Главным экономическим событием ноября следует признать поступившее России предложение вступить в общемировой сговор по сокращению добычи нефти на 2 млн баррелей в день для повышения цен.
Напомним, что за время, прошедшее после террористических актов 11 сентября, мировая цена на нефть упала чуть ли не на 30%, потому что у западных потребителей и рыночных спекулянтов сложилось впечатление, что предложение на мировом рынке нефти сейчас значительно превышает спрос. Это в прошлом году, когда американцы считали себя очень богатыми, они были готовы покупать нефть по любым ценам — потребители прямо-таки конкурировали между собой за этот товар, считая его дефицитным. Цены превышали $30 за баррель. ОПЕК тогда с удовлетворением подсчитывала прибыли и указывала на то, что цены вверх толкают рыночные спекулянты. Это было действительно так. Только сами нефтепроизводители от роста цен тоже выигрывали (в конце концов, нефть для спекуляций игроки на рынке покупают у производителей), а платить за все приходилось западным потребителям. В этом году все по-другому. Американцы сейчас не чувствуют себя такими уж богатыми, потому что американские предприятия перешли в режим жесткой экономии, чтобы поддержать свою прибыльность. Стало складываться впечатление, что дефицита нефти на рынке уже нет. А значит, цены будут падать, потому что в такой ситуации производители начинают конкурировать между собой, снижая цены. Спекулянты начали играть на понижение, нефтепроизводители стали терять доходы. ОПЕК, правда, продолжала рассуждать о том, что для игры на понижение оснований нет: мол, цены останутся в коридоре $22-28 за баррель. И в подтверждение своих слов производители постоянно уменьшали квоты, чтобы вернуть у потребителей ощущение дефицита. Впрочем, постоянные сокращения скорее подтверждали, что нефти слишком много, и ценам не слишком помогали. После 11 сентября ОПЕК вынуждена была сменить тактику. Во-первых, потому, что в одиночку попытаться создать дефицит нефти в воюющих США значило бы бросить им вызов. А во-вторых, сама ОПЕК настолько часто говорила об избытке нефти на рынке, а значит, конкуренции нефтепроизводителей, что одностороннее сокращение производства выглядело бы как сдача позиций конкурентам.
В одном из своих предыдущих экономических прогнозов (см. "Власть" #39 от 2 октября 2001 года) мы уже писали о том, что в сложившейся ситуации ОПЕК впору распускать. Во всяком случае, Россия сегодня не может надеяться на способность картеля самостоятельно добиться повышения цен. В ноябре эта оценка полностью подтвердилась. 14 ноября ОПЕК собралась в Вене на конференцию, о которой члены картеля давно говорили: мол, наступит 14 ноября, ситуация на рынке полностью прояснится, тогда и решим. И решили все-таки сократить производство с 1 января 2002 года на 2 млн баррелей в день, только не силами ОПЕК, а неким единым фронтом, в котором ОПЕК должна пожертвовать 1,5 млн баррелей в день, а ее конкуренты — Россия, Норвегия, Мексика и Оман — 0,5 млн баррелей в день. Насчет способности ОПЕК самостоятельно добиваться повышения цен министр нефтедобычи Саудовской Аравии, главного добытчика в картеле, Али Наими сказал в Вене так: "После 11 сентября было очевидно, что ОПЕК больше не может контролировать мировой нефтяной рынок. И сейчас ОПЕК рынок совершенно не контролирует". А по поводу того, может ли Россия теперь возлагать надежды на односторонние сокращения производства странами ОПЕК, саудовский министр отметил: "ОПЕК никогда не сократит производство, если Россия не предпримет существенные сокращения".
После такого решения, явно подтвердившего конкуренцию производителей на мировом рынке, нефть еще больше подешевела — 19 ноября цена барреля Brent доходила до $16,6 (самый низкий уровень за последние 29 месяцев). С тех пор конкуренты только и делали, что призывали Россию поучаствовать в сговоре, сократив экспорт на 200-300 тыс. баррелей в день (по их мнению, сокращение в меньших масштабах будет являться совсем уж незначительным, если учесть, что Россия экспортирует более 4 млн баррелей в день). При этом нефтедобытчики постоянно взбадривали спекулянтов обещаниями повышения цен на нефть в результате сговора: ОПЕК заявляла, что будет как минимум $22 за баррель, а Норвегия — что хотя бы $20. Надо заметить, что Россия все время давала понять, что окончательного решения еще не приняла и консультации продолжаются. А российские официальные лица говорили о том, что цена $20 за баррель видится им справедливой. Спекулянты расценивали такие заявления как свидетельство готовности России вступить в сговор, и цена Brent поднималась до $20 за баррель. Но потом снова падала, потому что Россия никакого решения так и не принимала.
Стало ясно, что сговориться в общемировом масштабе не так-то просто. Кроме того, еще неизвестно, какие цены в итоге даст сговор, удастся ли убедить спекулянтов, что западные покупатели готовы покупать дорогую нефть. Как бы то ни было, в ноябре российские власти уже не настаивали на исполнимости заложенного в проект бюджета-2002 оптимистического прогноза нефтяных цен $23,5 за баррель. Теперь оптимистическим считается прогноз $18,5 за баррель, который раньше считался пессимистическим. Это, конечно, трудно признать удачей бюджетного планирования. Неприятно, когда бюджет зависит от настроений спекулянтов и единого фронта стран-нефтедобытчиков.
СЕРГЕЙ МИНАЕВ ("Власть"), НИКОЛАЙ ВАРДУЛЬ ("Власть")