Вчера УФСБ Чечни возбудило уголовное дело в отношении полевого командира Саида-Эле Гарбулатова, добровольно сдавшегося властям. Герой чеченского сопротивления воевал с федералами около семи лет, после чего решил добровольно сложить оружие.
8 декабря в приемной отдела ФСБ Шатойского района появился худой небритый человек в камуфляже. В руках он держал видавший виды автомат Калашникова и рожок с патронами. "Я хочу сдать автомат",— сказал он на плохом русском языке. Вместе с боевиком в ФСБ пришел чиновник из районной администрации, объяснивший, что желающий сдаться — это достаточно известный полевой командир Саид-Эле Гарбулатов, которому обещали свободу в обмен на отказ воевать против российских военных. Но объяснять ничего не пришлось: в ФСБ уже знали о переговорах с командиром Гарбулатовым и со дня на день ждали, когда боевик явится с повинной.
Автомат оперативники изъяли, а на владельца завели уголовное дело по ст. 208 УК ("Участие в незаконных вооруженных формированиях") и ст. 222 ("Незаконное хранение оружия"). Однако самого командира Гарбулатова задерживать не стали, а взяли подписку о невыезде и отпустили домой, где его ждали жена и пятеро детей.
Саид-Эле Гарбулатов в первую чеченскую пошел воевать в знаменитый Шатойский полк рядовым бойцом. За боевые успехи к концу войны он возглавил батальон и стал полевым командиром. А в 1997 году Аслан Масхадов даже наградил командира Гарбулатова высшим орденом Ичкерии "Честь нации".
Вторую войну полевой командир встретил в родных горах: по приказу президента Ичкерии был возрожден Шатойский полк, а Саид-Эле Гарбулатов был назначен заместителем командира полка. В задачи полка входило открытое противодействие федеральным подразделениям, а потом партизанская война в горах. Но уже в конце 1999 года, когда Шатойский район стала бомбить федеральная авиация, полк понес серьезные потери. А к концу 2002 года от него остались лишь малочисленные отряды. Жили боевики в палатках и дотах, и с наступлением зимы многие пытались уйти домой, в родные села. Но первая же ушедшая в Шатой группа оказалась задержанной. Тогда в отрядах и стали подумывать о сдаче оружия, тем более что прокуратура Чечни к тому времени активно пропагандировала добровольную сдачу и последующее амнистирование. Однако многих испугали слухи о том, что всех, кто сдается, на самом деле отправляют в СИЗО в Чернокозово, откуда редко кто выходит на свободу.
С Саидом-Эле Гарбулатовым переговоры начались три месяца назад. Инициативу проявил сам полевой командир, связавшись с сотрудниками местной администрации. Свое желание вернуться к мирной жизни он объяснил так: "У меня пятеро детей, и они не знают, за что я воюю. А сейчас я тоже этого не знаю". Боевика удалось убедить в том, что, сдавшись, он не попадет в тюрьму. "Когда поступила информация о том, что Гарбулатов может сдаться, мы поняли, что такой случай упускать нельзя. Здесь вообще к каждому, кто складывает оружие, отношение особое. Потому что каждый такой пример показывает тем, кто остался в отрядах, что сдаться — это не смертельно, что после этого можно нормально жить,— заявил Ъ начальник УФСБ по Чечне Сергей Бабкин.— Этот человек (Гарбулатов.— Ъ) был для нас очень важен. За последние полтора месяца к нам вышли таким образом десять человек. Их было бы гораздо больше, но многих пугает сама процедура: человек сдает оружие, на него заводят уголовное дело... Проверяют, есть ли за ним тяжкие преступления. Если нет — уголовное дело закрывают, и человек возвращается в мирную жизнь. И на примере Гарбулатова мы и хотим это продемонстрировать".
Будет ли прекращено уголовное дело в отношении полевого командира, пока неизвестно. "Если он не участвовал в расстрелах, грабежах, нападениях, тогда он будет свободен",— пообещал Сергей Бабкин. Однако трудно представить, что за человеком, воевавшим семь лет, нет тяжких преступлений.
ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА