Театральный обозреватель «Коммерсантъ FM» Марина Тимашева рассказала о спектакле «Паяцы» в «Геликон-опере».
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ / купить фото
«Геликон-опера» закрывает сезон премьерой оперы «Паяцы» Леонкавалло. Той самой, слова которой в разных обстоятельствах цитировали люди, никогда в жизни ее не слышавшие: «Смейся, паяц, над разбитой любовью, ты ведь паяц!».
«Геликон» обращается к этому названию не впервые. В 1993-м «Паяцев» ставил худрук театра Дмитрий Бертман. У Вадима Заплечного, который и в новой постановке исполнит главную партию Канио, тогда был «Запорожец». Машину раскрасили под божью коровку, артисты въезжали на ней во двор и играли спектакль под открытым небом, а зрители сидели за столиками и пили пиво.
Премьеру покажут в закрытом зале «Стравинский», но его потолок напоминает звездное небо, поскольку усыпан «звездами» — хрусталиками Swarovski. За пульт встанет главный дирижер Екатеринбургского театра оперы и балета, замечательный маэстро Евгений Бражник, так что нет ни малейших оснований для беспокойства за музыкальную часть спектакля.
У Леонкавалло самое реалистическое музыкальное направление — веризм — очень ловко уживается с самым условным видом театра — комедией дель арте, все персонажи страшно напоминают ее маски, то есть Пьеро, Арлекина, Коломбину... Сюжет, однако, документальный и криминальный: сын судьи, Руджеро Леонкавалло, лично присутствовал на процессе над артистом, который после спектакля убил супругу. Немудрено, что в прежней постановке «Геликона» комедианты исполняли финал «Отелло»: герой душил Дездемону, а исполнитель его роли — свою партнершу.
Режиссер третьих по счету геликоновских «Паяцев» ничего подобного не обещал, хотя перенес действие в закулисье современного оперного театра, где и страсти мощнее, и интриги подлее, а главное, оно знакомо Дмитрию Белянушкину лучше, чем итальянская деревушка XIX столетия.