«С недоумением смотрю, куда катится этот мир»

Грузинский режиссер с мировым именем Отар Иоселиани приезжал в Москву представить в кинотеатре «Пионер» свой новый фильм «Зимняя песня» (в прокате с 5 мая). С “Ъ-Lifestyle” мэтр поговорил не только о нем, но и о «московской весне», потенциале русской революции, пессимизме Чехова и шапке Мономаха на голове у Путина. Чтобы дать вам прочувствовать фирменную интонацию киноклассика, решено было вычеркнуть из интервью все вопросы. Наслаждайтесь.

У меня в фильме два героя. Один — бывший высокородный дворянин, «его высочество». Он служит консьержем. Второй — из рода палачей, сегодня занимающийся наукой палеонтологией. Он восстанавливает лица по черепам. Они оба слабы перед жизнью. Но им присуща глубинная человеческая мудрость — они могут в один момент отбросить все и просто весело провести время друг с другом.

Оба моих героя влюблены в жизнь и оба делают небольшие гадости. Один, чтобы скупать редкие книги, продает преступникам оружие. Второй носится со своими черепами.

Делать гадости — это не неизбежно.

Картину надо смотреть два-три раза, чтобы понять. Я там так все переплел, что к ужасу моему с одного лету она ясна не будет.

Старики бывают разные. Отвратительные, кровавые. Для меня, например, к их числу относится Молотов со своей подписью под пактом, существование которого опровергает ваш Мединский. А бывают старики тоже не без греха, но которые благородно прожили свою жизнь.

Удариться в слащавость — снимать фильм о хорошем дедушке, почти Деде Морозе — мне неинтересно.

Кинотеатр «Пионер» непонятно почему стал модным местом в Москве. Все туда рвутся. Но боюсь, что они обалдеют от того, что я им покажу.

Все меня спрашивают о российском кино. Приписывают пророчества о его скорейшей гибели. Только кроме Лозницы, которого я очень уважаю за прыткость, храбрость, быстроту ума, я никого не знаю. Хотел бы поддержать молодых людей, которые действуют вопреки всему, но элементарно фамилий не назову. Но они должны быть. Не может быть, чтобы их не было.

Зачем ты просишь меня наклониться вперед?(фотографу) Так только Нарцисс делал. Чтобы любоваться своим отражением. А я как сидел, так и буду сидеть. Ничего нового ты не увидишь. (Посмеивается.)

Понятия не имею, как рождается кино. Как там у Александра Сергеевича: «И даль свободного романа. Я сквозь магический кристалл. Еще неясно различал».

Я хочу снимать кино о том, что вопреки всем безобразиям на этом свете на нем живет горстка людей, которые умеют терпеть от близких людей. Потому как все наши поступки спровоцированы временем, в котором живем. Временем, взвинченным до предела.

Евгений Онегин кажется неприглядным человеком, он стрелял в близкого друга. На самом деле он был несчастным человеком, а стал еще несчастнее, совершив необратимый поступок. Решение поступать неправильно у таких, как он, возникает в силу обстоятельств. Они разуверились, а для кого поступать прилично, тактично, благородно и милосердно?

Даже к сильным мира сего в конце концов приходит осознание. Вы знаете, например, что Хрущев в конце жизни стал заниматься абстрактной живописью?

Путин? А что Путин. Шапка Мономаха нелегка. Не потянули ни Иван Грозный, ни Петр Первый... Понятие царь-батюшка — расхожий термин в России. И еще долго будет таковым.

На чьи деньги была сделана революция, мы знаем. Большевикам мы продули, потому что внутри страны завелись изменники, опиравшиеся на потенцию русского бунта. А напряжение в русском обществе всегда было колоссальным.

Немцов, Аня Политковская... Это все от паники и неумения справиться с демократией.

Самая нелепая вещь, которую придумал Сталин,— дружба народов. В романтическом смысле в произнесении этих слов есть благородный смысл. На деле же все приравнено к значению слова «убийство».

Исторический фон — опасная вещь. Он лежит на плечах людей, которые хотят прожить свою жизнь в гармонии с собой, отыскать на этом свете близкие души и провести с ними время по возможности хорошо. Вот и вся цель. Но на пути к ней людям мешает буквально все.

Настоящее кино — это когда режиссер отвечает за него как за самое себя. Не поддается клише и шаблонам. Ставит вопреки всему и всем.

Что слуги народа сотворили с Москвой? Жуть. Я специально вышел из машины, чтобы пройтись. Ходил, смотрел, наслаждался безумием, которое всех вас тут охватило.

Я не пессимист и не мизантроп, как многие считают. Знаете, кто настоящий мизантроп? Это Чехов. Со своим «Вишневым садом», «Чайкой» и вечными разглагольствованиями непонятных ему героев-дворян и интеллигентов. Он их не просто не любил — терпеть не мог. Потому что не понимал. Вот Тургенев понимал, и его книги теплее.

Мои герои — это мои товарищи. Я часто на месте актеров представляю своих друзей. А друзей всегда выбирают, уважая и любя. И знают о друзьях все — и как они страдают тоже.

Чудовищное распространение ИГ («Исламское государство» — организация, запрещенная в России.— “Ъ”). Террористы и боевики — люди одичавшие. Не читавшие даже своей собственной священной книги. Не знающие своих корней, мальчишки, сопляки, которые недовольны тем, что происходит у них в квартале. Как мир будет выкарабкиваться из этого, как будет забывать уничтожение Пальмиры?

Легенда о том, что смертники попадут в рай, самая отвратительная легенда, которая была придумана человечеством. На этой земле надежды у них нет. Вот они и носят на шее ключик от своего рая. Овощи. И ничего сделать нельзя.

Как-то меня пригласили в Сорбонну, чтобы я поговорил со студентами. Ну, я поговорил. Потом меня спросили, какое впечатление на меня этот разговор произвел? Невежды. Вот какое. А ведь это не МГУ и не Тбилисский университет, это Сорбонна. Невежды.

Бумажная пресса во Франции умирает. Ерунда, эти ваши картинки, на которых француз по утрам пьет свой кофе, раскрыв свежую газету. Даже Le monde на ладан дышит. Английские газеты перешли к русским. Нация без свободной прессы — это позор.

Традиционно журналистику называют второй древнейшей. Это не так. Я знаю очень много достойных людей. Очень.

Я должен был стать математиком, но пришел в ужас, когда узнал, что мне пришлось бы делать. Химики занимаются созданием бактериологического оружия, математики — линией погони за свободно летящим телом, физики — механизмами убиения людей. Калашников не отдавал себе отчета в том, что наделал. Его автоматом сегодня пользуются люди, не умеющие забить гвоздь и испечь хлеб.

Сахаров не изобрел водородную бомбу. Он применил к делу информацию, полученную нашей разведкой. А потом умолял Хрущева не проводить испытания. Хрущев ответил: не надо было изобретать. И дядя понял, что влип. Выхода другого, как стать ярым диссидентом, у него не было. Трагичная судьба.

Я и мои товарищи с большой настороженностью следим за тем, куда катится этот мир.

Ужасно, что Россия опять выдумала себе врага. Черт возьми, когда это кончится? Когда все поймут, что враги — такие же несчастные люди и точно так же совершают нелепые поступки. Это прекрасно описано Салтыковым-Щедриным в «Городе Глупове». Бросились глуповцы к помосту, сбросили Ивашку, потом сказали: да не надо было его сбрасывать.

Где мне хорошо? Где-то. Не знаю я. Чудный анекдот есть про еврея, который уезжал из Советского Союза. Куда вы едете? — Не знаю. Глобус ему дали. Какое место? — А другого глобуса у вас нет?

В одном из своих фильмов я отправил никчемного аристократа на паруснике в синее море. Искать счастье. Мы-то с вами знаем, куда бы он ни приплыл, везде будет плохо. Ну пусть хотя бы пока плывет, думает, что впереди ждет его заветное «хорошо».

Счастливым на этой земле меня делают только мои друзья. И снова Александр Сергеевич на ум приходит «О, где б судьба ни назначала Мне безымянный уголок, Где б ни был я, куда б ни мчала Она смиренный мой челнок, Где поздний мир мне б ни сулила, Где б ни ждала меня могила, Везде, везде в душе моей Благословлю моих друзей».

Пионер и MasterСard показали четвертый фильм кинофестиваля «Бесценныe города в кино» — драму «Фавориты луны» Отара Иоселиани. Перед показом фильма состоялась встреча с Отаром Иоселиани — режиссер, много лет проживший во Франции, приехал представить свою картину гостям фестиваля. Отар Давидович ответил на вопросы зрителей и поделился своими воспоминаниями об эпохе создания фильма.

Кинотеатр «Пионер» и MasterСard показали четвертый фильм кинофестиваля «Бесценныe города в кино» — драму «Фавориты луны» Отара Иоселиани. Перед показом фильма состоялась встреча с Отаром Иоселиани. Режиссер, много лет проживший во Франции, приехал представить свою картину гостям фестиваля. Отар Давидович ответил на вопросы зрителей и поделился своими воспоминаниями об эпохе создания фильма.

Наталья Витвицкая