В Петербурге сегодня торжественно открыли мемориальную табличку Карлу Густаву Маннергейму. На церемонии под недовольные выкрики сторонников движения «Антимайдан» выступили глава администрации президента Сергей Иванов и министр культуры Владимир Мединский. Господин Иванов предложил не «выкидывать слова из песни»: ведь до сотрудничества с Адольфом Гитлером на посту президента Финляндии Карл Маннергейм был героем российской царской армии. Историки призывают не использовать историю в политических целях.
Глава администрации президента Сергей Иванов (в центре)
Фото: ТАСС
Мемориальная табличка Карлу Маннергейму установлена сегодня на здании Военной академии материально-технического образования в Санкт-Петербурге. Выступая на церемонии открытия таблички, глава кремлевской администрации Сергей Иванов призвал не оправдывать финский период жизни Карла Маннергейма, но и не забывать достойную службу генерала России. «Как говорят, из песни слова не выкинешь. Никто не собирается обелять действия Маннергейма после 1918 года, но до 1918-го он служил России и, если уж быть совсем откровенным, он прожил и прослужил в России дольше, чем служил и жил в Финляндии»,— сказал господин Иванов. Глава администрации сообщил также, что привез с собой два «исторических документа». «1 января 1918 года он (Карл Маннергейм.— “Ъ”) написал рапорт-прошение об увольнении с военной службы и просил назначить ему пенсию, вполне законно, кстати,— уточнил господин Иванов.— А второй документ — еще более удивительный: в феврале 1918 года советским правительством Маннергейму была назначена пенсия в размере 3761 руб., немалые деньги по тому времени, то есть генерал Маннергейм был советским военным пенсионером».
Министр культуры Владимир Мединский пояснил, что установка памятников героям Первой мировой войны, которые затем оказались по другую сторону баррикад,— это «попытка преодолеть трагический раскол в обществе». «Тем вот, кто сейчас там кричит, я хочу напомнить от нас: не надо быть святее папы римского и не надо стараться быть большим патриотом и коммунистом, чем Иосиф Виссарионович Сталин»,— посоветовал министр представителям движения «Антимайдан», которые сопровождали церемонию акцией протеста, выкрикивая: «Позор предателям родины!»
Карл Маннергейм был героем царской армии, участвовал в русско-японской войне, командовал частями русской армии в Первую мировую войну. После прихода к власти большевиков он уехал на родину, в провозгласившую независимость Финляндию. В 1918 году Карл Маннергейм стал главнокомандующим финской армией. Под его руководством в период с 1933 до 1939 года была сооружена система оборонительных укреплений на Карельском перешейке вдоль границы с СССР, ставшая позже известной как «линия Маннергейма». Он командовал войсками в ходе советско-финляндской войны, а также во время Второй мировой войны на стороне фашистской Германии, хотя и решительно отвергал план взятия Ленинграда (ныне Санкт-Петербург). В августе 1944 года он был избран президентом страны и заключил перемирие с СССР.
Сергей Иванов вчера напомнил, что во время русско-японской войны Карл Маннергейм был дважды ранен, получил высокие государственные награды. А в 1906–1908 годах совершил конный поход в Китай и сделал очень много ценных военных наблюдений, после чего вернулся в Петербург и продолжил службу, прошел всю Первую мировую войну и участвовал в Брусиловском прорыве. А Владимир Мединский добавил, что Иосиф Сталин «лично защитил Маннергейма, обеспечил его избрание и сохранение за ним поста президента Финляндии и умел к поверженному, но достойному противнику относиться с уважением».
«Важно различать политиканство, использование истории в политических целях и просто изучение истории»,— заявил “Ъ” исполнительный директор Российского военно-исторического общества (РВИО) Владислав Кононов. Именно РВИО инициировало установку памятников героям Отечественной войны 1812 года, Первой мировой войны, а также Великой Отечественной войны 1941–1945-го, поиски безвестных героев которой продолжаются и сегодня. «Хватит штампов, хватит использовать категорические суждения, надо лучше разбираться в собственной истории,— призывает господин Кононов.— Нет никакой переоценки истории. Если говорить о Карле Маннергейме как о русском генерале до 1918 года, то на таких героев надо равняться».