Работа с горем

Соцотрасль вступила в полосу реформ. Можно и не заметить очередные ведомственные пертурбации, если не знать: почти половина населения страны так или иначе имеет дело с соцработниками. Теми, кого сейчас сокращают и понуждают к оказанию платных услуг. Об этом говорили на 5-м Всероссийском съезде соцработников, на котором побывал "Огонек"

Наталия Нехлебова

Практически все соцработники — это женщины. Они работают с самыми нуждающимися — одинокими, старыми, больными, неблагополучными. Но те, кто лично не сталкивался с проблемой, требующей социальной опеки, мало что знает о них. Что они там делают на своем невидимом фронте?

— Социальный работник — не очень известная профессия,— говорит Антонина Дашкина, президент Союза социальных педагогов и социальных работников, член Общественного совета Минтруда.— Я недавно была в Госдуме и встречалась с депутатами, некоторые из них не знают, чем занимаются социальные работники. А ведь нас 600 тысяч! И все эти люди несут огромную нагрузку, помогая уязвимым группам населения, а обществу это невдомек!..

Зинаида Максимова на социальной службе 27 лет. Живет в маленькой деревне Аделькино в Башкортостане. Сама она уже пожилая женщина, смущается большого зала, диктофона, у нее 9 подопечных в деревнях ее области — одинокие старики и инвалиды.

— Утром встаю и сразу к бабулям,— рассказывает Зинаида Николаевна,— беру заказы, иду в магазин, покупаю продукты. Лекарства покупаю в городе — у нас в деревнях их нету. И удобств нету — вода на улице, некоторым с родника или с оврага несу. Обеспечиваю — кому дрова надо, заказываю, привозят. Сложностей нет, привыкла, наверное, к физическим нагрузкам. Всего у меня больше 50 человек подопечных было. Сейчас вот 9. Две сестры — Акимовы — случай особый. Одна слепая, 1937 года рождения, за ней ухаживаю уже 27 лет. Она мне уже как мама. Привыкаешь к этим бабулям. Все с разными характерами. Да, у нас еще теотерапия есть — в церковь с бабулями ходим. Они у меня богу молятся.

Айгуль Подлесная работает в деревнях Гафурийского района 14 лет. Ей 34 года. Улыбается, рассказывает бойко.

— У меня мама работала соцработником, и я со школьной скамьи пришла в эту профессию, знала прекрасно и требования какие, и мотивация какая должна быть. Ну что? Доставка продуктов, уборка жилых помещений, содействие в помощи получения юридических услуг, лекарственных средств, оформление документов разных на получение пособий. Сейчас у меня 13 подопечных, но будет 16. Справляюсь. У меня у самой хозяйство — корову дою, молоко продаю своим подопечным. Участвуем активно в мероприятиях различных. Они у меня поют, танцуют, участвуют в фестивалях на республиканском уровне. Я, когда на кладбище иду, цветы покупаю своим родственникам и тем, кто у меня был, и по всем прохожу.

Часто женщины из соцслужбы — единственные, с кем старые и одинокие люди могут поговорить на закате жизни. Но социальную помощь оказывают люди разных профессий. Это те, кто работает в детских домах, интернатах для инвалидов, домах престарелых, занимается обучением и реабилитацией детей-инвалидов, помогает неблагополучным, многодетным семьям, семьям, где есть наркоманы или алкоголики... По данным Союза социальных работников и педагогов, почти 50 процентов российских граждан так или иначе пользуются услугами соцработников.

— У нас есть такой термин "профессиональное выгорание",— говорит Антонина Дашкина,— даже в Минтруде не понимают, какой профессиональный износ у соцработников. Мы же постоянно работаем с горем, с неудовольствием, с болезнью и старостью, с инвалидностью. Сталкиваемся с огромным количеством негатива. На Западе соцработник каждые семь лет меняет категорию людей, с которыми он работает. А у нас, например, люди всю жизнь трудятся, скажем, в доме-интернате, где всегда старые, всегда больные. Это, конечно, накладывает отпечаток.

В советское время существовали детские интернаты, дома для инвалидов и материальная помощь малоимущим. В 1990-х появилась сеть центров социального обслуживания. В России, разъехавшейся на заработки, эти центры стали единственной опорой стариков и старух, оставшихся по домам. Соцработник и продукты купит, и уберет дом, и документы необходимые оформит. Но ведь бывало и по-другому: и пенсию отберет, и вещи ценные вынесет, и манипуляции с квартирами случались.

Система не менялась с 1995 года. Много говорилось, что она неэффективна и ее пора менять. Дескать, категории граждан, которые имеют право на социальную помощь, определены слишком общо. Например, нуждающимися признавались те, кто находится в трудной жизненной ситуации. Критичность этой ситуации определяла соцзащита (и иногда не бескорыстно). Нарекания вызывала и закрытость системы социального обслуживания. Кому старики могут пожаловаться? Профессионализм кадров, которые несут людям добро за мизерную зарплату (сейчас это 14-15 тысяч), часто вызывал вопросы.

На законных основаниях

Свершилось: с 1 января 2015 года вступил в силу закон "Об основах социального обслуживания граждан в РФ". Он внес в социальную работу конкретику. По новым правилам сами учреждения социального обслуживания больше не имеют права решать, нуждается человек в соцпомощи или нет. Для этого создана специальная комиссия. Бумаги пришли в движение: нуждающемуся в соцзащите нужно написать заявление и заключить договор с организацией, которая будет его обслуживать. После этого составляется индивидуальный план под каждого человека. Невольной жертвой нового порядка стала 90-летняя Клавдия Малашкина, ветеран войны,— она скончалась в этот день Победы, запертая дома внучкой без еды и питья. Когда стали разбираться в этой чудовищной истории, выяснилось — старушка не написала заявления на соцобслуживание. Зато в двери ее квартиры были найдены три открытки с поздравлениями от властей...

По новым правилам расширился список тех, кто имеет право на социальную помощь. Теперь это не только одинокие люди, полностью или частично потерявшие возможность самостоятельно себя обслуживать, передвигаться. Но также семьи, где есть инвалиды, нуждающиеся в постоянном уходе, в том числе дети-инвалиды или дети, испытывающие трудности в социальной адаптации. Социальную опеку должны получать и семьи, где есть люди с психическими заболеваниями. На помощь соцработника могут рассчитывать выпускники детских домов до 23 лет, у которых нет работы и жилья. Совсем бесплатно ее будут получать те нуждающиеся, у кого доход ниже 1,5 прожиточного минимума в регионе (остальным услуги оказывают за деньги и по сниженным тарифам). Например, в Самарской области прожиточный минимум для пенсионеров 7560 рублей. Соответственно, чтобы рассчитывать на бесплатного соцработника, нужно получать меньше 11 340 рублей.

В целом тех, кто должен получать социальную помощь бесплатно, стало больше. Но и имеющийся перечень не догма. Региональная власть в погоне за избирателем может расширить список бесплатников на свое усмотрение. В Оренбургской области, например, сделали бесплатными все детские услуги, помощь участникам Великой Отечественной войны и вообще увеличили сам перечень бесплатных услуг (стандартный перечень включает около 50 позиций).

Казалось бы, жизнь и соцработников, и тех, кому они помогают, должна была стать лучше, проще. Но прошло полтора года, соцработники жалуются на сокращения, а многие уходят по собственному желанию.

Основная причина сокращений — необходимость исполнять майские указы президента 2012 года "О государственной социальной политике". По ним зарплата соцработников должна расти. А где взять денег, если дополнительных не выделено?

— После введения закона началась очень жесткая оптимизация,— рассказывает Антонина Дашкина,— часть социальных работников потеряла свои места.

В некоторых регионах основную массу соцработников, тех, кто ходит по домам, носит продукты, просто перестали называть соцработниками, и налицо требуемая оптимизация

Испытанный механизм оптимизации — массовая аттестация. По новому закону все соцработники должны иметь соответствующую квалификацию и образование. Учитывая уровень зарплат, ясно, что до сих пор старым и больным помогали не самые квалифицированные сотрудники, а те, кто в 1990-х остались без работы, люди из деревень и маленьких городов, где просто негде устроиться. Теперь многие опытные сотрудники соцслужбы, не имеющие соответствующего образования, могут потерять работу. В Москве это не проблема — есть Институт повышения квалификации. Отучился на курсах и продолжай работать. Но есть эти курсы не везде, и не всегда повышение квалификации оплачивается из бюджета.

При этом зарплата растет только у 15 процентов сотрудников социальных служб — у тех, у кого в трудовой книжке написано "социальный работник". Остальные, а это социальные педагоги, психологи, специалисты по социальной работе, ни на какое повышение зарплаты рассчитывать не могут.

Задачку по оптимизации каждый регион решает по-своему. В Оренбургской области, например, сделали нестандартный ход. "Мы сократили 194 человека, но это в основном управленческий аппарат,— рассказывает министр соцразвития Оренбургской области Татьяна Самохина,— Кроме того, тех, кто не занимается социальной реабилитацией, а только оказывает бытовые услуги, мы выделили в так называемое рабочее бюро. У этих специалистов нет статуса социального работника". А значит, и роста заработной платы. То есть здесь основную массу соцработников, тех, кто ходит по домам, носит продукты, просто перестали называть соцработниками. Оптимизация налицо!

Если у соцработника 13 человек, значит, в день нужно совершить примерно пять визитов. На одного подопечного приходится до 4 килограммов продуктов. Таким образом, за день надо перетащить 20 килограммов

В недрах Минтруда выпустили письмо, в котором прямо говорится, что сокращение социальных работников к 2018 году должно составить не менее 15 процентов. Устанавливаются нормативы: сколько человек должен обслуживать один соцработник. К 2018 году, например, в Приволжском федеральном округе один социальный служащий должен помогать 9 нуждающимся, в Уральском федеральном округе — 12, в Дальневосточном федеральном округе — 10. Но уже сейчас в среднем у одного соцработника 13-15 подопечных, хотя раньше было 7-8. Например, отделение социального обслуживания на дому N 1 в городе Сланцы, где 11 соцработников, обслуживает 130 человек.

Лишения вместо лечения

Легко посчитать, какая нагрузка у соцработника по новым стандартам. Каждого подопечного надо навестить два раза в неделю. Если у соцработника 13 человек, значит, в день нужно совершить примерно пять визитов. На одного подопечного приходится до 4 килограммов продуктов. Таким образом, за день женщина должна перетащить 20 килограммов. А ведь нужно еще эти продукты купить, квартиру убрать, еду приготовить...

Но не так страшна работа, как система отчетности. Чтобы оправдать свой оклад, соцработники должны вырабатывать так называемые единицы трудоемкости (ЕТ). Каждая услуга — определенное количество единиц. Например, доставка продуктов — 2 единицы, влажная уборка — 1 единица.

— Зарплата в Москве 19,600. На эти деньги нужно сделать норму 330 ЕТ (единиц трудоемкости),— рассказывает соцработник Марина на профессиональном форуме.— Реально на поликлиники тратим два и более часа, а записывать надо как 1 ЕТ. Время на дорогу ведь тоже надо учитывать. Иногда автобуса ждем по 45 минут только в один конец. Полдня тратишь, а в итоге получается и не работал. А сопровождение в медицинский центр! На данную услугу уйдет фактически весь рабочий день, при том что дадут за это всего 2 ЕТ, а в день надо нарабатывать около 14 ЕТ".

Несите добро интенсивнее

Увлеченный поиск внебюджетных средств привел к абсурдным последствиям. В письме Минтруда говорится: "Внебюджетные средства необходимо расписать по источникам формирования с указанием прогнозного объема привлекаемых средств за счет предоставления платных услуг".

Иначе говоря, центры социального обслуживания стали создавать планы по количеству предоставляемых платных услуг.

"У нас история такая — просто ставят перед фактом, что обязаны оказать платные услуги на ... (нужную сумму в месяц вписать) рублей,— пишет на форуме социальный работник Елена.— Население платить не может (при таких-то пенсиях!) или не хочет. В результате платить стали сами соцработники из своей более чем скромной зарплаты".

"Платные услуги,— пишет соцработник Наталья,— заставляют навязывать, тогда как подопечные привыкли много лет, находясь на надомном обслуживании, получать такие же услуги бесплатно. В департаменте социального обслуживания этого понимать не хотят. Они еще и план устанавливают, кто и сколько должен принести в кассу".

"Могут быть отдельные перекосы"

"Москва, Южный округ. Каждый месяц не менее чем на 500 рублей сдай платных услуг",— жалуется Ольга.

"Я живу в Москве, работаю соцработником более 15 лет, нас заставляют приносить ежемесячно не меньше 1000 рублей за платные услуги, если отказываешься, то вплоть до увольнения",— пишет Наталья.

"То же самое и у нас в Омской области,— поддерживает Екатерина,— платим сами. Каждый месяц минимум с одного человека около 300 рублей".

"У нас существует некий, никому не известный план по соцуслугам, по которому каждый соцработник должен, а точнее, обязан предоставить услуги на 2100 рублей. Если никого не уговорил или не принудил — вытаскивай из кармана и плати. Только никому не рассказывай, а то уволят. Все боятся и платят",— подтверждает Ольга из Москвы.

"Мы не заставляем навязывать платные услуги,— комментирует министр соцразвития Оренбургской области Татьяна Самохина.— Министерство заставляет думать и считать деньги. Мы расширили спектр услуг, и когда социальный работник приходит, заключает договор на оказание услуг, он сразу показывает: вот это вы имеете право получить в рамках законодательства бесплатно, а вот за это 20 рублей. Например, за помывку окна. Бабушка думает: вот одно окно мне бесплатно на кухне помыли, потому что оно входит в стандарты. А лучше я отдам 60 рублей, и мне еще три помоют".

Что на самом деле думают бабушки, выяснить сложно, их голос не слышен пока, а в соцсети они не пишут... А вот то, что соцработники при таких нагрузках и низкой зарплате выкладывают собственные деньги за якобы оказанные услуги, заставляет задуматься: какие еще профессиональные тайны скрыты от посторонних глаз?

Сами соцработники в разговорах не под диктофон грустно жалуются: все идет к развалу бесплатной социальной службы и открытию частных контор.

Частным образом

Насчет частных контор — не преувеличение, а передовой опыт. Новый закон впервые разрешает оказывать социальные услуги негосударственным организациям — НКО, представителям малого и среднего бизнеса. Испытательной площадкой стал Башкортостан, где уже 59 негосударственных организаций оказывают социальные услуги. 2200 (88 процентов) социальных работников из госструктур перешли в частные. "Сейчас у нас одно отделение — 28 сотрудников,— говорит Розанна Ахметзянова, руководитель автономного НКО "Центр социального обслуживания населения "Добрые сердца"" в городе Октябрьский.— Отделение социальной помощи на дому, которое обслуживает пожилых, ветеранов, инвалидов, перешло в некоммерческий сектор вместе с социальными работниками, и у нас сейчас появилась возможность зарабатывать, предоставлять платные услуги нашим получателям. При этом у нас конкуренция — мы же не одни, таких фирм много, и наша задача повысить качество предоставляемых услуг. Есть бесплатные гарантированные услуги (их мы тоже должны оказывать), есть потребность в помощи, не входящей в гарантированный перечень. Мы провели анкетирование и выявили, кто бы хотел получать какие услуги, и мы их предоставляем. Любые пожелания, вплоть до полива цветов".

Министерство труда Башкортостана само обратилось с предложением к советам ветеранов, обществам инвалидов о создании организаций соцобслуживания. Были выбраны две некоммерческие организации, учредителями которых стали совет ветеранов и общество инвалидов. Потом их опыт распространили на всю область. НКО на конкурсной основе получают субсидии на гарантированные бесплатные услуги из бюджета. Министерство труда Башкортостана планирует до 2018 года выделить 460 млн рублей некоммерческим организациям на развитие социального обслуживания. Деньги выделяются наиболее добросовестным НКО. Если на организацию поступит больше двух жалоб, то из поставщиков социальных услуг ее исключают.

Министр труда и социальной защиты Башкортостана Ленара Иванова подчеркивает: кроме бюджетных денег некоммерческие организации могут привлекать гранты. "Поскольку НКО нельзя заниматься деятельностью, приносящей доход, автономные некоммерческие организации учредили ООО, которые имеют право участвовать в программах по развитию малого предпринимательства и заниматься нормальной коммерческой деятельностью. Создали рабочие места. Где-то даже начали набирать новых социальных работников. В итоге нам это дало повышение заработной платы, несмотря на то что бюджетное финансирование у нас сократилось".

По данным Минтруда Башкирии, появилось более тысячи новых рабочих мест.

Еще один лидер в передаче соцобслуживания частному сектору — Пермский край. По данным министерства социального развития Пермского края, в результате развития частных соцуслуг численность работников государственных учреждений сократилась в пять раз, а зарплата социальных работников повысилась на 34 процента. И сэкономлено 197 млн бюджетных средств.

Фактически речь идет о конкуренции двух систем: государственной и частной. Все очень боялись коммерциализации соцуслуг. Но все уже свершилось. Да, бесплатно гарантированные услуги будут предоставляться, но натиска платных предложений не избежать нигде — ни в частной конторе, ни в государственной. Собственно, то же самое уже произошло и в медицине, и в образовании.

— Передача социального обслуживания частным организациям — хорошая вещь, но это надо делать осторожно,— говорит Антонина Дашкина.— Частник возьмет дом-интернат, а потом у него бизнес лопнет и старики останутся не у дел. Пока этот сектор не очень сильный. Общественные организации бьют себя кулаком в грудь — мы можем все, но эта система складывается десятилетиями. Важно, чтобы частные организации, которые социальные услуги будут осуществлять, нанимали именно квалифицированных специалистов.

Согласно письму Минтруда, доля обратившихся в негосударственные учреждения за соцуслугами к 2018 году должна быть не менее 5 процентов. Оказывается, и это тоже регулируется свыше.