Умер Александр Глезер

В Париже умер Александр Глезер, поэт и переводчик, лучше всего известный, однако, не литературной деятельностью, а поддержкой неофициального искусства СССР в самых разных амплуа — от коллекционера до куратора (правда, в те годы этого слова не знали). Героические усилия Глезера вписали его имя не только в историю искусства, но и в пантеон борцов за свободу мысли и собраний в Советском Союзе.

Глезер родился в Баку, выучился на инженера-нефтяника в Москве, несколько лет прожил в Уфе, потом снова вернулся в столицу. Познакомившись в 1966 году с лидером неофициальных художников Оскаром Рабиным, Глезер переключился на запрещенное к показу искусство. Вместе с Рабиным он организовал выставку 12 художников андерграунда в клубе «Дружба» (1967), устраивал персональные экспозиции разных авторов в кафе и НИИ. В 1974 году молодые на тот момент художники Виталий Комар и Александр Меламид обратились к Оскару Рабину с идеей организовать выставку на открытом воздухе. Рабин привлек к организации Глезера, и так сложился переломный момент в истории неофициального искусства, известный как Бульдозерная выставка, открывшаяся на пустыре 15 сентября 1974 года.

Есть разные версии того, что случилось на пустыре и почему реакция властей была столь жесткой (существует мнение, что сыграла роль подковерная борьба силовых ведомств — документальных доказательств этому, правда, нет). Реакция западных СМИ была настолько острой, что положение подпольных художников стало резко меняться. Проводятся официально санкционированные выставки, в том числе смотр на открытом воздухе в Измайлово, политически нейтральным нонконформистам предлагается вступить в горком графиков — в общем, власть пытается найти компромиссный выход из положения. Глезеру, правда, пришлось эмигрировать: в КГБ его поставили перед выбором — либо уехать, либо предстать перед судом по обвинению в антисоветской деятельности. Связанные с Бульдозерной выставкой события — обыски, угрозы и попытки торговаться с художниками — Глезер описал сразу по приезде в Париж в «Синей книге», вышедшей в эмигрантском издательстве. В 1977 году он собрал выставку — Unofficial Art from the Soviet Union — для биеннале в Венеции (совместно с искусствоведом Игорем Голомштоком), чуть позже основал во Франции Музей современного русского искусства в изгнании, позже переехавший в Нью-Джерси (США). Занимался Глезер и литературой, основав один из лучших эмигрантских журналов «Стрелец».

В эмиграции Глезер делал выставки советского андерграунда, и в 1991 году — при первой же возможности — вернулся в Москву, где показывал свою коллекцию в разных городах. На тот момент, правда, расстановка сил в искусстве сильно изменилась: с 1980-х годов на первый план вышло поколение концептуалистов — и художники, вместе с Глезером составлявшие авангард борьбы за свободу, ценились намного меньше. Глезеру концептуалисты были не близки, и он держался за старшее поколение и художников, близких по стилю. Многое из того, что в советское время воспринималось как фронда и глубина самовыражения, с распадом СССР стало восприниматься как сюрреалистический салон — и в арт-мире капиталистической Москвы, стремительно сближавшемся с Западом, инициативы Глезера и пестуемые им новые имена успеха не имели. Тем не менее его деятельность и воспоминания о подготовке Бульдозерной выставки и ее последствиях остаются бесценными примерами борьбы с попытками государства диктовать свою волю и уничтожать искусство, не соответствующее партийной линии и идеологии.