Российский бизнес не поспевает за индустриальной революцией. Ему требуется оцифровка. Принято считать, что мир переживает сейчас новую, уже четвертую по счету реформацию. Речь идет о принципиально новом формате управления бизнес-процессами. Он должен учитывать современный объем накопленных данных, потенциал социальных сетей и мобильных технологий. Как крупной корпорации не попасть в зависимость от случайного поста в Facebook — в рамках совместного проекта «Коммерсантъ FM» и журнала «Harvard Business Review Россия». В деталях разбиралась Светлана Белова.
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Экономисты подсчитали, что человечество совершило уже три индустриальные революции. Первая — это переход от ручного труда к машинному. Вторая связана с электрификацией, конвейерным производством и появлением большого количества товаров. Сейчас же заканчивается эра третьей промышленной революции. Журнал The Economist несколько лет назад ввел термин «Индустрия 3.0». Для этого этапа характерны рост производительности труда и, как следствие, сокращение рабочих, занятых непосредственно на производстве. Также — отказ от использования полезных ископаемых и переход на возобновляемую энергетику, автоматизация производства. Однако теперь стало понятно, что в бизнес вмешиваются неподконтрольные силы — это информация и манипулирование ею. Для четвертой индустриальной революции характерен огромный объем знаний, размноженный интернетом, адаптированный и персонифицированный благодаря карманным гаджетам. Это неструктурированные данные, плохо поддающиеся анализу, но имеющие колоссальное влияние, пояснил исполнительный директор Института прикладного анализа данных Алексей Минин.
«Ни для кого не секрет, что какой-нибудь глупый пост в Facebook какого-нибудь из сотрудников на тему того, что он сегодня видел кого-то с кем-то, например, может обрушить акции компании за доли секунды. Это очень хороший пример того, если компания не анализирует то, что происходит у нее в области неструктурированных данных, как это может сильно повлиять на стоимость бизнеса. Принято это называть "черные лебеди", в бизнесе называется black swans — какие-то непонятные события, которые вдруг обрушивают стоимость бизнеса крупного концерна. На самом деле, это никакие не black swans, не метеориты из космоса — это то, что мы не поняли в области неструктурированных данных, что-то, что мы недоанализировали, что-то, что мы недоосознали», — отметил Минин в эфире «Коммерсантъ FM».
Традиционных методов сбора и анализа информации сегодня уже недостаточно. Специалисты говорят о необходимой диджитализации бизнеса. Среди передовиков цифрового производства — банки, ритейл и хайтек-индустрия. Именно они сейчас получают наибольшие прибыли от цифровой трансформации. По статистике, компании, которые активно используют новые модели управления, на 26% более прибыльны, чем их консервативные коллеги. А предприятия, делающие ставку только на эффективный менеджмент, получают лишь 9% дополнительной прибыли. Выбор очевиден. Аналитики компании Gartner предсказывают, что к 2025 году цифровыми станут все организации. Самый показательный и близкий России пример — Германия, пояснил эксперт рынка IT, член экспертного совета при правительстве России Андрей Омельченко.
«В Германии каждый год правительство инвестирует €40 млрд в то, чтобы предприятия цифровизировались. Во многом переизобретаются бизнес-процессы за счет прежде всего конвергенции физического и виртуального миров, и, по прогнозам, к 2021 году больше 80% немецких предприятий всех секторов экономики станут цифровыми», — рассказал Омельченко.
В России на диджитализации своих бизнесов решаются пока не многие. В отстающих, например, сфера ЖКХ, энергетика, страховые компании, фармацевтика и промышленное производство. В ближайший понедельник Москва проводит первую в России конференцию по стратегиям, технологиям и практике управления цифровыми предприятиями. По оценке экспертов, мировой рынок технологий цифровой трансформации составляет больше $2 млрд.