В Ленинском райсуде Воронежа состоялись прения сторон по уголовному делу бизнесмена Михаила Сурина. Он обвиняется в мошенническом хищении 304 млн руб. у известного футболиста Александра Кержакова, которые спортсмен дал на строительство нефтезавода под Воронежем. Представители игрока требовали посадить бизнесмена минимум на восемь лет и компенсировать ущерб. Среди всего прочего они утверждали, что господин Кержаков так переживал из-за краха проекта, что перестал забивать и выходить на поле в основе питерского «Зенита». Защита настаивала на смягчении обвинения и пыталась доказать, что Михаил Сурин — такой же потерпевший, как и Александр Кержаков.
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ / купить фото
По словам гособвинителя Дениса Гриценко, при знакомстве с футболистом в начале 2011 года Михаил Сурин уже имел в голове план похищения денег Александра Кержакова. «Сурин убеждал Кержакова, что завод заработает чуть ли не в 2012 году и потерпевший будет получать около 1 млрд руб. прибыли в год. Знакомые бизнесмены объясняли футболисту, что при инвестициях в производство такого быстрого возврата не бывает, да и сами инициаторы проекта планировали запуск завода лишь на 2015 год. Но обвиняемому удалось убедить Кержакова в обратном»,— сказал господин Гриценко. В итоге форвард согласился вложить чуть более 300 млн руб. в строительство завода по переработке нефти и газового конденсата в Панинском районе Воронежской области. Оператором проекта являлось ООО «Модуль», в котором у Михаила Сурина было сначала 50%, а затем 85% долей. Прокурор утверждал, что обвиняемый «заведомо относился к этим деньгам как к своим»: «Он тратил их по своему усмотрению, покупал дорогие машины, давал в долг знакомым и не информировал об этом Кержакова. Потом начались переносы сроков строительства. А затем, когда потерпевший начал переживать, пытался получить документы, Сурин стыдил его, рассказывая о некоем втором инвесторе, который тоже вкладывает большие деньги и бумаг не требует. В итоге на прямое требование вернуть деньги Сурин ответил, что ни денег, ни доли в “Модуле” Кержакову получить невозможно»,— говорил господин Гриценко. Денис Гриценко предложил суду признать Михаила Сурина виновным в мошенничестве в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК РФ) и приговорить к пяти годам заключения. При этом прокурор нашел несколько смягчающих обстоятельств. К примеру, он признал за обвиняемым попытку возместить ущерб: Михаил Сурин официально предложил футболисту контрольный пакет долей в «Модуле» и права требования к этому ООО на сумму 70 млн руб. Кроме того, господин Гриценко согласился сократить размер ущерба на 500 тыс. руб., которые Михаил Сурин потратил на «организацию отдыха» футболиста.
Представлявший интересы форварда адвокат Александр Ерошенко попросил для обвиняемого «минимум восемь лет» заключения и потребовал от него компенсацию ущерба в размере 220 млн руб. Господин Ерошенко призвал суд не считать предложение доли и права требования в «Модуле» смягчающими обстоятельствами, так как сейчас, с его точки зрения, эти активы могут не стоить ничего. «Сурин покупал драгоценности в ОАЭ, тратил деньги Кержакова по собственному усмотрению и вряд ли раскаивается в содеянном»,— уточнил он. Адвокат рассказал, что Александр Кержаков «в течение нескольких лет отдавал этому мошеннику все заработки», а когда понял, что с нефтезаводом проблемы, начал «сильно переживать». По словам господина Ерошенко, обман со стороны Михаила Сурина так сильно сказался на футболисте, что тот перестал забивать за «Зенит» и сборную России и выпал из основы клуба и национальной команды. По данным официального сайта FIFA, у господина Кержакова действительно был кризис в 2013–2015 годах: в 56 играх за «Зенит» он забил лишь 19 мячей, причем в сезоне 2014/2015 — всего пять — низкий для него результат. На это же время приходится длившаяся несколько месяцев «сухая» серия футболиста в сборной. После заседания адвокат Ерошенко сказал “Ъ”, что требует не всю сумму перечисленных футболистом средств, чтобы «не начинать второй, гражданский процесс». «Если судья увидит, что есть противоречия и разночтения по сумме ущерба, он может передать разрешение этого спора в отдельное разбирательство, чего бы нам не хотелось»,— пояснил он.
Защита Михаила Сурина пыталась представить жертвами обоих: и господина Сурина, и господина Кержакова. «Кержаков потерял деньги, Сурин потерял деньги, работу и свободу, а кто-то третий смотрит на это и, возможно, думает, что все идет примерно так, как он и задумывал»,— сказал адвокат Николай Алимкин. Под «третьим» он подразумевал бывшего депутата воронежской облдумы Руслана Лесных, который через другого бывшего футболиста сборной, уроженца Воронежа Ивана Саенко познакомил Александра Кержакова с Михаилом Суриным. Во время процесса обвиняемый неоднократно ссылался на то, что действовал якобы по распоряжению господина Лесных и тот был главным инициатором проекта — вплоть до того что именно от экс-депутата в итоге зависело распределение долей в «Модуле» после пуска завода. Адвокаты господина Сурина настаивали на том, что в деле нет ни одной бумаги, подтверждающей, что их клиент намеренно обманывал футболиста или выводил деньги, скорее, наоборот, материалы свидетельствуют о том, что все средства, перечислявшиеся Александром Кержаковым, тратились на завод. Господин Алимкин попросил суд смягчить обвинение с мошенничества (до десяти лет заключения) на причинение имущественного вреда без цели хищения (ст. 165 УК РФ, до двух лет) и не давать обвиняемому реальный срок. Последнее слово Михаила Сурина назначено на 28 апреля.