Кураторы Каннского фестиваля на открытие и на субботний вечер первого уикенда предлагают проверенные голливудские блюда — то Вуди Аллена, то Стивена Спилберга. Премьера фильма последнего "Большой и добрый великан" прошла при запланированном столпотворении, многие обладатели билетов так и не попали в зал. В конкурсе, впрочем, доминирует европейское, если не сказать французское кино, однако и там показали подряд три картины из Америки или об Америке. Их посмотрел АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Фото: Amazon Studios
Фестиваль кино
Первый фильм снят англичанкой Андреа Арнольд. "Американская милашка" — вдохновенная поэма в жанре роуд-муви или травелога о необъятной стране и ее обитателях, почти не вышедших из своего первобытного состояния. Группа молодых людей ездит по Среднему Западу, обрабатывает население по принципу "из дома в дом" с целью раскрутить их на подписку какого-то журнала. Удивительно, но в век интернета процветает такая старомодная субкультура, причем это не столько работа, сколько стиль жизни с ночными гулянками и водочной опохмелкой с утра, с легкими нарушениями закона и свободным сексом. Постхиппи, постпанк, музыка на полную катушку — по сути, клип на два часа 40 минут, однако вбирающий в себя рефлексию нескольких эпох американской культуры, запечатленных в "Забриски пойнт" Антониони, в фильмах Линча и Ван Сента, а не так давно — в "Весенних каникулах" Хармони Корина. Однако на сей раз никакого насилия и полный пантеизм: Арнольд помещает своих героев в природную среду и предлагает им в качестве статистов собак, лошадей, черепах, пауков, пчел и кузнечиков. На этом фоне разворачивается история взросления героини по имени Стар (дебютантка Саша Лейн), сбежавшей из проблемной семьи в бродячий коллектив, и ее любви к мужественному красавцу Джейку (Шайя Лабаф), оказавшемуся на поверку незатейливым парнягой с мещанской мечтой о собственном домике. Усеченный формат экрана тоже оказывается концептуальным: вся проза жизни остается на полях, в фокусе — только поэзия.
Экран сразу становится широким во второй картине, стопроцентно американской — и по производственным параметрам, и по типу, и по стилю. Режиссер Джефф Николс разбирается с судебной тяжбой, вошедшей в анналы юриспруденции и историю борьбы за расовое равенство в США. Англосакс Ричард Лавинг (фамилия, как будто специально выбранная для этого сюжета) имел неосторожность влюбиться в Милдред, завоевать ее взаимность и вступить с ней в межрасовый брак. Для его регистрации влюбленным пришлось поехать в другой штат, но по возвращении они загремели за решетку. И потом девять долгих лет родителям трех законных детей пришлось судиться со штатом Виргиния, бороться с косностью обывателей, лицемерием стражей закона, уловками юридической системы. Правильное и благородное, стопроцентно профессиональное, но тяжеловесное и бескрылое кино.
Третий фильм — тоже очень американский, но на самом деле он снят на другой планете, которая уже давно получила в киномире название планеты Джармуша. На короткое время режиссер покинул ее, соблазнившись бессмертием, дарованным вампирам, но вот опять вернулся к простым смертным. Теперь они живут в городе Патерсон, штат Нью-Джерси, в свое время прославленном духовным отцом битников поэтом Уильямом Карлосом Уильямсом. Население таково: треть белокожих, почти по столько же афроамериканцев и латиносов. Никаких следов расовой вражды: ее нет на планете Джармуша. Все проводят вечера в одном и том же захолустном баре, запивают пивом и виски личные горести, если в кадре появится ружье — будьте уверены, что оно не выстрелит, а если кто и попытается стрелять, то обнаружит, что оно не заряжено. Героя, водителя автобусного маршрута N23, зовут Патерсон — в точности как город; он и есть дух города, претворяющий скромную жизнь его обитателей в поэзию: да, да, он сочиняет стихи и записывает их в блокнот — за неимением мобильника, айпэда и любых других гаджетов. За эту техническую неоснащенность Патерсона (чудесный Адам Драйвер) все время корит его любимая подружка Лора (Гольшифте Фарахани), призывая хотя бы сделать ксерокопию записей в поэтическом блокноте, и он обещает выполнить просьбу в уикенд. Лора, убежденная в гениальности друга, сравнивает его с Петраркой, а сама видит себя культовой кантри-певицей и что-то бездарно бренчит на гитаре, перекрашивает жилище Патерсона в стиле арлекин и вносит в жизнь поэта жирную прозаическую ноту. Однако на пути этих трансформаций оказывается непобедимый друг и союзник поэта — английский будьдог Марвин, за ним будет последнее слово (увы, оно и оказалось последним: снявшись в фильме, бульдожка ушла на радугу).
Картина Джармуша, показанная в середине Каннского фестиваля, подтвердила: его конкурсная программа не только казалась сильной по именам, она действительно такова. По сути, был только один прокол — фильм Николь Гарсии "Каменная болезнь", но мы даже времени терять не будем на разоблачение политики, известной как "французская квота". Однако нельзя не сказать хотя бы два слова о корейском фильме "Служанка". Режиссер Пак Чхан Ук некогда взял штурмом каннскую цитадель своим трансгрессивным "Олдбоем", но на сей раз он не стал ломиться в им же открытую дверь. "Служанка" — эстетское, можно даже сказать гламурное кино. Заявленная в его сюжете изощренная жестокость почти нигде не переходит в грубую физическую. Лесбийские интриги и ритуалы из книг маркиза де Сада разворачиваются в интерьерах викторианской эпохи, а герои выступают в роскошных японских костюмах. В драматургической конструкции, заимствованной из английского романа, Пак Чхан Ук использует опыт Куросавы и при этом стремится поддерживать хичкоковский саспенс. Наверняка профессиональные стати этой картины будут по достоинству оценены, однако балансирование между разными культурными кодами приводит в итоге к чрезмерному формализму — и эмоциональный драйв покидает это визуально безупречное, но мертвое зрелище.