«Своеобразие Советской России составляет разговор шепотом»

В год 70-летия Фултонской речи, навсегда связавшей образ России с «железным занавесом», мы представляем спецпроект о тех, кому удавалось за него проникнуть и рассказать об увиденном. Россия XX века в книгах посетивших ее иностранцев: все, что они считали нужным сообщить об этой стране,— в 16 мыслях.

Теодор Драйзер «Драйзер смотрит на Россию»

Theodore Dreiser “Dreiser Looks At Russia”

Знаменитый американский романист, автор "Финансиста" и "Американской трагедии" Теодор Драйзер (1871-1945) приехал в 1927 году в СССР по приглашению советского правительства. Он побывал в Москве на праздновании десятилетия революции, в Ленинграде, Одессе, Тбилиси и многих других городах, встретился с политиками и деятелями культуры, в том числе с Маяковским, Эйзенштейном, Мейерхольдом, Таировым и Станиславским, и постарался изучить жизнь советских рабочих и крестьян. Книга "Драйзер смотрит на Россию", вышедшая в США по итогам поездки, получилась вполне комплиментарной по отношению к советскому эксперименту, но писатель не умолчал о тотальной пропаганде и репрессиях. В результате сложилась парадоксальная ситуация: Драйзер оставался другом Советского Союза, его книги переводились на русский и выходили огромными тиражами, а сам он под конец жизни даже вступил в компартию, но его книга о России так и не была переведена. Частично книга "Драйзер смотрит на Россию" вышла по-русски только в перестроечном 1988 году, а целиком — и вовсе в 1998-м. Текст цитируется в переводе Оксаны Кириченко.

1

Впервые в жизни в этой единственной в мире стране я попал в обстановку, лишенную газетных сплетен о разводах, судебных процессах из-за нарушений супружеских обязательств, семейной вражде, о выплате алиментов за несчастного малыша — короче, в обстановку, лишенную того единственного чтива, которым увлечен сегодня недалекий американский обыватель.

2

Я хотел бы дожить до того дня, когда верную своим принципам Россию признали бы во всем мире, оказывая ей поддержку, стимулируя ее порыв к лучшей жизни. Ведь русские — думающий народ.

3

Мне объяснили, что только я, человек из другого мира, привлекаю к себе внимание, а приезжие из разных концов этой удивительной страны — нет. Словом, готов утверждать: если я нахлобучу на голову медную кастрюлю, суну ногу в деревянные башмаки, обернусь в одеяло племени навахо, или в простыню, или в матрас, затянувшись поверх кожаным поясом, и буду ходить в таком виде, никто и внимания не обратит; иное дело, если я выряжусь во фрак и шелковый цилиндр.

4

Для каждого русского память о Ленине священна. Многие рассказывали мне, что уже возникли разные суеверия, связанные с сохранением в открытом гробу тела вождя. Пока оно в Мавзолее нетленно — коммунизму ничего не грозит и новую Россию ждет светлое будущее, но если с телом вождя что-нибудь случится — страшная беда обрушится на всех и настанет конец мечтам о счастье.

5

Если говорить о досуге, Москва, пожалуй, по крайней мере, сейчас, скучнейший из всех городов мира, включая даже Канзас-Сити.

6

С какой бы просьбой ни обратился к русскому, неизменно слышишь в ответ: "Сейчас, сейчас!" — значит, сию минуту, немедленно. Но если вы вздумаете понимать это восклицание буквально, вы допустите ошибку! И какую! Придется просить еще и еще раз, порой терпения не хватает. И вот когда вы уже кипите от гнева, к вам кто-нибудь подойдет и с безмятежным видом отдыхающего курортника выслушает вашу просьбу.

7

Я не перестаю удивляться, как народ численностью в 150 миллионов может тягаться с соседствующими современными европейскими государствами, до сих пор не воспитав в себе отвращения к грязи.

8

Что же касается личной заинтересованности, необходимости проявить активность — где угодно, только не в России! Личная заинтересованность и активность проявляется в отношении к учебной или научной программе — к занятиям, лекциям, ко всякого рода театральным представлениям и торжествам, отражающим достижения советской власти. Вот что привлекает русских рабочих. Ибо их занимает не столько материальная сущность или материальные преимущества настоящего момента, сколько мечта о совершенно необыкновенном будущем.

9

Россия предстала передо мной в целом как страна неразвитая и отсталая, где люди медлительны, малоактивны, склонны скорее к созерцательности, чем к активному труду, но вместе с тем я повсюду ощущал пробуждение сил, которые заставят массы встряхнуться.

10

Каким бы ни был строй, нельзя насаждать среди людей мрачный, чисто функциональный подход к жизни. Если коммунистический строй не откроет дорогу красоте, ему не выстоять.

11

Своеобразие Советской России этих дней составляет разговор шепотом, подозрительность.

12

Я нередко задавал себе вопрос: а бывало ли, чтоб при такой <судебной> системе вообще оправдывалось или освобождалось сколько-нибудь человек из невиновных?

13

На каждой станции, в каждой гостинице, на почте, в театре, даже в домах неминуемо мелькали плакаты — это настойчивое (хотя и не слишком принудительное) указание правительства гражданам, как и что надо делать: необходимо причесываться по утрам, истреблять мух, чистить хлев, мыть молочные бидоны и детские бутылочки из-под молока, проветривать помещение, где лежит больной, пахать тракторами, удобрять необходимыми удобрениями, использовать пригодный для строительства лес, питаться рационально... Господи спаси, голова шла кругом!

14

Неукротимая жажда коммунистов создать в России идеологию будущего, решимость переучить всех граждан от мала до велика, привив им свой образ мышления, заставляет их перекрашивать, где только возможно, и переиначивать произведения искусства, подгоняя их под свои взгляды.

15

Здесь я обнаружил поразительную духовную жизнь, безграничное, неподдельное, лишенное всякой меркантильности стремление к духовному обогащению!

16

Разве не может случиться, что этих самых людей, воспитанных в справедливости к распределению собственности и жизненных благ, вдруг потянет в прошлое, вспомнятся счастливые старые времена, когда нормальным считалось, фигурально говоря, сбить человека, повергнуть его и взять у него все, что хочешь? Или же благодаря новой системе просвещения они навсегда останутся честными, щедрыми, справедливыми по отношению к ближнему?

Составитель: Андрей Борзенко