|
Расплата за рост |
Главный элемент
То, что в нашем государстве цены на нефть определяют практически все, не секрет. Каждый раз, когда они начинают падать, нам обещают крупные неприятности — начиная от бюджетных катаклизмов и кончая коллапсом банковской системы. Правда, отечественные банкиры полагают, что учли негативный опыт и падение цен на нефть не вызовет столь печальных последствий, как в 1998 году. Однако, возможно, они слишком оптимистичны. Беда всегда приходит откуда не ждали.
Действительно, посмотрим на истоки банковского кризиса 1998 года. Тогда российские банки активно привлекали западные кредиты под залог государственных ценных бумаг. А дальше, напомним, произошло следующее. Из-за резкого падения цен на нефть и газ на мировом рынке у России ухудшился платежный баланс — в страну стало приходить валюты меньше, чем уходить из нее. В конечном итоге это тогда и привело к девальвации рубля.
Но сама по себе девальвация была бы не страшна банкам, если бы не резкие перекосы в их балансах. Беря кредиты на Западе в валюте, российские банки размещали эти средства в рублях, в основном покупая те же ГКО. Поэтому, когда явно обозначилась возможность девальвации рубля и, соответственно, цены на рынке ГКО стали падать, у них возникли две проблемы. Во-первых, обесценились залоги под кредиты, и пришлось срочно восполнять разницу между начальной стоимостью заложенных бумаг и их стоимостью накануне девальвации. А найти соответствующие средства большинство банков могло, только продавая ГКО по бросовым ценам. Во-вторых, большие валютные обязательства у банков сохранились, а соответствующие рублевые активы резко обесценились (напомним, рубль по отношению к доллару в 1998 году подешевел почти в три раза). Именно по такой схеме три года назад погибло большинство крупнейших российских банков.
Поэтому неудивительно, что сразу после кризиса оставшиеся в живых банки резко изменили свою финансовую политику. Большинство из них стали очень пристально следить за однородностью требований к кредиторам и обязательств с целью исключить валютные риски, то есть выстраивать баланс так, чтобы сумма рублевых активов соответствовала сумме рублевых пассивов.
Понятно, что при такой стратегии устойчивость банков действительно не зависит от конъюнктуры мировых цен на нефть в том смысле, что даже ухудшение платежного баланса страны и связанная с этим возможная девальвация рубля не скажутся на их финансовом положении — обесценение рублевых активов будет происходить в соответствии с аналогичным обесценением рублевых пассивов. Однако проблема в том, что девальвационный риск для банковской системы — далеко не единственный, связанный с падением цен на нефть. В нынешней ситуации для наших банков гораздо опаснее может оказаться то, чем отечественные власти особенно гордятся,— продолжающийся уже два года непрерывный рост российской экономики.
Конец сладкой жизни
Действительно, экономический рост позволяет банкирам закрывать глаза на многие недостатки в своей работе. Когда у предприятий много денег, банки могут смело выдавать даже весьма рискованные кредиты: непрерывный рост остатков на расчетных счетах легко позволяет решить проблемы с ликвидностью, возникающие при несвоевременном погашении ссуд должниками.
Однако подобная практика таит в себе и большие опасности. Дело в том, что львиная доля российского экономического роста последние два года обеспечивается за счет экспортно-ориентированных предприятий, что неудивительно. Благоприятная рыночная конъюнктура все это время позволяла таким отраслям, как нефтяная и металлургическая промышленность, уверенно расти.
Но после терактов в Нью-Йорке в сентябре этого года ситуация резко изменилась. Во-первых, огромные потери, которые понесли авиационные компании, практически сразу привели к падению цен на энергоносители. Во-вторых, на эти субъективные факторы наложились и общие негативные тенденции в мировой экономике. Так, на прошлой неделе Национальное бюро экономических исследований США распространило заявление, согласно которому официальной датой начала рецессии в США следует считать март 2001 года. Иными словами, американцы официально признали, что в их экономике происходит затяжной спад. При этом пока совершенно неясно, когда этот спад закончится и не перейдет ли рецессия в депрессию. Но поскольку американская экономика вместе с европейской и японской, где положение дел тоже далеко не блестяще, и составляют, по сути, мировую экономику, понятно, что рецессия затронет всех. А значит, велика вероятность того, что цены на сырье не только не вырастут, но, напротив, продолжат падать.
В этом случае пострадают поставщики сырья, то есть ведущие российские экспортеры. Конечно, никто не утверждает, что они обязательно обанкротятся, но даже относительно небольшие финансовые сложности этих компаний могут привести к весьма неприятным последствиям для банков. И вот почему.
Прежде всего последние два года российские банки наиболее активно кредитовали именно экспортно-ориентированные предприятия. При этом кредиты выдавались в соответствии с оценкой рисков, рассчитанной на основании балансов предприятий в условиях благоприятной рыночной конъюнктуры. Ухудшение же этой конъюнктуры означает ухудшение качества балансов и, соответственно, качества кредитных портфелей банков. Иными словами, в российской банковской системе резко возрастет уровень рисков.
При этом одновременно с ухудшением качества активов банки ждут и проблемы с пассивами — просто потому, что падение доходов экспортеров означает падение остатков на их расчетных счетах. А именно расчетные счета экспортеров последние два года обеспечивали устойчивый прирост банковских пассивов.
Есть и еще один повод для беспокойства. Падение цен на сырье сулит проблемы не только компаниям-экспортерам, но и российскому бюджету в целом. Власти уже объявили, что дополнительные доходы бюджета в этом году составят 25 млрд руб. вместо планировавшихся 100 млрд. А вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин недавно прямо признал, что при слишком резком падении цен на нефть (до $12-13 за баррель) могут возникнуть сложности с обещанным повышением зарплат бюджетников в будущем году. Но сокращение темпов прироста общего количества денег в стране означает общее падение темпов прироста потребления и, соответственно, темпов экономического роста. Это значит, что не только упадут объемы средств на счетах экспортеров, но и не будет устойчивого роста остатков на счетах других хозяйствующих субъектов.
И тогда российские банки, привыкшие жить в условиях постоянного роста общего количества денег в финансовой системе страны, могут столкнуться с серьезными проблемами ликвидности. Причем наиболее сильно пострадают именно те, кто последние два года демонстрировал наиболее уверенный рост,— банки, специализирующиеся на обслуживании экспортно-ориентированных предприятий.
ПЕТР РУШАЙЛО