пояс. А Land Rover с багажником на крыше — 2 м 10 см. Вопрос: как протащить верблюда в игольное ушко? Кто уяснил задачу, может приступать к земляным работам. Копайте, ребята.
И копали. И тащили. Минут через сорок закончили. Майки бы выжать. Покурить. Чайку глотнуть. Ан нет. Сначала яму заройте. Чтоб снова стало, как было. Природу надо беречь...
Бегали, лазали, ползали, строили. Да, еще и рулили. Что поразительно, после всех мучений у народа оставались силы сидеть вечером у костра и петь песни под гитару. Так просто спать не уйдешь — не в твоих интересах. Надрываться днем с лопатой в руках или с бочкой на загривке — этого мало. Надо еще вечером показать всем, особенно маршалам, что ты свой в доску парень, душа коллектива. Можешь и анекдотец ввернуть (по-английски), и руку товарищу перебинтовать, и спеть (можно по-русски), и чай заварить так, как никто больше не сумеет. В общем, дать понять, что без тебя не обойдутся. Это очень важно. Бирюков, игнорирующих веселую компанию, на Camel Trophy не жалуют. Даже если они по всем остальным статьям подходят. От них стараются избавиться на первых этапах отбора. Team spirit...
Итак, национальный отбор завершен. Восьмерка россиян, которой предстоит в январе участвовать в полуфинале международного отбора в Марокко, выглядит так:
Анатолий Днепров, 1962 г. р., Москва, агент по торговле недвижимостью, 1-й разряд по биатлону;
Руслан Карачурин, 1964 г. р., Москва, хорист Большого театра (у костра пел арию из "Хованщины", имел успех. Богема обживает Camel Trophy.);
Сергей Ковшов, 1973 г. р., Москва, реставратор, к. м. с. по альпинизму;
Александр Кугучин, 1962 г. р., Москва, бизнесмен, хобби — лыжные гонки;
Валерий Рачицкий, 1957 г. р., Санкт-Петербург, инженер, к. м. с. по спортивному ориентированию;
Валерий Рябушкин, 1955 г. р., Сочи, охотовед, хобби — плавание, бег;
Алексей Свирков, 1966 г. р., Москва, к. м. с. по гребле на каноэ;
Дмитрий Сурин, 1964 г. р., г. Домодедово Московской области, инженер.
Двое запасных:
Леонид Кеменов, 1965 г. р., Санкт-Петербург, монтажник-высотник, 1-й разряд по туризму;
Александр Назаров, 1954 г. р., Санкт-Петербург, инженер, к. м. с. по плаванию.
В этом году в полуфинал не смогла пробиться ни одна женщина. Как острят в оргкомитете, слабый пол оказался слабым. Однако следует заметить, что на нынешнем отборе женщинам не дали поблажек — нормативы по физподготовке были те же, что у мужчин. Оргкомитет объяснил это тем, что предстоящий Ивент на Борнео будет на порядок сложнее, чем маршруты прошлых лет. Устроители уже имеют горький опыт путешествий по тем краям: в 1985 году караван намертво застрял в джунглях острова, и участников вместе с машинами пришлось эвакуировать на вертолетах. И вот теперь — снова Борнео. Непролазные дебри, влажная жара, сонмы ядовитых тварей, лихорадка... И, говорят, еще и людоеды. В общем, мало не покажется. А посему — отбор предельно суров.
Сергей Сорокин