Ровно год назад Ольга Страда, дочь знаменитого слависта Витторио Страды, возглавила Итальянский институт культуры в Москве.
На более глубоком уровне, я думаю, нас сближает некоторая общая духовность
Фото: Patrick La Rouge
— Какие проекты запомнились вам больше всего в текущем году?
— Безусловно, наши кинофестивали: в нынешнем году в седьмой раз прошел фестиваль "Из Венеции в Москву", где мы показываем итальянские фильмы, участвовавшие в программе Венецианского кинофестиваля, и уже традиционный, 19-й по счету фестиваль нового итальянского кино N.I.C.E., в этом году нам удалось пригласить Маттео Гарроне, одного из самых выдающихся режиссеров новой волны в итальянском кино. В ноябре я планирую провести кинонеделю, посвященную Нанни Моретти, культовому итальянскому режиссеру. Мы ведем переговоры с кинотеатром "Пионер", думаю, что неделя пройдет там, и сам Моретти уже пообещал на нее приехать — он никогда не был в Москве, и тем приятнее будет встретить его здесь.
— В 2016 году Итальянскому институту культуры исполняется 30 лет, какие планы у вас на этот юбилейный год?
— У нас очень много проектов, и все они безумно интересные. Например, в сентябре в ГМИИ имени Пушкина мы откроем выставку, посвященную Джованни Батисте Пиранези, очень интересную. Там будет показано не только то влияние, которое Пиранези имел в России и на ряд художников своего времени, и на бытовое пространство, но также и то влияние, которое он до сих пор оказывает на современных русских художников. В октябре в Манеже пройдет неделя, посвященная итальянской культуре, в рамках этого мероприятия мы совместно с Туринским музеем кино организовываем фотовыставку Анджело Фронтони, где будут представлены 80 фотографий самых знаменитых итальянских кинозвезд. Мы отдадим дань Марчелло Мастроянни, которого нет с нами уже 20 лет. Его очень хорошо знали в России, поэтому мы хотим устроить спецпоказ фильма Никиты Михалкова "Очи черные" с Марчелло Мастроянни во всем его обаянии. Двум другим великим актрисам ХХ века, Элеоноре Дузе и Вере Комиссаржевской, будет посвящена выставка в Музее современной истории, которая откроется в середине октября. Предварительное название этого проекта "Элеонора + Вера". В декабре мы поддержим выставку очень интересного и известного фотографа Джованни Гастеля, внука Лукино Висконти. Каждый год в октябре у нас проходит неделя итальянского языка, в этот раз она будет сочетаться с темой дизайна, и я хотела бы пригласить на нее Марио Беллини, он очень известный архитектор и дизайнер, его работы находятся в MoMa в Нью-Йорке. В Мультимедиа Арт Музее мы планируем открыть выставку Миммо Ротеллы, самого яркого представителя итальянского поп-арта: в Италии сейчас очень большой интерес к этому направлению, я думаю, в России выставка также привлечет к себе внимание.
— А русским искусством сейчас интересуются в Италии?
— Интерес к русскому искусству есть: и к тому, которое относится к концу XIX века, и к XX веку, особенно к авангарду, супрематизму, в последнее время очень большой популярностью снова стал пользоваться соцреализм. К современному русскому искусству тоже есть повышенный интерес: одни из самых любимых в Италии — это группа AES+F, ну и, конечно, Илья Кабаков, все концептуальное искусство: в русском павильоне на Венецианской биеннале инсталляции Захарова, Монастырского всегда пользуются очень большим вниманием и уважением.
— У вас наследственная, генетическая любовь к русской культуре?
— В некоторой степени — да. Но по большому счету я хотела заниматься совершенно другими вещами. Когда мне было лет 14-15, я хотела стать дизайнером, модельером, рисовала платья, и, в общем, у меня был талант к этому. Но мои родители сказали "нет" и настояли на том, чтобы я получила классическое образование. Я поступила на филологический факультет Венецианского университета и выбрала искусствоведческое направление. А потом мне посчастливилось познакомиться с Никитой Михалковым, и я начала работать с ним, а впоследствии и с другими русскими режиссерами. И должна сказать, что очень многому научилась, работая за монтажным столом, продюсером.
— Не скучаете по работе в кино?
— Нет, совершенно. Я очень люблю то, что я делаю,— организовывать разные культурные мероприятия, мне это очень нравится: в этой работе нужна очень большая доля креативности, и я считаю, что у меня она как раз есть.
— Помните, как оказались в Москве впервые?
— Мои первые воспоминания о Москве относятся к 1960-м годам, наверное, это был 1965-й или 1966-й. Я была маленькой девочкой, и мы, приезжая в Москву, жили у художника Александра Лактионова — тогда это была не Тверская, а улица Горького, и я до сих пор помню запах красок, который стоял в его большой квартире. А еще я помню Москву без машин и как можно было доехать из аэропорта в центр всего за 20 минут. Потом был очень длинный перерыв: мы не могли бывать в Союзе, моему отцу запретили въезд в страну. Это было связано с самиздатом: отец помогал многим писателям, в том числе Солженицыну, издаваться на Западе, и у него нашли эти издания. В следующий раз нам удалось приехать в Москву только в 1977 году на книжную ярмарку: тогда отцу наконец удалось с большим скандалом получить визу. Потом я стала приезжать в Россию уже в 1990-х — получается, что я застала несколько периодов советской истории.
— Не ощущаете ностальгии по старой Москве?
— Я не настолько долго жила в Москве в те годы, чтобы скучать по ней, но многие испытывают это чувство. Андрей Аствацатуров, например, написал очень трогательные юмористические рассказы о том времени — я думаю, что это правильно, когда есть ностальгия: жизнь каждого человека — она в протяжении происходит, и нельзя сказать, что раньше все было плохо, а теперь все хорошо, как и наоборот — сейчас все плохо, а когда-то все было хорошо. У нас, в Италии, тоже есть пласт людей, которые ностальгируют по тем временам, по старой итальянской Компартии и Тольятти, который имел очень большое влияние.
— У русских и итальянцев все-таки много общего.
— Да и одна из главных наших общих черт — это любовь к жизни, умение веселиться, хотя итальянцы более открыты, а русские более замкнуты. Потом, конечно, пусть это прозвучит как банальность, но нас очень объединяет любовь к еде. Итальянцы очень любят русскую эстетику, а русские — то, что производится в Италии, нашу фантазию, нашу изобретательность. Есть еще много таких вещей, но они как бы внешние — на более глубоком уровне, я думаю, нас сближает некоторая общая духовность.
— В одном из интервью вы говорили, что ваш любимый город в Италии — это Рим, а есть ли у вас любимый русский город?
— Я очень люблю Рим — это роскошный город, там встречаются разные эпохи: и античность, и Средневековье, и барокко, и современность, и все это сочетается друг с другом. В России я была во многих городах — совсем недавно в Астрахани, мне там очень понравилось. Но мой город — это Москва: мне она нравится по образу жизни, я чувствую себя здесь комфортно, несмотря на напряженный, сумасшедший ритм, мне это по душе. Петербург — он изящный, метафизический, я считаю его нереальным городом, чувствуется, что он возник как мысль, как идея в голове одного человека — Петра. Чувствуется, что это город-идея. Я люблю там бывать, но если бы надо было выбирать, где жить, то, конечно, только Москва. И еще я люблю просторы, русскую природу, такую стихийную. Когда прилетаешь в Европу, уже из самолета видно, что каждый клочок земли распределен, а в России не так: она такая огромная, действительно необъятная страна.