9 мая по Красной площади прошли военный парад и «Бессмертный полк». Специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ сравнивал два этих события и пришел к выводу, что главным постановщиком одного из них выглядел знаменитый голливудский режиссер.
Владимир Путин, как и год назад, вышел на Красную площадь с портретом своего отца
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Парад этого года был гладким, как небо над Красной площадью в этот день. Сказывались репетиции.
Этот парад могла бы сделать речь Владимира Путина. Ведь было же что сказать. После почти года войны. В условиях блокады.
Но президент ограничился тем, что напомнил про бдительность и про недопустимость «близорукого потакания тем, кто вынашивает новые преступные замыслы». И добавил:
— Наши солдаты и командиры доказали, что они достойные преемники героев Великой Отечественной и с честью защищают интересы России.
То есть не родину как таковую, а ее интересы. Только в этом в речи и состояла новость: теперь зона наших интересов, как и у США, которые именно этим обстоятельством до сих пор вызывали у нас беспомощное разочарование, граничащее с презрением,— весь мир.
Так что, похоже, главным событием парада стало появление на Красной площади великого голливудского режиссера Оливера Стоуна, который не был статистом на трибуне (а мог бы: в конце концов, он с некоторых пор показывает себя верным, хотя и более или менее тайным другом российского народа), а снимал кино про парад и про Владимира Путина. Он командовал парадом окруженный своей многочисленной группой, тут были и продюсеры, и операторы, и даже, по-моему, фотографы (или они снимали видео своими фотоаппаратами). Это была целая голливудская машина, и в какой-то момент мне даже стало казаться, что все тут подчиняется ей и что взмахом руки этот человек может сейчас остановить военную машину и потребовать переснять дубль.
Но этого не потребовалось. Все участники съемок справились со своими ролями с первого дубля. И скоро, видимо, мы сможем стать зрителями некоего масштабного фильма, в котором военный парад 2016 года будет небольшим, но, впрочем, веским эпизодом.
Роль второго плана играл президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Для чего он был здесь? Гости на трибунах предполагали, что скорее он решил приехать на вчерашний хоккей Россия—Казахстан, и повернись там события иначе (а расчет-то на это был), он чувствовал бы на этом параде себя таким же победителем, как подлинные ветераны войны.
Да, ветеранов с каждым годом с нами, конечно, все меньше, но они были, и нельзя сказать, что их было мало на трибунах, потому что все-таки из чего-то другого сделаны они, прошедшие невероятную войну и раз уж уцелевшие, то получившие какой-то бессмертный знак человеческого качества или просто бессмертия (так выжившие узники концлагерей, говорят, чаще всего большие долгожители) и смотревшие через несколько часов с тех же трибун на Красной площади на фотографии «Бессмертного полка» как на свои собственные.
И даже президент СССР Михаил Горбачев пришел, несмотря на то что ему, без сомнения, тяжко и ходить ему помогают… Но, видно, он хотел, ведь сам принимал в свое время здесь примерно такие же парады или почти такие же. Да нет, такие же… Не видно было на этот раз только байкера Хирурга. Наверное, занят в какой-то операции. А может, просто не видно было.
Но и без такого фактурного актера Оливер Стоун, я предполагаю, справился.
А вот «Бессмертный полк» режиссеру, похоже, был не очень интересен; съемочный день Победы для Оливера Стоуна был закончен. Хотя именно «Бессмертный полк» и стал, как и год назад, главным событием этого дня.
— Вы должны сами портреты нести, а не яблоки есть на ходу! — выговаривал молодой отец двум своим примерно пятилетним дочерям на Ильинке, откуда пропускали по приглашениям на трибуны.— На войне люди сутками не ели!
— Пить хочется…— робко произносила одна девочка.
Конечно, ведь яблок она уже наелась.
— И не пили! — отвечал безжалостный отец и портреты двух своих дедов нес сам, потому что для девочек это была, конечно, тяжелая ноша.
Я обратил внимание, что у многих людей вместо фотографий были только фамилии и имена. Я спросил у одной женщины, и она рассказала, что фотография не сохранилась, потому что чемодан со всеми семейными фотографиями сгорел недавно вместе с квартирой.
Не у всех, конечно, была такая история, у большинства таких людей фотографии истлели вместе со временем, или их не было никогда, а время-то было, и человек был, а они про него помнили и теперь хотели, чтобы не только они помнили.
У рамок металлоискателей были очереди, и люди в очередях говорили, что значит, придет Путин, потому что иначе и рамок не было бы. Были, черт возьми, правы.
Некоторым трудно было пройти через рамки, потому что портреты были большие, полицейские предлагали помощь и пытались взять у людей портреты, чтобы протащить наискосок, они знали как, но люди им не отдавали портреты и застревали в рамках. Но все равно отдать в чужие руки этот портрет хоть на несколько секунд — нет, это было для них слишком.
И какие же разные это были люди. Я даже одного, по-моему, цыганского барона увидел. Ну а кто это еще был, если он пришел в алой рубахе навыпуск, черной широкополой шляпе и кудрях до пояса?
На Красной площади все было готово еще за час до начала. Впереди стояли в основном юноши и девушки, которые держали строй («Соберитесь!» — время от времени командовали им другие, не такие молодые люди). Да, в первых пяти рядах самодеятельной инициативы было мало.
Один из кураторов, осуществляющий тут общее руководство, рассказал мне, что в этом году ожидается даже больше людей, чем в прошлом, то есть даже не 500 тыс. И что никто, конечно, не занимался отбором тех, кто пойдет по Красной площади, и что возникла только одна организационная проблема: коммунисты заявили, что они должны примерно в это же время пройти по ней и что им никто не сможет запретить это, потому что их будет не меньше 50 тыс. и их просто не остановят. А силы полиции и в самом деле были небеспредельны: кроме того, что шествие «Бессмертного полка» растягивалось на несколько километров, так в этот день еще был хоккей, Россия играла с Латвией, и хоккей тоже нельзя было оставить без присмотра… И резерв в конце концов тоже был нужен, ведь кто же знает…
Так ведь с коммунистами до последнего момента не знали, что делать, потому что это все-таки 50 тыс. и колонны никак не должны сойтись или тем более слиться (а возможно, у коммунистов на это и был расчет, потому что попробуй тогда разберись, кто тут организаторы чего, а 500 тыс. или миллион — это не 50 тыс., тем более перед парламентскими выборами…).
Но оказалось, что коммунисты, задействовав самую боевую часть своего электората, в конце концов собрали меньше 2 тыс. человек, которые были играючи (пластиковыми дубинками) перенаправлены на Лубянку и прошли ее даже раньше, чем началось шествие «Бессмертного полка».
Да и есть подозрение, что часть электората с самого начала по самым идейным соображениям переметнулась именно в «Бессмертный полк»…
Нельзя было не обратить внимания, что многие фотографии были изготовлены по одним стандартам. В этом в конце концов не было ничего удивительного: свои услуги предлагала, например, «Почта России», которая бесплатно делала их на типографской основе и присылала по заказу. Но были, как мне рассказали, и несколько возникших ко Дню Победы фирм, которые восприняли это как бизнес и делали фотографии за деньги. И заказы у них были немаленькие.
Но все-таки огромное количество фотографий осталось у людей еще с прошлого года.
На площадь со стороны Никольской башни пришел Владимир Путин. В руках у него был портрет отца. Первые ряды, увидев его, стали скандировать: «Спа-си-бо!» Очевидно, за то, что пришел.
И сразу, как только он дошел до середины первого ряда и при этом встал как-то чуть сзади, так что фотографы, стоявшие по бокам колонны за строем юных волонтеров в динамовских цветов одеждах, потом расстраивались, что так толком и не смогли снять президента…— так вот сразу эта широчайшая колонна и двинулась по Красной площади, стремительно набирая темп. А левый фланг начал обгонять центр колонны, словно стремясь закольцевать шествие и превратить его в клубок. Оно и понятно: не просто торопились (очевидно, им сказали, что не надо стоять на месте, чтобы в единицу времени по Красной площади прошло как можно больше людей), а торопились еще и взглянуть на человека в середине колонны…
Их не сразу, но все-таки выровняли. А человек в середине колонны был, судя по всему, в хорошем настроении. Как и в прошлом году, он нес портрет на уровне своего лица, и издали могло показаться, что это идут два человека.
Президент прошел, как и год назад, Красную площадь и вернулся в Кремль через Спасскую башню. А люди шли с фотографиями еще несколько часов. Их и правда было больше, чем год назад. И никакие сверхъестественные организационные усилия не смогли бы заставить прийти сюда их всех.
И особенно бабушку лет восьмидесяти, рядом с которой я прошел потом через всю Красную площадь. Она начала на моих глазах пожимать руки каждому волонтеру в строю. А они тут стояли плечом к плечу, то есть их было не меньше 800–1000 человек, и они сами держались за руки — то есть, чтобы поздороваться с ней, должны были разомкнуть строй. И размыкали. Так вот она пожала руку каждому, и ушло у нее на это не меньше 40 минут.
И она всех за что-то благодарила. И все время улыбалась и плакала.
И некоторые из них тоже.